Пещерная девушка - Берроуз Эдгар Райс - Страница 18
- Предыдущая
- 18/41
- Следующая
Бросившись на землю рядом с Уолдо, она смочила его лицо водой, стала растирать ему руки, трясти его, а затем, не в силах удержаться от слез, кинулась ему на грудь, покрывая его лицо поцелуями, бормоча слова любви и нежности, заглушаемые стонами и всхлипываниями.
Неожиданно ее всхлипывания оборвались так же быстро, как и начались. Она подняла голову и пристально вгляделась в лицо юноши. Затем прижала ухо к его груди и, вскрикнув от радости, стала вновь растирать ему руки — Надара услышала биение его сердца.
Вскоре Уолдо сделал судорожное движение ртом, мучительно стараясь восстановить дыхание. Когда он пришел в себя и открыл глаза, он увидел склонившуюся над ним Надару — ее красивое лицо ничего не выражало. Уолдо повернул голову и увидел подле себя Флятфута — он был мертв.
Прошло какое-то время, прежде чем Уолдо смог заговорить.
— Надара, — сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. — Корт лежит мертвый возле трех больших деревьев на поляне неподалеку от деревни Флятфута. А вот тут бездыханный Флятфут, меня же опоясывает шкура Наголы, которую я добыл в. честном поединке. Я сделал все, что ты от меня хотела, старался отплатить тебе за твою доброту ко мне, когда я пришел чужаком на твою землю. И я не понимаю, за что ты хотела убить меня, когда я сражался с Кортом и не понимаю, почему ты оставила меня в живых, ведь так легко было прикончить меня, когда я лежал без сознания рядом с Флятфутом. Я вижу, ты смотришь на меня с неприязнью и мне очень жаль, потому что я хотел расстаться с тобой по-дружески и увезти с собой только приятные воспоминания. Когда мы отдохнем и наберемся сил, я отведу тебя к твоему отцу.
Слова любви и благодарности, готовые сорваться с губ девушки, замерли, когда Уолдо холодным равнодушным тоном сказал о. своем моральном долге по отношению к ней.
Может быть такой тон был вызван воспоминанием о той ненависти, которую Уолдо прочел в глазах Надары, швырнувшей в него камнем, когда он сражался с Кортом.
Поэтому девушка так же холодно, как и он, а возможно и еще холоднее, потому что к ее чувствам примешивалась и горечь, ответила Уолдо:
— Тандар ничем не обязан Надаре. И хотя это не имеет значения, я считаю своим долгом сказать, что камень, который попал в тебя, когда ты мерялся силой с Кортом, предназначался ему.
Лицо Уолдо просветлело. Тяжесть, которая лежала у него на сердце, хотя он и не отдавал себе в этом отчета, исчезла.
— Значит, ты не хотела причинить мне вреда? — воскликнул он.
— А почему я должна была хотеть этого? — ответила девушка.
— Я подумал… — и этим Уолдо свел на нет попытку к примирению, — я подумал, что ты сердишься на меня, потому что я бежал от тебя, когда мы несколько месяцев тому назад подошли к твоей деревне.
Надара откинула голову и громко рассмеялась.
— Сержусь? Просто я удивилась, что ты не пошел со мной в деревню, но уже через час забыла об этом, а когда снова увидела тебя, то с трудом узнала, потому что совершенно забыла об этом происшествии.
Уолдо не понимал, почему испытал такое унижение от ее чистосердечного признания. Какое значение имело для него мнение этой девушки? Почему краска залила его лицо, когда он услышал, что ничего не значит для нее и что за эти несколько месяцев она забыла о его существовании?
Уолдо был оскорблен и зол. Он резко переменил тему, впредь он будет избегать подобных разговоров.
— Давай поищем пещеру подальше отсюда, — сказал он, — там мы сможем отдохнуть, пока ты не будешь готова отправиться в обратный путь.
— Я готова сделать это сейчас, — ответила Надара, — мне не нужно, чтобы ты меня сопровождал. Я могу вернуться одна так же, как и пришла.
— Нет, — возразил Уолдо, — я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет. Я должен привести тебя к отцу в целости и сохранности. Я обещал ему.
Первая фраза обрадовала Надару, но когда стало ясно, что Уолдо решил сопровождать ее лишь потому, что дал обещание ее отцу, девушка пришла в ярость, хотя и не показала этого.
— Прекрасно, — сказала она, — иди, если хочешь, хотя в этом и нет никакой необходимости. Я предпочитаю быть одна.
— Я не имею ни малейшего желания навязывать тебе свое общество, Я могу идти на несколько шагов позади тебя, — высокомерно произнес Уолдо.
Но девушка заметила, что Уолдо задет ее словами. Может, он и впрямь не заслуживал такого жестокого обращения.
Пройдя полмили, они обнаружили в долине пещеру, куда вошли, чтобы Уолдо смог отдохнуть, хотя сама девушка утверждала, что может пуститься в обратный путь немедленно.
Но Уолдо понимал, что ей будет не под силу проделать такой длинный путь без отдыха, однако ничего не сказал, а сделал вид, что отдых необходим ему.
На следующее утро оба почувствовали себя отдохнувшими, настроение улучшилось и раздражение, которое они испытывали накануне, улетучилось.
Они направились к лесу на краю долины, в сторону океана, и Уолдо, помня о том, что сказала ему девушка, держался от нее на некотором расстоянии.
Он следил за ее грациозными движениями, видел четко очерченный профиль, когда она поворачивала голову, чтобы взглянуть на свисающие с деревьев плоды.
Как она прекрасна! Просто невероятно, что дикая пещерная девушка не уступала по красоте и осанке королеве и первым красавицам цивилизованного мира, Уолдо должен был признаться себе, что никогда раньше не представлял и тем более не видел подобного совершенства.
Ему бы хотелось сказать то же самое и о ее характере, он не понимал, как за такой совершенной внешностью могла скрываться столь глубокая неблагодарность и холодность.
Вскоре они подошли к деревьям, полным спелыми фруктами, Уолдо проворно забрался на одно из них и стал сбрасывать вниз самые ароматные плоды, а девушка в это время наблюдала за ним.
Она отметила удивительные перемены, которые произошли с Уолдо за эти несколько месяцев. Она и раньше находила его прекрасным, но сейчас он казался ей божеством. И хотя она ничего не знала о богах, а знала лишь о демонах, которые вселялись в больных людей, тем не менее думала о Уолдо как о каком-то высшем существе, и теперь ее уже не задевало его безразличие к ней.
Он был нечто большее, чем просто человек, и Надара чувствовала себя виноватой, что так плохо обращалась с ним. Ей необходимо загладить свою вину.
И девушка постаралась быть внимательнее к. Уолдо, хотя в ее поведении все еще чувствовалась некоторая отчужденность.
Они уселись на траве и стали есть фрукты, время от времени перекидываясь словами, поскольку трудно двум молодым людям, когда они остаются наедине, долго копить обиды.
— После того, как ты отведешь меня к отцу, куда ты отправишься сам? — спросила девушка.
— Я отправлюсь к океану и стану ждать, не появится ли корабль, чтобы отвезти меня на родину, — ответил Уолдо.
— За всю свою жизнь я видела только один корабль, — произнесла Надара, — это было несколько лет тому назад. Мы тогда жили поблизости от океана, и корабль стоял далеко от берега, а к берегу подплыло множество небольших лодок. И когда люди высадились, мой отец с матерью увели меня подальше в лес, там мы оставались до тех пор, пока чужестранцы не возвратились на корабль. Вначале они бродили по побережью, а потом на несколько миль углубились в лес и джунгли. Моя мать сказала, будто они искали меня, и если б нашли, то увезли бы с собой. Я была ужасно напугана.
При упоминании о ее матери, Уолдо вспомнил про маленький сверток, который отец Надары передал ему для нее. Уолдо отстегнул его от пояса, придерживавшего его одеяние из шкуры пантеры.
— Твой отец просил меня передать тебе это, — сказал он, протягивая сверток Надаре.
Девушка взяла его и стала разглядывать, словно никогда прежде не видела.
— Что это? — спросила она.
— Твой отец сказал лишь, что здесь вещи, которые были на твоей матери, когда она умерла, — мягко произнес Уолдо, испытывая жалость к бедной, потерявшей мать девушке.
— Вещи, которые были на моей матери! — с удивлением повторила Надара. — Когда моя мать умерла, на ней не было ничего, кроме одежды из мелких шкур — очень старой и поношенной — и ее похоронили в ней. Я ничего не понимаю.
- Предыдущая
- 18/41
- Следующая
