Королевская ложа - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 2
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
Подняли занавес. «Анюта» – грустный балет. Первая картина – похороны. На сцене – церковь, гроб, люди в черном. У Джайлса – вот тебе и акула капитализма! – на глазах слезы выступили. Он казался очень стареньким – как мой дед, дремлющий на лавочке под солнцем. А молодой тренер – он сидел по другую сторону от меня – прошелестел в ухо:
– Привет, малышка!
– Псыть!
Я так на кота цыкаю. Когда он новую мебель когтями дерет.
Тренер на цыканье не отреагировал:
– Меня, кстати, Владик зовут. А вас?
Его спутница элегантно спустила с колен холеную бриллиантовую руку и ущипнула невежу за бок. Вадик глухо пискнул и замолк. Похороны закончились. Я увлеклась сценой на бульваре. Ветреную Анюту обхаживает красавец-студент, а старый чиновник пыхтит от страсти и размахивает дорогим букетом.
Джайлс пытался дирижировать в такт музыке. Дорогая спутница тренера Владика одобрительно покачивала головой. А Владик, кажется, пересчитывал хрустальные подвески на театральной люстре.
В антракте в ложу явилась русская красавица – официантка с длинной русой косой. Она предлагала икру и шампанское. Джайлс, который, похоже, именно так и представлял себе красивую жизнь по-русски, заказал два ведерка: в одном – бутылка, в другом – черная икра. Официантка широко улыбнулась. Заказ был исполнен мгновенно. А счет девушка сунула мне в руку – умница, понимает, что к чему. Еще двести баксов. Джайлс, ты просто обязан взять меня в свои представители.
Владик и его пожилая подруга весь антракт где-то шлялись и вернулись лишь с первыми аккордами нового действия. Он отодвинулся на безопасное расстояние от шипучей спутницы и опять склонился ко мне:
– Так как вас все же зовут?
Я отвернулась. Владик не отставал:
– Я все равно узнаю. Хочу пригласить вас в кино.
В полумраке театра он смотрелся красиво. Молодой, беззаботный, сильный. Не то что мой дряхленький Джайлс, которому уже не помогают ни массажи, ни ежедневный теннис. Этот Владик по-своему неглупый, жизнь правильно строит. Работает тренером в дорогом клубе, прогуливает по театрам бриллиантовых старушек. И одновременно кадрится к соседке по правительственной ложе. Я-то моложе. Но тоже с деньгами.
– Так как насчет кино? Я балет терпеть ненавижу.
Он воровато оглянулся на свою спутницу и слегка коснулся моей руки.
Анютин муж на сцене получил от его сиятельства орден и принялся прыгать от счастья. Я на секунду отвлеклась от его победного танца и с достоинством прошептала:
– Владик! Оставьте меня в покое!
Не нужна мне его гора мышц.
Неделька выдалась сумасшедшей. Мы с Джайлсом подписали договор о намерениях, и он отбыл в свою Америку. На прощанье высокопарно сказал: «Теперь ваша фирма выходит на новый виток развития». Пока никаких витков не наблюдалось. Обычная текучка. Английское посольство не дает визу девочке по фамилии Гордиевская – требует подтвердить, что она не является родственницей знаменитого шпиона. Секретарша Машенька, как обычно, путает факсы и блеет по-английски так, что сам черт не разберет. Звонят из заграничных школ: где оплата? Почему дети не хотят ежедневно стирать футболки? Я всех умасливаю и строю, примиряю и покрикиваю. К вечеру пятницы сил нет ни на что. Я возвращаюсь домой в десять вечера. Темно и грустно. Только кот с укоризной мерцает глазами. И даже на колени не идет – сердится, что целыми днями сидит один. Я откупаюсь от обиженного зверя новым сногсшибательным кормом и плюхаюсь на диван – обшивку кот ободрал окончательно. Телевизор? Газеты? Поужинать?
Звонит телефон. Хорошо, что трубка лежит рядом – к аппарату я бы не потащилась.
– Настя? Это Владик.
– Какой Владик? – Клиентов с таким именем у нашей фирмы нет.
– Из Большого театра Владик. Вы обещали сходить со мной в кино.
Я не могу удержаться от усталого смеха:
– Да неужели?
– Ну правда, давайте сходим. Я и билеты уже купил. Завтра, на два часа дня. Вы как раз выспитесь…
– Откуда ты узнал мой телефон?
– Виктор дал.
Вик, ну и подлюга! Дает мой номер каким-то тренерам! Впрочем, он давно говорит, что мне пора замуж. Или хотя бы получить порцию, как он выражается, мужских витаминов.
А правда, когда я последний раз была в кино? В институте, наверно. И то на младших курсах. Сейчас развлечения другие. Ужин – там, казино – сям. И все время – с дедами. Когда я последний раз встречалась с кем-то младше полтинника?
– Хорошо, – вздыхаю я. И сама перед собой оправдываюсь: «Ну и пусть он халявщик. И жиголо. Зато молодой и красивый. И вежливый. А в ресторан я его не поведу. И покупать ему ничего не буду. Кино – и все тут. Может, по бутылочке пива выпьем в буфете…»
Владик явился, сгибаясь под тяжестью огромной корзинки с розами.
– Это вам, Настя. Поздравляю!
– С чем же?
Цветы меня впечатлили. Мы даже инспекторшам в налоговую и то носим букеты поскромнее.
– Как – с чем? Весна на улице! Красота, солнце. И вы такая красивая, солнечная!
– Стипендии хватило? – Я спускаю его с небес на землю.
– Какой стипендии? А, это, – он кивает на корзинку, – да, как раз. Вся стипуха и ушла. Только на пиво осталось.
Мы волочем цветы в мою машину. Потом покупаем пиво. До сеанса еще час времени.
– Ты же говорил, что начало в два?
– Соврал! – легко признается он. – Хотел поболтать немного. По бульвару пройтись. Вам свежий воздух нужен. – Владик внимательно смотрит мне в глаза.
Я тщательно накрасилась. Цвет лица изумительный. Но ненастоящий. Хорошая пудра плюс немного румян. А Владик пышет здоровьем. Конечно, его работенка в теннисном клубе явно попроще моей.
Он берет меня под руку:
– Вы всегда так работаете?
– В смысле?
– Ну, я вам домой столько раз звонил… И все время никто не отвечает. А после десяти я набирать стеснялся.
– Я прихожу только в одиннадцать. И вообще, Владик… называй меня на «ты». Мне только двадцать семь, – выдаю я страшную тайну. (На самом деле мне чуть за тридцать.)
– А мне – двадцать пять! Идеальный, кстати, возраст. У меня мама на два года старше папы. И брат моложе своей жены.
Ого, мы уже говорим о совместной жизни!
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
