Выбери любимый жанр

«Гран-при» - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Анна и Сергей Литвиновы

«ГРАН-ПРИ»

Пролезай концертный рояль «Bekker» в окно – давно бы оказался внизу, на асфальте. Сладостная картинка: как разлетаются по консерваторскому двору белые зубы клавиш и золотые волосы струн. А поверх рояльных обломков – уж кровожадничать так кровожадничать! – можно представить бездыханное тело очередного ученичка, ох, как же, тупоголовые, надоели!

Лена Сальникова жила об руку с музыкой не первый десяток лет – и давно была сыта ею по горло. А тот день, когда папа впервые привел ее в музыкалку, и вовсе вспоминался, как первый в жизни фильм ужасов: страшные черные рояли, а подле них – строгие училки, все, как одна, с пучками… Будь ее воля – сбежала бы мигом, да отец удержал. Схватил за руку. И сказал: «Глупышка, доченька, чего ты боишься?! Наоборот – цени! Вот пройдет пятнадцать лет, ты окончишь музыкальную школу, потом училище, консерваторию – и какая замечательная у тебя пойдет жизнь! Только представь: все кругом работают, а ты – играешь

И семилетней Леночке эта папина мысль очень понравилась – ведь тогда, пятнадцать лет назад, в самом начале девяностых, игры в их жизни было до обидного мало. В детали, по дремучему малолетству, девочка не вдавалась, но видела: живут они плохо. У мамы вечно хмурое лицо, особенно когда она вечерами из пустых магазинов возвращается. И папа тоже печальный, а ведь совсем недавно (Леночка тогда ходила в детский садик, а в стране торжествовала сказка по имени социализм) у него все было так замечательно! Отец, как все говорили, находился на своем месте – работал в кукольном театре, умел говорить за Петрушку, Кота Котофеича и даже за Мальвину, а крошечная Леночка страшно гордилась, что ей поручают важнейшее дело: стирать в маленьком тазике кукольные костюмы… Но теперь в здании, где раньше располагался театр, открыли мебельный салон, папу уволили, Петрушку с друзьями отправили пылиться на антресоли, ну а Лену заставляли играть не с куклами, а на «инструменте» (так в их музыкалке полагалось именовать пианино).

Заниматься музыкой, в принципе, было прикольно – Леночке особенно нравился момент, когда подходишь к молчаливому, мертвому пианино, касаешься клавиш… а дальше творишь что хочешь. И под твоими руками оно и плачет, и веселится, и впадает в гнев… Хотя можно и просто, к ужасу папы и педагогов по специальности, «Собачий вальс» сбацать.

Одна беда – окружение в ее музыкалке, «для особо одаренных», оказалось слишком уж элитным: сплошь детишки из «хороших семей». И если наивный Леночкин папа под «хорошей семьей» понимал огромную библиотеку да литературные чтения под зеленой лампой на прохладной дачной террасе, то сама Леночка очень быстро поняла: у кого из одноклассников денег и блата больше, тот и фаворит. Ну, а ее и еще нескольких скромников в классе презрительно именуют «интеллигенцией». И постоянно насмехаются. Из-за того, что джинсы «неописуемые» (куплены в «Детском мире», а лейбл «Райфл» со старых папиных перешили). И на занятия она ездит, как последняя лохушка, на метро, в то время как одноклассники сначала на черных «волгах» рассекали, а со временем, как капитализм окончательно восторжествовал, – и вовсе на «мерседесах»…

В принципе, от насмешек можно было бы и отбиться, будь у нее к музыке явный, вызывающий талант, как, скажем, у одноклассника Женьки Котикова. Вон, тот вообще из Саратова и одевается в мешковину, а живет и вовсе в интернате – но как с ним все носятся! Потому что – божий дар, перспективы, под его пальцами даже этюды Черни слаще «Волшебной флейты» звучат. А у нее, Лены, не талант, а потенциал . И то «до конца еще не раскрыт», как говорят педагоги. Нужно трудиться – и ждать.

Вот Лена и трудится – долбит гаммы с таким фанатизмом, что соседи уже три раза жалобы в ЖЭК писали. Только толку пока не больше, чем от папиных попыток на денежную работу устроиться. Сколько раз уже было – отец заявляет: «К однокласснику, Толяну, коммерческим директором иду. Полномочия – широчайшие, зарплата – запредельная!»

Только начнешь мечтать о финском пуховичке или заграничной поездке, хотя бы в Болгарию, как вдруг оказывается: одноклассник, поманивший папу блестящими перспективами, исчез без следа. И хорошо еще, если не вытянул, как уже бывало, все скромные семейные сбережения – «под грядущее развитие бизнеса…»

Так и у Лены во всех ее музыкальных делах – начинается вроде неплохо, а концовка выходит ерундовой, фамильная черта у них с папой, что ли, такая?

Скажем, отбирают ее на конкурс в основной состав исполнителей, и программу они с преподавательницей готовят классную, и явные фавориты, тот же Женька Котиков, в соревновании не участвуют… Только и остается – поехать и возвратиться с «Гран-при» и восторженными рецензиями в околомузыкальных газетах, а то и в самой «Вечерке». Но как ни старается Леночка, как ни молится всем Музам, Лирам и прочим музыкальным богам, а ни одного главного приза еще ни разу не выиграла. В копилке – сплошные вторые, третьи, а то и вовсе обидные поощрительные… Невезуха. То, будто черт под руку говорит, она вдруг в самом кульминационном месте сбивается, а в жюри, как назло, сплошь поборники «строгой техники и безупречной формы» сидят. То, еще хуже, накануне финала ее грипп подкашивает, а играть, если ты при смерти, только гении типа Моцарта с Бетховеном умеют. Или и вовсе без объяснений – вроде числилась в фаворитках, выступила классно, с огоньком, а «Гран-при» все равно другому дают. «Кто еще талантливее», – провозглашает жюри. «Кто куда блатнее», – просвещают Лену мудрые одноклассники. Вроде бы, говорят циничные школьные друзья, в музыкальных конкурсах отнюдь не юные гении побеждают. А те, чьи родители жюри подмажут. И специальная такса даже есть – за «Гран-при» нужно председателю комиссии ключи от машины вручить. Или, если конкурс попроще, не международный, а всесоюзный, – то путевку на два лица, в любую страну, кроме непрестижной Албании.

Папа, правда, убеждает, что подобные разговоры – полная чушь. И в пример Женьку Котикова приводит, который, несмотря на ветхие штаны, этих «Гран-при» уже целую коллекцию собрал. Но ведь Жеке, когда он играет, – будто бог в уши поет. Он и сам признается: «Словно кто-то другой моими руками водит, независимо от меня…» Эх, ей бы, Лене, такого «водильщика»! Так нет же, не повезло. Не снизошла божественная благодать. Ни талантом ее высшие силы не наградили, ни полезными в жизни родителями – папа-то только и умеет повторять: «Ты, Леночка, благодаря музыкальной школе на две головы выше других детей». Нет бы, чем зря болтать, фирменными джинсами помочь. Или хотя бы в Большой театр дочку сводить – не на голимого «Моцарта и Сальери» в последний ряд четвертого яруса, а в партер на «Лебединое озеро» с Плисецкой…

1
Перейти на страницу:
Мир литературы