Ангел за правым плечом - Лекух Дмитрий Валерьянович - Страница 25
- Предыдущая
- 25/48
- Следующая
Я хмыкаю.
– Вот с этого вот, – говорю, – и надо было начинать, стос. А то, понимаешь, нашел оленя на севере.
Он молчит, ему явно не по себе, и я, чтобы не усугублять, немедленно начинаю отчитываться:
– Она в порядке. Настолько, насколько только возможно в такой ситуации. Сам все понимаешь, не маленький. Держится.
– Да-а-а, – тянет Глеб, – характер у нее правильный.
– Характер, что твоя сталь, – хмыкаю, – просто айрон мейден какая-то. Даже до порошка, который мне Гарри специально с собой дал, не дотронулась. Но уговорить ее не ездить на похороны Патлатого стоило мне немалой крови, как ты, опять-таки, сам, наверно, догадываешься…
Теперь молчу уже я.
А хмыкает он.
Нормальненькая такая обратка, думаю, получается.
– Ну, – говорит, – это-то как раз и понятно. С самого начала читалось. И то, что у тебя по-любому получится. И то, какой немаленькой кровью. Буду должен, не обсуждается. Что дальше-то было?
– Дальше? – жму плечами. – Дальше не было ничего особенного. Она нас ждет вечером в субботу, после похорон. Это – ее условие, при котором она не едет на кладбище. Всей старой бандой.
– Значит, так, – вздыхает.
– Значит, так! – режу. – Не обсуждается. Там и поговорите. Никуда не денетесь. Она сказала, что если без тебя придем, она нас даже на порог не пустит. И котов натравит, их у нее теперь целых пятеро. Такой моб, я тебе доложу! Если разъярятся как следует, с ними даже «юны» ни фига не справятся!
– Пятеро? – удивляется, но голос при этом у него явственно теплеет. – Инга что там, совсем с глузду съехала? Когда я уезжал, там вроде как только один под ногами всю дорогу путался.
Я прижигаю кончик сигареты от автомобильного прикуривателя, глубоко и со вкусом затягиваюсь, прижимая мобильный плечом к уху.
– Тот самый, – спрашиваю, – который тебя по всей вашей квартире гонял, когда ты на Ингу быковать начинал не по делу с его четырехлапой точки зрения?
Он опять хмыкает.
– Угу, – отвечает, – такой, блин, зверюга. Только ее и признавал, зараза, как бы я к нему ни подлизывался…
Я вздыхаю.
– Жизнь, – затягиваюсь, – оказывается, мой старший брат Али, штука вполне себе даже переменчивая. И такие фортеля выкидывает, что любой фокусник в цирке на хрен обзавидуется. Этот, как ты говоришь, «зверюга», умудрился после твоего отъезда так по тебе затосковать, что ему Инга кошку купила. Типа, чтоб совсем не офигел от этой жизни котяра. О дальнейшем, как говорится, можно только догадываться. Теперь там их пятеро: двое больших и трое маленьких. Маленькие мне, кстати, даже больше понравились, хотя они там жильцы вроде как временные. Подрастут и уедут по какому-нибудь новому адресу. Но та-а-акие барбосы, я тебе доложу. И расцветка обалденная, и глаза какие-то совершенно нездешние.
Глеб вздыхает.
– Значит, – говорит, – мне теперь еще в субботу с кучей котов знакомиться? И плюс, мало того, что я даже и не знаю, что самой Инге-то говорить, так еще и перед этой, блин, серой тварью оправдываться? Я старшего кота имею в виду, если ты не понимаешь.
– Да я, – усмехаюсь, – догадался уже, фигли там сложного. Можно подумать, что я его не видел никогда раньше. Серьезная, кстати, зверюга, непросто тебе с ним придется, я так думаю.
– Вот и я, – снова вздыхает, – о том же. Может, кстати, заскочешь? На чашку чая. Раскатаем пару дорожек, поговорим о суетности мироздания.
– Не, – мотаю головой, будто он может увидеть, – я, как минимум, до субботы на «чистом» уж как-нибудь перекантуюсь, даже без алкоголя обойтись попытаюсь. Хватит с моего организма пока этой гадости.
– Нда, – фыркает, – я вот, на самом деле, с утра тоже на эту тему усиленно размышляю. С самого твоего отъезда вообще ни фига не принимал, кроме кофе в совершенно нереальных количествах. Хотя выпить, врать не буду, хочется постоянно. Но вот с этой-то заразой мне как раз еще быстрее, чем с порошком, похоже, надо завязывать…
– А что так? – удивляюсь. – Ну, выпил бы кружку-другую пива, так хоть подотпустило бы…
Глеб сухо усмехается.
– Все, – говорит, – Данька. Выпил я, похоже, свою цистерну. Надо бы к врачам, конечно, пойти на обследование, но я и так, безо всяких докторов это чувствую. Хорошо еще, что когда пил, порошком сильно не злоупотреблял, через него и вышел вчера, не прибегая к капельнице.
– Вот так вот, значит, – жую нижнюю губу. – Насколько я тебя знаю – это уже решение.
– Решение, – подтверждает. – Ну ты как, подъедешь?
– Нет, – снова мотаю головой. – Я, пожалуй, все-таки домой, Глеб. Высплюсь хоть как следует. Да и завтра дел до фига, а у меня, я чувствую, даже одежда вся потом провоняла. Самому противно принюхиваться, что уж тут говорить про окружающих. Так что лучше уж я до дома. А там – в душ, и обязательно после душа застелю себе чистые простыни.
– Ну, может, – смеется в трубку, – это и правильно. Пока, Дэн! Бывай! Завтра созвонимся.
– Пока! – соглашаюсь и убираю трубку в сумку, куда-нибудь подальше.
А то еще ка-а-ак зазвонит…
А мне это сейчас, извините, словно серпом по самому что ни на есть мужскому достоинству.
Тушу сигарету, поворачиваю ключ в замке зажигания. Мигаю фарами охраннику, мол выпустишь?
Шкаф за витринным стеклом первого этажа медленно и серьезно кивает.
Типа – без проблем.
Ну а если без проблем, то значит – поехали.
…Добрался до дому, открыл дверь двумя поворотами ключа, включил свет в прихожей.
Пусто, холодно…
Бардак отсутствует только потому, что сегодня, как раз по графику, приходила тетя Шура, мамина домработница.
Надо ей, кстати, денег на продукты оставить да и на прочую коммуналку, типа квартплаты и газа с электричеством.
Она еще в прошлый раз просила.
Забыл, блин.
Как всегда.
Хорошо еще что зарплату ей родаки регулярно из Испании переводят, а то б послала она меня со всеми моими проблемами давно к чертовой матери. Заботятся, так сказать, то ли о квартире, то ли, блин, о ее наследнике.
Хотя, конечно, – скорее все-таки о квартире.
И это – правильно.
Наши с отцом отношения уже давно и окончательно разладились, а квартира-то их, не моя.
Папаша уже давно, кстати, грозился ее на сестренку малолетнюю переписать, которая сейчас в Испании вместе с ними проживает. Типа, чтобы «не поощрять человека, позорящего род и фамилию».
А я, если б не тетя Шура, убил бы эту чертову жилплощадь уже давно, к той самой непонятной матери.
Это как «добрый вечер», что называется.
С моими-то способностями…
…Прошел на кухню, поставил чайник.
Включил, убавив до минимума звук, картинку на закрепленном над столиком маленьком японском телевизоре.
Там какая-то музыкалка крутилась, похоже, что Би-2 свой новый клип демонстрировали.
В другое время, наверное, и пригляделся бы повнимательнее.
Сейчас – проехали.
Мне эти ребята, в общем-то, нравятся, да и общаются с нашим хулиганьем регулярно, опять-таки.
Просто сейчас – задачи другие.
Не до них.
А так – пусть себе бормочут, все не такая Арктика…
Открыл холодильник.
Нда, думаю.
Хорошо еще, что мне сегодня, после порошка, жрать явно не захочется, а то пришлось бы пиццу заказывать. И потом сходить с ума, с подведенным под самое горло желудком, в ожидании ленивого, как сама смерть, разносчика.
…Заварил чаю, разделся, суровым усилием воли заставил себя постоять какое-то время сначала под горячим, как кипяток, а потом под ледяным, как неизбежно надвигающаяся московская зима, душем, помыл голову, дисциплинированно переоделся в домашнее.
Наконец-то попил нормального – заварного, а не пакетного, чаю, окинул взглядом громоздящиеся книжные полки.
Нет, разумеется, все, что на них стоит, – давно прочитано.
Просто вдруг перечитать что-то захочется?
Не торопясь, со вкусом перелистывая знакомые страницы и вглядываясь в знакомые строки.
И – как это ни странно – каждый раз находя в них что-то новое, до этого не известное, не увиденное, не прочитанное.
- Предыдущая
- 25/48
- Следующая
