За право летать - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 32

«Раптор.

Отчет о командировке 14–28.05.14.

Прикинулся дачником: купил курсовку на местную радоновую грязь. Снял хату за два дома до объекта (мен. 60 мет.). Хата сносная, попросил вынести койку, спал на полу якобы из-за жары (темп. на улице до +34 днем). Хотел устроиться на крыше, но там очень покато. Тем не менее связь с объектом установилась, днем 5–7 баллов, ночью до 10 баллов. Проведено 4 сеанса полной погружной транскрипции (записи прилагаются).

Из транскрипций в фоновом режиме при использовании стандартных фильтров:

1. Объект постоянно психует. Паника. Синдром осады. Пытается сдерживать эмоции, но не всегда получается.

2. Объект трижды выпадал из всех спектров восприятия на сорок–восемьдесят минут. Что делал и где был – мне неизвестно. Возможно, впадал в транс, но такой уровень обнуления соответствует глубокой коме, и кто тогда за неё дышал?

3. На прямой контакт не пошел, хотя были возможности. Почему – не знаю. Интуиция. Показалось, что она слышит, что я её слышу. Доказательств нет.

4. Первые четыре–пять дней все было спокойно. Потом начались какие-то пляски. С восемнадцатого.

5. Засек их вечером: группа настороженных, нерасслабленных булыганов, которые прикидываются дачниками. Ходят. Принюхиваются. Три дня топтали поляну, потом вдруг забегали. Это было как раз в день, когда объект при мне первый раз обнулился. После того.

6. В общем, стало понятно, что где-то сидит братишка брэйнер.

7. Я залег.

8. Все, что было потом, происходило по ночам.

9. Она спала и два раза во сне пропадала, понимаете? Будто махом померла. Потом снова появлялась – первый (вернее, все-таки второй) раз – вся взъерошенная, а в последний – немножко успокоенная. И каждый раз булыганы куда-то рвались, но их удерживали. У них там был главный, я его почти не слышал – он брался очень тихо, отрывисто и нечетко. Наверное, учили кой-чему.

10. Пару раз булыганы заглядывали ко мне под вполне симпатичными предлогами, с ними был и брэйнер, молодой, лет семнадцати, но уже борзой, как атомный будильник. Описание прилагаю (зап. № 3).

11. Вроде бы не раскрылся. Во всяком случае, все было без последствий.

12. У неё фон был такой: она чего-то ждет, напряженно ждет, а оно все не происходит. Очень выматывает. И брать все это – тоже выматывало. Тем более я как раз накануне появления булыганов провел три полных погружения. Потом до самого конца уже не решался, потому что ихний брэйнер меня точно взял бы.

13. Потом к ней приехала дочка, гостила два дня, хотела задержаться дольше, но мать её ласково вытурила. Дочку я не видел, а потрогать – полный валенок. Мать она не слышит, это точно. Ну а я понял, что объект все знает и про осаду, и про то, что она в опасности, но ей почему-то надо находиться здесь, и ещё долго.

14. Еще из фона: обида на кого-то, кому доверяла. Иногда, особенно ранней ночью – до слез. Но не в любви и изменах тут было дело, а как бы с невозвращенными долгами, очень крупными.

15. Очень вонючая нотка от неё иногда исходила: презрение ко всем. К своим ученикам, к их родителям. Даже к дочке. Она это подавляла, видимо, потому что отзывались о ней хорошо (моя квартирная хозяйка, например, стерва ещё та, но об объекте – только возвышенное), но до меня долетало.

16. 20-го и 22-го у неё были отчетливые сеансы связи с кем-то поблизости. Внешне обставлено было так: два раза подъезжала «скорая», соседки забегали, хозяйка мне доложила: у объекта температура, бред, а в больницу отказывается. Бред был совершенно как бред, только после двух часов ночи он шел как бы не в фокусе: то ли с эхом, то ли на два голоса. Не могу доказать, но совершенно уверен, что это были именно сеансы связи с применением новой методики кодирования.

17. Я побоялся активничать. Просто слушал изо всех сил. Уверен не до конца, но собеседник её был где-то на севере и не слишком далеко – километров сорок–семьдесят. Рядом с ним или психбольница, или что-то подобное.

18. Похоже, булыгановский брэйнер не въехал. Во всяком случае, они никак не отреагировали.

19. Потом ей «стало лучше», и я решил провести ещё одну полную транскрипцию. Но тут стало что-то происходить, с чем я ещё не сталкивался.

20. Сначала я думал, что это просто переутомление, жара, съел что-нибудь и т.д. Не мог уснуть (обычно спал «в волчьем режиме» с 10 утра до часу дня). Озноб при нормальной температуре тела и жаре (до 37 в тени). Чувство тревоги. Все время ощущение, что смотрят в спину.

21. Это началось 23-го, а к 25-му я был уже полной развалиной. Дикие кошмары, все время пелена в голове и глазах, все время будто сплю, потому что воспринимаю все вокруг как кино. Между мной и окружающим остается мягкая прокладка. Физическая слабость.

22. В санатории врач сказал, что это вирус и сейчас так у многих. Но вирус не объясняет системность кошмаров (зап. № 4) и то, что температуры нет. У меня температура при малейшем чихе, а тут нет.

23. Я уже хотел сваливать, потому как толку от меня не было ни к черту, но тут к объекту нагрянули гости. Загорать и купаться. Мужик, две совершенно одинаковые белесые девицы (мать и дочь) и собака. Все четверо – хорошие брэйнеры, и все, кроме собаки, это скрывают. Собака не такая сообразительная. Все это здорово, но от меня уже никакого толку. Я валяюсь, разобранный на части.

24. Похоже, булыгановскому брэйнеру так же худо, как и мне. Двадцать шестого его уже нет в городе. Ощущаю его отсутствие, как дыру на месте долго нывшего зуба.

25. Лучше от этого не стало…»