За право летать - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/77
- Следующая
Коля взял в одну руку бокал, в другую – креветку.
– Добро пожаловать в клуб, – сказал он. Адам не стал переспрашивать, и так все яснее некуда. Он чокнулся с Колей и стал медленно тянуть густое горьковатое пиво. Предстояло быстренько решить, что делать дальше. Вернее: как жить дальше. Вернее: продолжать ли привычную жизнь – или круто изменить её ход. А может быть, и оборвать…
Креветки были вкусные, пиво – отменное. Когда бокал опустел, его тут же заменили полным.
– Почему я? – наконец спросил Адам.
– Репутейшн, – пожал плечами Коля.
– Одного не понимаю. – Адам вопросительно приподнял бровь. – Откуда? Почему?
– В смысле: кто настучал? Никто не стучал. Все… как бы это сказать… по открытым каналам. Или тебя что-то другое смущает?
– Да нет, вообще… Забавно просто: кто-то знает о тебе куда больше, чем ты сам.
– Специфика службы. Так мы не ошиблись?
– Понятия не имею, – усмехнулся Адам.
– Ну ладно, – сказал Коля. – Ответственность за возможную ошибку – на мне. Слушать будешь?
– Буду.
– Дело обстоит так…
…Дело обстояло так: устойчивость и безопасность своего положения марцалы прежде всего видели в массовой и безоглядной любви и поддержке. Желательно – всего населения. Будучи прагматиками и реалистами, они понимали, что любовь с годами выдыхается и нужно прилагать усилия для сохранения остроты чувств. На них работала целая сеть очень крутых профессионалов – в каждой стране, в каждой социальной группе… Коля сам принадлежал к этой сети и занимал достаточно высокий пост в её иерархии. Да. Вот уже двенадцать лет… можно сказать, агент со стажем. Это с одной стороны. С другой – никто ведь никогда не упразднял вполне земных и вполне национальных контрразведок, служб безопасности и прочих федеральных бюро. И все они, в силу врожденной и необходимой параноидальности, внедряли как в эту сеть, так и во все прочие организации и учреждения, созданные самими марцалами, созданные при участии марцалов, с подачи марцалов, – и, наконец, во все структуры Оборонительного Союза, Комиссии по инвазии и тэдэ и тэпэ – свою агентуру. Собирая и анализируя всю и всяческую информацию – по старинке, перекладывая бумажки, что-то там считая и обрабатывая вручную…
Нельзя сказать, что все спецслужбы Земли работали против марцалов. Но они разрабатывали марцалов – и как-то даже сблизились между собой, объединенные этой общей темой.
Постепенно стали выясняться всяческие странные подробности…
– Но я не о том, – сказал Коля, ловко разделывая последнюю креветку. – Тем более что как раз подробностей я не знаю. Не посвящен. И все это я рассказываю так, для общего развития. Просто на тебе как-то сразу сошлись два луча. Наши – из ФСБ – просили предупредить тебя, что ты попал у марцалов – вернее, марцалолюбов, марцалоидов, в самые верха они пока ещё не вхожи – в очень крутой черный список, считаешься человеком опасным… а значит, опасность угрожает тебе. Какая-то. Пока ещё неясная. Лично мне ничего такого не известно, но я работаю по позитиву, а не по негативу – так что могу и не знать… С другой стороны, этот паренек-марцал, который передал тебе документы… он, понимаешь ли, решил остаться на Земле при любом раскладе дел, поэтому… видимо, он тоже знает про тебя что-то такое….
Коля со стуком поставил опустевший бокал на стол и взял материализовавшийся полный.
– А ты, выходит, работаешь на… э-э?.. – спросил Адам, покрутив в воздухе пальцами. Коля мотнул головой:
– Нет, что ты. Я слишком на виду, чтобы так светиться. Просто я немного в курсе дел. У меня… как бы это правильно сказать… своя служба информации.
– Все так сложно, – хмыкнул Адам.
– Ага. Как в том анекдоте: и не узнаешь, от кого произошел… Короче: доверия я от тебя не требую. Вообще – от тебя нам ничего не надо. Но просто знай: в случае чего – тебе есть к кому пойти.
Адам повел пальцем по краю бокала. Раздался долгий высокий звук.
– Хорошее стекло…
– Ну-тк!
– Ты сказал: при любом раскладе намерен остаться на Земле. Что это за «любой расклад»? Марцалы хотят уйти?
– Не исключено.
– Почему?
Коля попытался повторить фокус с бокалом, но у него не получилось.
– Как ты это делаешь?
– Вот так… – Адам снова заставил бокал петь.
– Колдун… Кажется, имперцы нашли способ взять их за жабры. Подробностей мы пока не знаем.
– По большому счету, – сказал Адам, – мы вообще ни черта не знаем. Вернее, знаем лишь то, что нам втюхивают. С твоей, в частности, помощью.
– Угу… Но ты же знаешь, что есть такая специальность: аналитики. Они из всяческих акцентов, умолчаний и дыр складывают цельные картинки…
– Хочешь познакомить?
– Нет. Но могу дать почитать пару-тройку аналитических записок.
– Договорились. Когда?
– Что ты делаешь завтра?
– В девять к начальству. Потом – по обстоятельствам.
– Ты намерен ставить начальство в известность о?.. – Коля показал глазами на грудь Адама; там, во внутреннем кармане легкой замшевой куртки – любимого его штатского одеяния, – лежал конверт с распечаткой данных, снятых с визибла Александра Смолянина. И эти данные однозначно подтверждали то, что Адам уже прочитал в записке, полученной от врача…
В космическом пространстве на высоте четырехсот километров над поверхностью Земли двое молодых людей, юноша и девушка, без малейших признаков какой-либо одежды на теле, самозабвенно занимались любовью.
– По обстоятельствам, – сказал Адам, – и по возможности не вдаваясь в подробности… Слушай, Коля, тут здорово, конечно, но уже почти четыре часа, а мне надо хоть чуть-чуть поспать. К моему начальству выгодней идти с соображаловкой, пригодной к работе…
– Лучше ничего им не говори. Совсем ничего, – посоветовал Коля. – Хотя бы до того момента, как поймешь, в чем именно будет заключаться твое задание. Потому что, боюсь, оно покажется тебе или нелепым, или невнятным, или слишком простым…
– Короче?..
– Короче… короче… Сильно подозреваю, что на тебя хотят кого-то поймать. Кого-то крупного. И это пока все, что я могу сказать членораздельно. Остальное – жесты и мычание.
– Угу… Ладно, спасибо и за это. – Адам поднялся, тяжело опершись о столешницу. – Поехали спать. Утро вечера…
– Мудренее. Или мудрёнее. Тут уж как масть ляжет. Так что насчет завтра?
– Давай здесь же. В это же время.
– Годится, – согласился Коля.
Вик заплатил за полный основной бак – пятьдесят литров – и за второй резервный бачок на двадцать и ещё за две канистры. Пусть думают, что мы едем далеко. Мальчишка в красной кепочке, суетившийся на заправке между колонок и шлангов, был, что называется, «оправлен» марцалами – обработан, отформован по надобностям, заделан на свояк – как выражались те, кто избежал подобной участи. То есть – маргиналы. С ними марцалы работали не так интенсивно…
Дабы утвердить мальчика в догадках, Вик порасспросил его о дорогах на Волот, через что лучше ехать и где меньше шансов застрять. Небо все ещё было в дымке, и через эту дымку разглядеть сверху совершенно ординарную неподвижную машину было в принципе можно – но вот проследить потом её путь представлялось сомнительным. Поэтому Вик догадывался, что путь его будут отслеживать и по земле, используя старые как мир способы: в частности, опрос местного населения.
Маша сидела на переднем сиденье, высунув локоть в окно, и мрачно наблюдала за этим миром.
Отъехав совсем недалеко, Вик загнал машину под раскидистые кусты черемухи и за какие-то полчаса покрасил её из баллончиков в зеленый с металлическим оттенком цвет, поменял номера, повесил какие-то дурацкие спойлеры и кенгуруотбойники, прикрутил верхний багажник и закрепил на нем маленькую моторную лодку; до этого она в виде свертка лежала под задним сиденьем. Теперь он сам забрался туда и прикрылся ковриками. Маша тем временем преобразилась: из белесоватой рыхлой лахудры – в плотненькую улыбчивую веснушчатую и рыжеволосую женщину лет двадцати пяти. За рулем и с сигаретой в уголке рта она выглядела неотразимо.
- Предыдущая
- 22/77
- Следующая
