Боги Марса - Берроуз Эдгар Райс - Страница 7
- Предыдущая
- 7/49
- Следующая
Но теперь мы знаем, что рассказ этого человека не был богохульством, что легенда – быль и, что красный человек рассказал только то, что видел. Положим, что нам это мало поможет, Джон Картер, потому что, если бы даже нам удалось спастись, с нами поступили бы точно так же, как с богохульниками. Мы находимся между диким тотом и бешеным цитидаром – спасения нет!
– Или, как говорят у нас в Виргинии, между чертом и пропастью, – ответил я и не смог не улыбнуться.
– Нам не остается ничего другого, как ждать, что будет. Во всяком случае, у нас остается удовлетворение – знать, что с нами покончить нелегко. Кто бы ни был тот, кто захочет отнять нашу жизнь, белая ли обезьяна, растительный ли человек, зеленый или красный барсумец, он узнает, как дорого стоит жизнь Джона Картера, члена семьи Тардос Морса, и Тарс Таркаса, джеддака тарков.
Я рассмеялся, и он тоже присоединился ко мне в одном из тех редких припадков истинного веселья, которые отличали его от соплеменников.
– Но ты, Джон Картер? – вскричал он наконец. – Если ты не был здесь все эти годы, где же ты пропадал, и как попал сегодня сюда?
– Я был на Земле, – ответил я. – Десять долгих земных лет я молился и верил, что наступит день, когда я снова буду отнесен на вашу угрюмую старую планету, к которой, несмотря на всю жестокость обычаев, я более привязан, чем к миру, в котором родился.
Десять лет продолжалась мука ожидания, мука хуже смерти, десять лет терзали меня сомнения, жива ли Дея Торис. И вот теперь, когда в первый раз мои молитвы были услышаны, мои сомнения рассеяны, по жестокой насмешке судьбы я оказался заброшенным в единственное место на всем Марсе, откуда, очевидно, нет спасения. Да если бы оно даже и было, нет надежды, что я смогу когда-нибудь увидеть мою принцессу в этом мире.
Всего за полчаса до того, как я увидел тебя сражающимся с растительными людьми, я стоял, освещенный луной, на берегу широкой реки в одном из благословенных уголков Земли. Я ответил тебе, мой друг. Веришь ты мне?
– Верю, – ответил Тарс Таркас, – хотя и не могу понять.
Во время нашего разговора я осмотрел комнату. Она была футов в двести длиной и во сто шириной; в середине стены, противоположной той, через которую мы прошли, тоже была дверь.
Помещение было высечено в скале, и при тусклом свете радиоиллюминатора, находящегося в центре потолка, стены тускло блестели, как темное золото. Повсюду на стенах и потолке сверкали полированные рубины, изумруды и алмазы. Пол был из другого материала, очень твердого, и от долгого употребления был отполирован, как стекло. Кроме двух дверей не было никакого признака другого выхода, и так как одна дверь была закрыта, то я направился к другой.
Когда я протянул руку, чтобы найти кнопку, снова раздался тот же жестокий насмешливый смех, на этот раз так близко от меня, что я невольно отшатнулся и схватился за рукоятку меча.
В это время из дальнего угла большой комнаты глухой голос пропел:
– Здесь нет надежды! Мертвым нет возврата! Воскресения нет! Не надейся, потому что здесь нет надежды!
Хотя наши глаза немедленно повернулись к тому месту, откуда, казалось, раздавался голос, там никого не оказалось. Должен признаться, что холодная дрожь пробежала по моей спине, и короткие волосы на голове поднялись дыбом так, как поднимается шерсть собаки, когда ночью она видит таинственные вещи, скрытые от людского взора.
Я быстро направился по направлению к зловещему голосу, но он замолк раньше, чем я достиг стены, а в это время из другого угла комнаты раздался другой пронзительный и резкий голос:
– Глупцы! Глупцы! – визжал он. – Думаете ли вы презреть законы жизни и смерти? Хотите ли вы отнять у таинственной Иссы, богини смерти, то, что ей принадлежит по праву? Разве ее могущественный вестник, древний Исс, не принес вас по вашей собственной просьбе в долину Дор?
Думаете ли вы, глупцы, что Исса откажется от своей собственности? Думаете ли вы спастись из этого места, откуда за все века спаслась лишь одна единственная душа?
Идите обратно той дорогой, которой пришли, идите к милосердным лапам детей дерева жизни или к блестящим клыкам больших белых обезьян; там ждет вас скорое освобождение от страданий. Но если вы останетесь при своем дерзком намерении пробиться сквозь золотые скалы горы Оц, захотите пройти укрепления неприступных крепостей святых жрецов, то вас настигнет такая ужасная смерть, что даже святые жрецы, постигшие жизнь и смерть, отвратят глаза от ее дьявольской злобы и закроют уши, чтобы не слышать воплей ее жертв.
Вернитесь, о, глупцы, той дорогой, которой пришли!
И снова из другого конца комнаты раздался леденящий кровь хохот.
– В высшей степени странно, – заметил я, обращаясь к Тарс Таркасу.
– Что нам делать? – сказал он. – Мы не можем сражаться с пустым воздухом. Я предпочитаю вернуться и очутиться лицом к лицу с настоящим врагом. Я вонжу в его тело свой меч и буду знать, что дорого продам свою жизнь, прежде чем перейти в то вечное забвение, которое, по-видимому, единственное будущее смертного!
– Если, как ты говоришь, мы не можем сражаться с пустым воздухом, – ответил я, – то ведь и пустой воздух не может сражаться с нами! Я, который в своей жизни побеждал тысячи сильных воинов, не испугаюсь ветра, так же, как и ты, Тарс Таркас!
– Но невидимые голоса могут исходить от невидимых существ, владеющих невидимым оружием, – возразил зеленый воин.
– Глупости, Тарс Таркас! – вскричал я. – Эти голоса исходят от существ таких же реальных, как ты или я. В их жилах течет живая кровь, которую так же легко выпустить, как и нашу. То, что они не показываются нам, лучшее, по-моему, доказательство того, что они смертные, да и к тому же не чересчур храбрые смертные. Неужели ты думаешь, Тарс Таркас, что Джон Картер убежит от первого крика трусливого врага, который не осмеливается выходить, боясь моего меча?
Я нарочно произнес эти слова очень громко, чтобы наши устрашители услышали меня. Мне уже начинала надоедать эта история, действующая на нервы. Мне пришло в голову, что все это было затеяно с целью прогнать нас обратно в долину смерти, откуда мы спаслись, и где с нами живо справились бы дикие звери.
Долгое время царило молчание. Затем мягкий крадущийся звук позади меня заставил меня обернуться, и я увидел огромного многоногого бенса, подкрадывающегося ко мне.
Бенс – хищное животное, наподобие нашего льва, который скитается среди низких холмов, окружающих высохшие моря Марса. Как почти все марсианские животные, он лишен волос, и только на толстой шее его растет длинная щетинистая грива.
Его длинное гибкое тело поддерживается десятью сильными лапами; огромные челюсти снабжены, наподобие челюстей калота, марсианской собаки, несколькими рядами длинных острых клыков. Его огромная пасть раскрывается до самых ушей, а большие зеленые глаза навыкате придают этому чудовищу еще более страшный вид.
Подкрадываясь ко мне, зверь бил сильным хвостом о свои могучие желтые бедра. Видя, что я заметил его, он испустил ужасающее рычание, которым он часто парализует добычу.
Он кинулся на меня, но его грозный голос не испугал меня, и вместо нежного мяса, которого ожидала разинутая пасть, его встретила холодная сталь.
Минуту спустя сердце барсумского льва уже не билось. Вытащив из него меч, я обернулся к Тарс Таркасу и с удивлением увидел, что перед ним стояло такое же чудовище.
Не успел он справиться со своим, как я, побуждаемый внутренним инстинктом, обернулся в другую сторону, и увидел другого обитателя марсианских пустынь, готового прыгнуть на меня.
С этой минуты в продолжение более получаса одно страшилище за другим набрасывались на нас, выпрыгивая как будто из пустого воздуха!
Тарс Таркас мог быть доволен! Здесь было нечто вполне осязаемое, что он мог рубить и колоть своим огромным мечом. Могу сказать, что и я со своей стороны находил это развлечение гораздо более приятным, чем жуткие голоса невидимых губ.
Что в наших врагах не было ничего сверхъестественного, доказывалось их криками ярости и боли, когда острый клинок перерубал им позвоночник, и потоки настоящей крови струились из их ран.
- Предыдущая
- 7/49
- Следующая
