Бандит из Чертова Каньона - Берроуз Эдгар Райс - Страница 40
- Предыдущая
- 40/52
- Следующая
— Брось вниз сумку с почтой, — приказал он вознице.
Билл Гатлин подчинился. Высокий человек взял ее и отъехал за дилижанс, скрывшись из поля зрения. Пятью минутами позже Грегорио приказал им трогать.
Вот и все. Происшествие длилось каких-то шесть минут, но за этот краткий промежуток времени картина мироустройства в душе Дианы была до основания потрясена. Новая ужасная правда захватила ее — правда, которая могла бы возродить ее и поднять на волне восторга и счастья, а теперь волокла вниз, в водоворот самобичевания и боли.
Несколько минут они ехали в полном молчании. Билл Гатлин хлопал своим длинным кнутом по ушам передних лошадей, без труда скачущих по сравнительно ровной дороге.
— Черт возьми! — сказал он через некоторое время. — Если бы меня время от времени не грабили, я чувствовал бы себя намного более одиноким на долгой дороге. Но это становится слишком уж регулярным, чтобы вызывать приятные ощущения. Однако, мисс, вы добились желаемого — увидели Черного Койота. Что же вы теперь скажете? Бык это или не Бык?
— Конечно, это был не он, — резко сказала девушка, поджав губы.
— А на мой взгляд, выглядит совершенно как он, — заметил Гатлин.
Когда они остановились перед домом Мэри Донован, все та же компания зевак и бездельников подошла поближе, любопытствуя, что новенького привез почтовый дилижанс. Для них это была единственная связь с цивилизацией, и они ждали, что сейчас на них золотым дождем польются ее блага. Однако они приветствовали Диану ничуть не менее сердечно, хотя она была единственным пассажиром на этой колымаге и ничего нового и интересного дилижанс не привез.
— Опять ограбление, — объявил Билл Гатлин. — Кто-нибудь сходите, скажите Хэму. Может, он захочет выбрать кого-то для захвата бандитов.
Толпа немедленно заинтересовалась. Люди стали задавать вопросы.
— Они не нашли золота и взяли почту, — уточнил Билл Гатлин. — Полагаю, если кто-то из вас ждет писем, то он их не обнаружит.
— Нью-йоркский парень на ранчо ждет важной депеши, — немедленно подал голос человек, приехавший с «Заставы Y». — Он послал меня сюда специально ради этого.
— Эй, а это что такое? — воскликнул один из собравшихся, заглянув внутрь экипажа. — Вот же она, сумка с почтой, лежит себе спокойненько! — он вытащил ее и показал остальным.
— Что-то с ней не то, — сказал другой парень и показал на большую прорезь в коже.
Подошел почтмейстер и реквизировал сумку. Толпа последовала за ним в супермаркет, где располагалось почтовое управление. Здесь почтмейстер, подбадриваемый толпой, проверил содержимое сумки.
— Не могу сказать, что пропало, — сообщил он. — Но заказного письма мистеру Корсону нет.
Диана Хендерс немедленно ушла в отель. Она добежала до него так скоро, как если бы направилась туда сразу же, сойдя с дилижанса. Мэри Донован пригласила ее к себе в гостиную на «чашечку чайку», о чем девушка только и мечтала последнюю пару часов. Здесь она рассказала толстой ирландке, относившейся к ней по-матерински, обо всех подробностях поездки в Канзас-Сити и о том, что она не знает, как ей дальше быть с Корсоном.
— Будь у меня соратники по борьбе, я бы боролась, — заключила Диана. — Но я совершенно одна. Даже закон, похоже, не на моей стороне, хотя это против всякой логики.
— Не сомневайся, ты не одна, — заверила ее Мэри Донован. — Твои друзья бросятся драться за тебя по первому знаку. Поверь мне, они выбросят отсюда этих баранов, только слово скажи.
— Я знаю, — согласилась девушка. — Я признательна парням за их готовность. Но нельзя же действовать такими методами! Отец всегда горой стоял за закон и порядок. И мне не хотелось бы поддерживать беззаконие.
— Дьявола изгоняют огнем, — с особым значением произнесла Мэри.
Диана не ответила. Она потягивала чай, чувствуя ужасное уныние, сковавшее все ее существо, но при этом вовсе не думала ни о тех, кто отбирал ее собственность, ни об их нечестивых методах. Мэри Донован двигалась взад и вперед по комнате, занимаясь уборкой.
Вздохнув, Диана поставила пустую чашку на расшатанный стол с керосиновой лампой, плюшевым альбомом с фотографиями и золоченой раковиной моллюска. Миссис Донован, взглянув на нее краем глаза, проницательно предположила, что ее беспокоит нечто большее, чем нью-йоркский хлыщ. Ирландка подошла ближе и встала напротив девушки.
— Что случилось, птичка ты моя певчая?! — спросила она. — Расскажи Мэри Донован.
Диана встала, полуобернулась в сторону и закусила нижнюю губу в тщетном усилии сдержать короткий быстрый вздох, который был почти приступом удушья.
— Сегодня снова был ограблен дилижанс, — начала она, овладевая собой, и обернулась, глядя на старшую подругу полными слез глазами. — Я видела их. Их обоих.
— Да, птичка! — сказала Мэри Донован.
— Но это не он! Не он! Нет! Это не он, Мэри Донован! — И Диана, бросившись к Мэри, прижалась к ее широкой материнской груди. Она залилась слезами, но сквозь эти слезы у нее то и дело вырывалось: — Не он! Не он!
— Конечно, это не он, — поддержала ее Мэри. — Первый, кто скажет, что это он, лучше бы и на свет не рождался! Но даже если и он, Диана Хендерс, то я скажу так: порой даже хорошие люди сбиваются с истинного пути, а потом вновь обретают его. Да вот взгляни хоть на старого дурака Дикого Кота! Говорят, он был бандитом с большой дороги лет тридцать назад и убил столько народу, что сбился со счету. А посмотри на него теперь! Тихий и мирный пожилой человек, и в придачу весьма добропорядочный гражданин — разумеется, когда он трезв, а это бывает не часто.
Диана вытерла слезы и заулыбалась.
— Вы ведь очень влюблены в Боба, не так ли? — спросила она.
— Уйди ты! Скажешь тоже! — воскликнула Мэри Донован, застенчиво улыбаясь.
— Я думаю, Боб был бы вам хорошим мужем, — продолжала Диана. — Вы действительно нуждаетесь в мужчине. Он бы помогал вам вести дела. Почему бы вам не выйти за него? Я знаю, что он хочет этого.
— Выйти за него! Ну конечно! — фыркнула Мэри. — Старый дурак бывает слишком ошарашен, когда остается наедине с дамой, чтобы внятно объясниться. Если он когда-нибудь и женится, то только в том случае, если девушка сама сделает предложение.
Их беседу перебил стук в дверь. В гостиную вошел вакеро с «Заставы Y», который приехал за почтой.
— Билл Гатлин сказал мне, что вы здесь, мисс, — сообщил он. — Мне сказать Колби, чтобы он прислал за вами коляску?
— Спасибо, я оставила здесь Капитана, — ответила Диана. — Я немного отдохну, переоденусь и приеду на ранчо.
— Подождать вас?
— Нет, спасибо. Я не знаю, сколько еще здесь пробуду. Но если Техасец Пит там, попроси его встретить меня.
Получасом позже Диана выехала из Хендерсвиля на Капитане.
Она трусила по извилистой пыльной дороге, окаймленной бесконечной полынью и солончаковыми кустарниками, волнообразная лавина которых распространялась вширь по всем холмам вплоть до гор на севере — так далеко, насколько мог достигнуть взгляд. В этой дали под покрывалом легкого тумана вставали едва различимые очертания других, дальних, гор, таинственных и величественных. Низкое солнце раскладывало по земле длинные тени, в том числе и ее собственную. Благодаря этому солнцу лошадь в воображении хозяйки превратилась в какое-то потустороннее существо из страны великанов, семенящее на тонких и длинных нелепых ножках.
Обитатели степных деревень смотрели на ее приближение с возрастающей подозрительностью и в конце концов убегали, ища безопасности в своих подземных убежищах. В поле зрения девушки оставался лишь какой-нибудь древний патриарх да два-три угрюмых мужчины со зловещими выражениями на лицах. Да и те смотрели на нее, оставаясь в достаточной, с их точки зрения, близости от входов в свои норы, с тревогой ожидая, когда она скроется из виду.
Вероятно, для стороннего наблюдателя не было более унылой и безрадостной сцены. Но для Дианы все это входило в понятие «дом», и слезы наворачивались ей на глаза, когда она думала, что через несколько дней или недель этот дом придется покинуть навсегда. Ее дом! И они хотят изгнать ее из него, отнять его! Тот дом, который ее отец построил для ее матери! Тот, который он намеревался завещать Диане после смерти! Что за подлость?! Что за несправедливость?! Вот что особенно оскорбляло — несправедливость! Она смахнула набежавшие слезы гневным жестом. Нет, она не даст выселить себя из родного дома! Она будет бороться! Мэри Донован права — нет греха в том, чтобы изгнать дьявола огнем.
- Предыдущая
- 40/52
- Следующая
