Мост над океаном - Ладыженский Олег Семенович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая

1-й. Смотрю в окно и вижу дом…

2-й. Многоэтажный дом, не так ли?

1-й. Я – Одиссей. Плыву к Итаке,

К которой выплыву с трудом,

И долго будет Пенелопа

Внимать рассказу про циклопа.

А в брюхо старого челна

Устало тычется волна…

2-й. Давай еще раз. С ноты "до".

Начнем с начала. Это дом.

Он возведен из шлакоблоков.

Есть лифт и мусоропровод,

И все удобства.

1-й. Близок локоть,

Да не укусишь. Встань из вод,

Итака, мой блаженный остров,

Где все не свято, все не просто,

Но все мое, навек мое!..

2-й. Давай еще раз. Вон жилье

Стоит, возвысясь над дворами.

Жилец меняет стекла в раме,

Жиличка стряпает обед,

Ребенок их…

1-й. Назло судьбе,

Наперекор слепому року,

Вернусь домой! Пускай не к сроку,

Пусть с опозданьем на сто лет,

На тысячу, на злую вечность, –

Кипевший в Кроновом котле,

Циничный, суетный, беспечный,

Убийца, вор, любовник, бог,

Вновь обрету родной порог,

Взойду стопой на милый берег!..

2-й. Смотри еще раз. Окна, двери.

Подвал, подъезды. Гаражи

Скучают, красные от ржи

Или от сурика, которым

Покрыты стены их. Моторы

Автомобилей, скрытых там,

Ждут лишь приказа, чтоб места

Свои покинуть и рвануться

Вперед.

1-й. Вернуться! Ах, вернуться!

И больше в жизни ничего

Я не желаю. Моего

Удела нет нигде – лишь дома,

Где все привычно и знакомо!

Итака! Грежу наяву!

Мой дом!

2-й. Да, дом. Я там живу.

Закрой окно.

Лисса – дочь Ночи, богиня безумия…

Детка, прикинь, мы с тобою совсем непохожи!

Бритвы под кожей слегка холодят мои вены –

Это мгновенно, но девять ли жизней у кошки?

Это роскошно, но боги, увы, откровенны.

Детка, в нирване прикольно, поверь мне, я знаю!

Те, кто не с нами, от зависти локти изгрызли:

Липкие брызги слюны – о, я глухо стенаю!

Белые корни сознанья – чу! ветер! не бриз ли?!

Детка, в любви нету счастья, но нет и покоя!

Это такое нелепое чувство, что хочется плакать,

Падая в слякоть Итаки и сделав рукою

Жест – "А на кой мне?.." – но жизнь примитивней,

чем лапоть

Лыковый, детка, и всякое лыко не в строку,

Надо бы к сроку успеть, но минуты нейтральны.

Знаешь, мне странно, мне страшно препятствовать року,

Если душа оставляет на времени раны.

Детка, кифарная дека взывает к уснувшей звезде!

Детка, ты где?..

Ты права:

Я вернусь стрелой под левою лопаткой

Алкиноя.

Ты права:

Я – давно уже не рыжий-конопатый,

Я – иное.

Ты права:

Над развалинами Трои в эту полночь

Плачут совы.

…Прочь засовы!

Ты права:

Я к тебе иду по трупам, не по морю,

Как умею.

Ты права:

В жилах плещутся Олимповы помои,

В сердце – змеи.

Ты права:

Я – мертвец, я – бог, я – память,

Я – убийца.

…Дай напиться!

Ты права.

Лунной пылью, мертвой грудой у двери

Пали нимбы.

Отвори!

Кто б я ни был!..

Мне вечно стоять на пороге,

Не смея войти.

Я – раб бесконечной дороги,

Я – пленник пути,

Мне вечно сражаться под Троей,

Не смея уснуть,

Мне надо удвоить, утроить

Убитых казну,

Мне вечно стрелу за стрелою, –

В двенадцать колец,

Мне вечно, скалу за скалою, –

На хрупкий скелет,

Надгробьем, плитою, курганом,

Чтоб мертвый не встал…

Мечтой над седым Океаном –

Пролеты моста.

Я снова играю в знакомом спектакле:

Вернуться к Итаке прекрасно, не так ли?!

Проснуться нагим на ладони залива,

Где дремлет скала и трепещет олива.

Сегодня, конечно же, будет иное:

Не лук, не стрела в кадыке Антиноя,

Не меч, исторгающий душу с размаха,

Не страшное счастье в лице Телемаха.

Я снова дойду до знакомых ворот

И снова надежда последней умрёт.

– Здесь медовей вино, здесь и нимфы куда голенастей,

Чем у вас на туманной Итаке, в козлиной глуши, –

Ну зачем тебе снасти, корабль, приключенья, ненастья?

Ты умом пораскинь, хитроумный, куда ты спешишь?

– Да, ты прав, богоравный, у вас и пирушка, и нимфы,

И прекраснее жизнь, чем на сотне козлиных Итак,

А на мне гончей сворой повисли клыкастые мифы,

И пульсирует сердце не в такт: это так, это так…

Если я, хитроумный, настолько обижен судьбой,

Мне ль желать, богоравный, судьбой поменяться с тобой?

Герои уходили на войну.

Бряцала медь, рыдали в спину жёны.

Когда мечу судьба быть обнажённым,

Нелепо помнить желтую луну,

Навстречу расцветающие лица

И поцелуй, которому продлиться –

Лишь в памяти.

Я в памяти тону.

Герои уходили воевать.

Орел Зевесов плыл над головами,

Дым алтарей стоял над островами

Гигантом. Мне вдруг вспомнилась кровать,

Сработанная из родной оливы,

Где довелось когда-то быть счастливым.

Кров, кровь, кровать…

Слова, слова, слова.

Герои уходили навсегда.

Радушность рая и бездушность ада –

Вы так близки! Старушка "Илиада",

Гекзаметр твой, как мертвая вода,

Омоет трупы – и, струясь потоком,

Врачуя раны, утечёт к потомкам…

Мой Телемах!

Ты – здесь, и в том беда.

Герои уходили на войну.

Парад был славным, правильным и пошлым.

Живой, распят меж будущим и прошлым,

Я ощущаю странную вину

За выбор между долгом и любовью,

За невозможность быть самим собою

Без лишней крови.

Лабиринт минут,

Мечусь твоим увечным коридором,

И минотавры распевают хором:

– Герои! Ах, герои! Ну и ну!..

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая