Долг центуриона - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/55
• Следующая

Отправив коробочку обратно в карман, я зашагал к магазину.

Входная дверь пропела мне нечто восторженное и ласковое на вселинге, причем слова ее песни настолько сливались друг с другом, что смысл их понять было не-возможно. Впрочем, в него и не хотелось вникать. Достаточно было того, что от этой песни мое настроение вдруг ощутимо подскочило вверх и вместе с тем появилось легкое желание что-то немедленно купить. Ну, например, какую-нибудь личинку.

– Так, – сказал я крабианину. – Значит, ко всему прочему еще и запрещенные, признанные вредными рекламные технологии. Вот это уже серьезно.

– Нет, нет, ни в коем случае, – запротестовал Имлук, бросаясь к двери. – Это осталось от прежнего владельца магазина, которого, как ты помнишь, лишили лицензии. Я перенастроил дверь, но иногда, в связи с погодными изменениями, эта настройка слетает, и тогда...

– А ты, конечно, не слишком торопишься ее обратно восстановить?

– Я уже даже заказал другой блок управления. Если хочешь, могу показать журнал, в котором отмечен заказ.

Крабианин осторожно провел ладонью по стенке возле двери и, после того как проявился пульт управления, занялся его регулировкой.

– Я ведь проверю.

– Проверяй, – обиженно промолвил Имлук. – Хоть сто раз. Завтра мне доставят новый пульт, и после этого ничего похожего...

– А и проверю, – погрозил ему пальцем я. – По крайней мере, если после завтрашнего дня мне поступит хотя бы одна жалоба...

Крабианин оторвался от пульта и быстро провел рукой по шишковатой лысой голове.

– Клянусь вот этим, если после того, как мне доставят новый пульт...

– Хорошо, – промолвил я. – Подождем до завтра. А пока мне хотелось бы вернуться к разговору о твоей поездке к побережью.

Крабианин издал звук, несколько напоминающий стон, и спросил:

– Ты ничего не забываешь, да?

– Стараюсь, – промолвил я.

Как раз в этот момент, ни раньше ни позже, у меня в кармане проснулась бормоталка.

Кремниид Прайдер был огромен и фигурой здорово напоминал старинный платяной шкаф. Двигался он, как все кремнииды, медленно. Впрочем, в быстроте движений он и не сильно нуждался, поскольку был чертовски силен, а кожу имел толстую и прочную, словно камень. Благодаря этому он был способен дать отпор практически любому вознамерившемуся на него напасть хищнику. Правда, на Бриллиантовой эти особенности кремниида не находили никакого применения, а вот талант исключительного понимания всех особенностей камней, к слову сказать, присущий всем представителям его расы, позволил открыть мастерскую филигранной обработки личинок.

Самое трудное в работе с личинками бриллиантовых муравьев состоит в выявлении их чудесных способностей. Между тем кремиииды способны определять не только особенности камней, но и личинок. Причем, например, тот же Прайдер делал свою работу идеально, без единой ошибки. Что и позволило ему и его компаньону Чадовину очень даже преуспеть на Бриллиантовой.

– Ну вот, – сказал мне Прайдер. – Только я вышел посмотреть, что за шум на улице, как все это и случилось. А в мастерской остался вот этот олух царя небесного.

Шустренький, волосатый, похожий на реактивный веник Чадовин, принадлежащий к расе забалтывателей, тотчас ощетинился длинными, острыми колючками, росшими у него по всему телу, и просипел:

– Я? Опять во всем виноват я? Если ты забыл, то я выскочил раньше тебя. А не смог я вернуться в лавку лишь потому, что кто-то загородил вход своим туловищем и никак не мог передвигаться быстрее.

– Так это я, что ли, виноват? – спросил Прайдер.

– А я?

– Конечно – ты. Когда это был виноват я? Нет, так не бывает. И поэтому виноват именно ты и никто другой. Понял?

– Да я... да я...

Чадовин загремел иглами, словно настоящий дикобраз, и даже затопал коротенькими ножками.

Я еще раз обозрел взломанный железный ящик, по словам этой парочки, выполнявший роль сейфа, в котором они хранили самые ценные личинки, и мне стало тоскливо.

Дело было даже не в том, что к сегодняшним заботам теперь прибавилась еще одна, и, значит, на мои плечи легла дополнительная тяжесть. Это-то меня как раз не очень сильно волновало. Обнаружив преступника в одном деле, я одновременно определю и чьи это коготки отпечатались в других. Беспокоило меня иное. Я мог бы поспорить, что кражей в мастерской сплетенная кем-то очень хитрым цепь событий не заканчивается. Дальше, если только предчувствие меня не обманывает, будет что-то еще.

Самый главный, самый большой сюрприз?

Интересно, что может быть хуже смерти федерального агента и кражи в мастерской филигранной обработки личинок? Что там, дальше?

– А вот если я тебе сейчас по загривку? – прогудел Прайдер. – Вот по этому. Учти, твои иглы мне не страшны. Не уберешь сейчас, несколько штук обязательно от моего удара сломаются и воткнуться тебе в спину. Так, значит...

– А что там происходило? – спросил я.

– Э? – спросил Чадовин. – Происходило? Где?

– На улице... Ну, то самое происшествие, на которое вы отправились поглазеть, оставив мастерскую без присмотра. Чем и воспользовался неизвестный мне ловкач.

– Во всем виноваты наши соседи с планеты Бульдан. Развели у себя в саду какую-то местную фауну. Говорят, будто без нее не могут жить. Вообще-то она никому не мешает. Только иногда донимают исходящие от нее запахи. Но вот сегодня, совершенно неожиданно, один из растущих у бульдиан цветочков перегнулся через ограду сада и уронил на улицу семя, а оно – очень красиво полыхнуло. Знаешь, разноцветное такое пламя... Ну, мы и вышли полюбоваться. А пока нас не было, кто-то обчистил мастерскую.

Я кивнул.

Сад бульдиан давно привлекал мое внимание. В нем много чего росло, в том числе и очень красивые цветы. А вот теперь получается, что они не только здорово пахнут, но еще и разбрасывают самовоспламеняющиеся семена.

Угу...

– А раньше такое происходило? – спросил я. – Ну, раньше семена их цветов взрывались?

– Нет, – ответил Чадовин. – Никогда до сих пор. Мы даже и не предполагали, что такое возможно.

– Понятно. Кстати, а откуда вам известно, что это было именно семечко цветка из сада бульдиан? Насколько я понял, вы оказались на улице уже после того, как оно запылало?

– Да, конечно, – сказал Прайдер. – Мы этого не видели. Однако несколько прохожих, остановившихся поглазеть на то, как оно горит, нам это объяснили.

– Среди них был кто-то вам обоим лично знакомый?

– Конечно.

Прайдер уверенно назвал двух мыслящих, живущих неподалеку от его мастерской. Я подумал, что никуда от этого не денешься, но их придется опросить. Так же как и бульдиан. И сделаю я это сразу же после того, как осмотрю место преступления.

– А самые лучшие личинки у вас хранились вот в этом ящике?

Да, здесь... – сообщил Прайдер. – Но только... Он замолчал.

– Но – только?

Прайдер и Чадовин обменялись взглядами. Наконец Чадовин сказал:

– В общем, дело в том, что в этом ящике у нас хранились действительно ценные личинки, но не самые-самые ценные, не те, которые мы между собой называем униками.

– Ага, – промолвил я. – Значит, у вас есть еще один сейф. Не так ли?

– Есть.

– И он находится...

Прайдер и Чадовин еще раз обменялись взглядами.

– Он в соседней комнате, – промолвил Чадовин.

– И я могу на него взглянуть?

– Да, конечно.

Мы с Чадовином прошли в соседнюю комнату, и там я увидел почти точную копию взломанного сейфа, если, конечно, не считать, что этот был полностью целым. Мысленно прикинув расположение комнат в мастерской, я пришел к выводу, что взломщик, проникший в мастерскую через черный ход, с одинаковым успехом мог попасть в одну из этих двух комнат. И то, что он выбрал тот сейф, в котором находились личинки подешевле, указывает...

Ну-ка, стоп, нужно проверить еще одну вещь.

– И этот сейф снабжен таким же замком и такой же сигнализацией, как и тот, который взломали? – спросил я.

• Предыдущая
• 21/55
• Следующая