Стража Лопухастых островов - Крапивин Владислав Петрович - Страница 19
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая
Домби-Дорритов повел в воздухе ладонью, и в пальцах его оказалось нечто вроде черной тарелки. Тарелка щелкнула и превратилась в блестящую шляпу-цилиндр. Иллюзионист начал доставать из цилиндра пестрые воздушные шарики и отпускать в небо (все захлопали). Домби-Дорритов надел цилиндр и благодарно поулыбался. Дождался тишины. И начал неожиданно тонким голосом:
– То, что вы видели – это сущий пустяк. Такие фокусы показывают много веков подряд. Они незатейливы и просты в исполнении. А я вам сегодня продемонстрирую нечто совсем иное. Принципиально новое… Но сначала позвольте представиться. Вам, наверное, показалось несколько странным мое имя?
Два-три голоса вежливо отозвались, что да.
– Объясняется просто. Во всем виновата моя бабушка. Она очень любила писателя Диккенса и настояла, чтобы меня назвали в его честь, Чарльзом. Папа, Афанасий Иванович, сперва не соглашался, но бабушка.. О, надо было знать мою бабушку!.. Правда полное имя ко мне не привилось, все говорили «Чарли». Так я и во взрослую жизнь шагнул с именем Чарли. Будто знаменитый Чаплин… А фамилия моя – самая простая, Мишечкин. Артистический псевдоним Домби-Дорритов тоже в честь бабушки. Точнее, в честь Диккенса. В его романах есть персонажи – Торговец Домби и девушка Доррит (бабушка говорила «Доррит»). По-моему, звучит оригинально. А?
Народ деликатно пошумел, что да, неплохо.
– Благодарю вас!.. А сейчас – к делу!.. Почтеннейшая юная и взрослая публика! То, что я вам покажу, это уже не ловкость рук и не технические фокусы, а истинное научное чудо. Это результат моего открытия, связанного с изучением структуры межпространственного вакуума. Объяснять сущность этих крайне сложных физических явлений сейчас я не буду. По правде говоря, они и самому мне еще не всегда ясны. Однако эксперименты прошли на ура. И я готов первую публичную демонстрацию устроить перед вами. Вы – дети двадцать первого века и достойны быть свидетелями не дешевых балаганных фокусов, а настоящего проникновения в тайны мироздания….
Домби-Дорритов оглянулся на дверь и сделал приглашающий жест. Появился учитель труда Андрей Андреевич. Он вытащил за собой парту. Установил ее рядом с артистом. Затем вернулся в школу и вынес большущую коробку из-под телевизора. Поставил на парту.
– Душевно вам благодарен, – сказал Домби-Дорритов. Андрей Андреевич кивнул. Внимательные люди могли заметить, что кивок был суховат. А люди не только внимательные, но и кое-что знающие, легко объяснили себе такую суховатость.
Знающим людям было известно, что Андрей Андреевич неравнодушен к Анне Львовне. Но, во-первых, он был лет на десять старше, а во-вторых слишком скромен. К тому же, не очень-то красивый: слишком худой, с редкой рыжеватой бородкой и большим носом, на котором сидели круглые очки. Сквозь толстые линзы очков Андрей Андреевич поглядывал на Анну Львовну издалека и вздыхал. И то, что сейчас Анна Львовна смотрит на иллюзиониста с чересчур большим интересом и улыбчивостью, Андрею Андреевичу, конечно, было досадно.
Андрей Андреевич что-то сказал двум выпускникам. Те резво выволокли еще одну парту и отнесли ее шагов на десять от крыльца, под школьные окна. Там водрузили на парту второй картонный ящик – такой же, как на крыльце. Чарли Афанасьевич изящно кланялся и благодарил, прижимая к манишке ладони. Затем он развел на уровне плеч руки – вновь просил внимания.
– Почтеннейшие зрители! Еще одно короткое объяснение! Многие из вас, конечно, слышали, что во вселенной существует не только наше пространство, но и множество других, параллельных. Они разделены так называемым мжпространственным вакуумом. Его еще называют «гиперпространство». Если научиться проникать в гиперпространство, можно любые, самые дальние расстояния превращать в ничто. От звезды до звезды – один миг. Авторы фантастических романов немало писали про это явление. Но то, что увидите вы – уже не фантастика. Ваш покорный слуга, – Домби-Дорритов скромно поклонился, – нашел способ использовать гиперпространство для переброски материальных тел и путешествий в нашей реальной жизни. Пока на небольшие расстояния. Сложность в том, что на месте финиша должен находиться приемный контейнер. Так же, как на месте старта – пусковой. Если забросить такой контейнер на Луну, на Марс, на Альфу Центавра, то добираться туда будет проще простого. Однако пока такая заброса – дело сложное. А вот в небольших пределах продемонстрировать свойства гиперпространства можно уже сейчас. Здесь!..
Народ слушал без шума, но с вежливым недоверием. Нечего, мол, на уши нам репьи цеплять. Всякий фокусник хвастается связью с космосом, а на самом деле весь секрет в двойных стенках ящика.
Но Домби-Дорритова ощутимое в воздухе недоверие не смутило (тем более, что Анна Львовна, стоя в двух шагах, смотрела почти что с восхищением).
– Еще минута внимания, господа! Эти два картонных ящика в данном случае и есть контейнеры. Не смущайтесь их примитивностью. Дело не в технической оснастке, а в особом сгущении энергетических полей, которое я создаю с помощью этого прибора… – Чарли Афанасьевич помахал чем-то похожим на сотовый телефон. – Набираю нужную комбинацию цифр, и…
Домби-Доритов снял цилиндр, поместил его в коробку, закрыл картонные клапаны. Снова помахал в воздухе прибором-пультом. – Вот и все!.. Молодой человек, вон там на скамейке с краю! Не сочтите за труд, достаньте из того контейнера мою шляпу!
Игин одноклассник Илья Железкин охотно подскочил к коробке под окнами. Вытащил цилиндр. Жестом парижского франта надел его на белобрысую прическу и так, на голове, доставил артисту. Раздались хлопки, но довольно жидкие. А кто-то в задних рядах сказал:
– Да эта шляпа там сразу была спрятана…
– Да? Но куда же девался цилиндр из этого ящика? – Дормби-Дорритов перевернул коробку на парте набок, откинул клапаны. Конечно, цилиндра там не было. Зрители снова похлопали, но совсем уже слабенько. Анна Львовна, кажется, смутилась.
– Понимаю, – с достоинством кивнул Домби-Дорритов. – На месте любого зрителя я реагировал бы с тем же скепсисом. Кого нынче удивишь фокусами со шляпой и коробками! Но… можно усложнить эксперимент! Можно отправить в путешествие через гиперпространство какое-нибудь живое существо!.. Например, симпатичного ежика, которого держит на коленях мальчик в первом ряду!
– Ну уж фигушки! – звонко от испуга отозвался Генка Репьёв.
– Гена! – ахнула Ирина Петровна. – Извинись сейчас же!
– Извините, – сказал Генка. – Но все равно фигушки. Он не захочет. Он… после болезни.
– Ну хорошо, хорошо. Я понимаю. Но… может быть, найдется кто-то другой? Кот, собачка, голубок…
– Га-га!.. – На крыльцо опять шумно спланировал Казимир Гансович. И, вскинув голову, глянул на артиста. А тот, разглядев на покрытом перьями горле кожаный галстучек, сразу понял, что имеет дело не с простым гусем.
– Раз вас приветствовать! Следует ли мне понимать вас так, что вы готовы стать участником эксперимента?
– У-гу-гу, – ответствовал Казимир Гансович.
– Весьма польщен… Господа! Сейчас эта замечательная птица станет первым в мире пернатым существом, которое пересечет межпространственный вакуум! Прошу вас! – Чарли Афанасьевич откинул картонные клапаны. Гусь важно проследовал в коробку. Клапаны закрылись. «Го-о…» – послышалось из-за них, что, видимо означало «я готов».
Домби-Дорритов снова сделал плавное движение пультом. Потом изящными прыжками кинулся к другому ящику и распахнул его.
– Га-га! – Казимир Гансович вылетел и сел на край картонной стенки, опрокинул своей тяжестью коробку, но не потерял достоинства. Он кланялся и чиркал по траве раскинутыми крыльями, словно старинный кавалер полами плаща.
Теперь аплодисменты были не в пример прежним! Чарли Афанасьевич взбежал на крыльцо и кланялся, прижимая к лацканам фрака ладони. Анна Львовна сияла, словно сама проделала удачный эксперимент с гусем. Только Андрей Андреевич у школьных дверей сохранял спокойствие. Прислонился к косяку и скрестил на груди руки.
- Предыдущая
- 19/58
- Следующая
