Семь фунтов брамсельного ветра - Крапивин Владислав Петрович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/78
- Следующая
3
Как с этим делом разбирались журналисты, я не знаю. Говорят, был какой-то репортаж пол телеканалу “Горизонт”, но ни я и ни никто из домашних и знакомых его не видел, только бестолково пересказывали с чужих слов. Была и статья в газете “Городские голоса”, но про нее я услышала с большим опозданием, от Люки. “Евгения, у тебя есть газета, в которой напечатано про твой скандал в лагере? Мне сказала Яна Юхина из нашего дома, она читала на той неделе…”
Я сказала, что слыхом не слыхивала про “напечатанный скандал”. И “больно мне надо…” Но потом разобрало любопытство. Я выяснила в справочном номер Отдела молодежных проблем в “Городских голосах”. Набралась нахальства и позвонила тому усатому дядьке, Андрею Петровичу Баландину (он как раз был редактором этого отдела, я уже знала). Сказала, что слышала, будто был материал, но я его прозевала и “нельзя ли раздобыть тот номер газеты, на память?”
Андрей Петрович откликнулся живо, словно обрадовался мне.
– А, Евгения Сергеевна Мезенцева!.. О чем разговор! Сейчас же скажу, чтобы нашли несколько экземпляров!
– Спасибо! Когда можно зайти?
– Когда хочешь!.. Впрочем, зачем тебе сюда мотаться? Я передам газеты с братом. Он сегодня-завтра все равно появится.
– С каким братом?
– Разве их у тебя несколько? С Ильей, разумеется!
Оказалось, наш Илюшенька – свой человек в редакции. Он там уже целый год вел раздел “Тайны виртуальных пространств”, готовил всякие конкурсы и заметки про компьютерные игры, про интернет и другие такие дела. И подписывался “И.Тюменцев”… Вечером он принес пять газет:
– Держи, героиня скандальной хроники…
– А почему ты раньше ничего не говорил?! – вцепилась я в него. – Ни про свою работу, ни про эту статью!
– Чего говорить-то? Не работа, а так… ради карманных денег, чтобы у мамы на сигареты не клянчить…
– Ты же не куришь!
– Я в переносном смысле… А статью я, честно говорю, прозевал. До того ли мне в эти дни?
В самом деле! Сперва экзамены на аттестат, потом выпускной вечер, сдача документов в университет…
– А почему ты “Тюменцев”?
– Ну… – он малость смутился, что бывало не часто. – Папа же из Тюмени, значит и наши корни там. Надо было придумать какой-то псевдоним, вот и стукнуло в голову… А что такого?
– Да ничего…
Папа родился в Тюмени и провел там детство. И любил рассказывать про этот город. Все мечтал, что когда-нибудь съездим туда вместе, к его школьным друзьям…
Я стала читать. Было почему-то неловко и тревожно… Впрочем, обо мне там оказалась лишь одна фраза: “Первой подняла шум Женя Мезенцева из второго отряда, с которой дружили и которой доверяли малыши…” Я вспомнила Стасика, Андрюшку, Анютку, Юрика и дальше читала уже сырыми глазами. Не столько злилась на гадючную Гертруду, сколько горевала о пацанятах… А Гертруде досталось в газете здорово! И “отрадному” начальству тоже. Но чем для них все это кончится, из статьи было не понять. Уже потом, где-то через месяц, я услыхала, что Гертруду поперли из лагеря и работать вожатой в то лето нигде больше не разрешили. Зато осенью она сделалась каким-то чином в “Городской комиссии по делам детей и молодежи”. Вот так-то… Но это я, конечно, узнала уже совсем в другое время.
…Ну так что? Может, я и правда сделаюсь “работником педагогической сферы”? Учительницей или членом какой-нибудь комиссии, чтобы не давать жизни всяким Гертрудам?
Нет, лучше археологом, как мечтала в третьем классе. Кто-то же должен раскопать до конца тайны египетских и мексиканских пирамид, а то роют, роют, а загадок только прибавляется…
Или журналистом? Чтобы вот так, по первому сигналу – камеру в руки и на место происшествия! Как рыжий Боря из “Городских голосов”…
Так я лежала и размышляла. А Илья в соседней комнате то шелестел бумагами (как министр!) то срывался и бежал в коридор, чтобы оттуда позвонить кому-то (думал, что из коридора мне меньше слышно, чем из комнаты). Наивное дитя!.. Я наконец так ему и сказала.
Он заглянул ко мне.
– А ты чего возлежишь, как персидская княжна? Да еще язвишь…
В ответ я спросила, что такое “Байливик”.
Илья, если чего-то не знал, не спешил признаваться.
– Тебе зачем?
Я показала ему монеты. Вчера-то он их не видел!
Илюха заинтересовался. Повертел, поразглядывал и предложил:
– Ты перепиши с них все данные на бумажку и дай мне. Я сегодня вечером пошарю в интернете, там про эту нумизматику обязательно что-нибудь найдется.
Все-таки неплохой у меня братец, хотя порой и строит из себя ученого.
Я взялась за переписку. Илья тем временем наконец дозвонился, кому хотел. Посветлел лицом.
– Ужель та самая Татьяна?
– Евгения! Давно уши не драли?
– Ха! Ха! Ха! Кто вчера носом кровать копал?
– Мучача эскарнеседора…
– Это что?
– Это “милая девочка”… Пиши бумагу. Чтобы через час была готова. Я приду и заберу… если будешь хорошо себя вести.
Он умчался куда-то. Я закончила список и в этот момент появилась Люка.
Люка – всегда источник новостей. Чаще всего про себя, но и про окружающий мир тоже. На этот раз она сообщила, что – “Вот ужас!” – у нас в школе будет новый географ.
– А почему ужас?
– Потому что в наши дни все меняется только к худшему.
Я вспомнила нашу Варвару Ефимовну и сказала, что хуже, вроде бы, некуда.
– Как знать!.. А наш Костячок-толстячок уходит из “Утят” в ДК аэропорта. Вместо него будет Василиса Прекрасная, его заместительница. Хоть и прекрасная, а я не хочу, я перейду в драматический коллектив, их режиссер Петруша Вронцев, говорит, что у меня есть данные…
– Ты, Лючка, удивительно разносторонняя личность, – сказала я почти всерьез.
Она это “почти” проигнорировала, подтвердила:
– Я такая…
– Слушай, “такая”, если правда перейдешь к артистам, уговори вашего Петрушу поставить спектакль “Гнев отца”! Я сочиню сценарий! – Это меня осенила внезапная “гениальная идея”.
Люке гриновский рассказ был известен. К тому же она не была скептиком и мои идеи всегда поддерживала.
– А что! Блестящая мысль!.. Только… – Она вдруг пригорюнилась.
– Что “только”? Дефицит актерских дарований?
– Не в том дело. Этот Полномочный представитель центра… Чиновники-то не унимаются, грозят выселить. Если такое дело случится, какие там спектакли…
– Вы же хотели пикеты устроить!
– Ну, устроим… Они где и кому помогали, эти пикеты? Мама несколько раз ходила на демонстрацию с плакатом, чтобы выдали зарплату за май и отпускные. И что?
Люкина мама преподавала черчение в Техническом колледже.
– Впрочем, пикет будет, в субботу. Пойдешь?
– Само собой…
Пришел Илья. Включился в наш разговор, тоже обругал чиновников, которые “мало того, что не производят материальные ценности и кормятся за счет трудового населения, так еще делают людям пакости”.
Я не выдержала, подцепила его:
– А философы производят материальные ценности?
– Естественно! Они производят научные труды, которые позволяют объяснять проблемы глобального масштаба и не скатиться к хаосу…
– Разве мы к нему не катимся?
– Но без философов катились бы не в пример быстрее… Впрочем, теперь это не имеет значения. Кажется, скоро все кончится…
Это он довольно дурашливо сказал, но у меня почему-то холодок по позвоночнику.
– Что… кончится?
– Все, – с сумрачным удовольствием повторил братец. И объяснил, что к Земле движется астероид диаметром в двенадцать километров. Когда он “хряпнется о нашу старушку планету, надобность во всякой философии отпадет сама собой”.
Я с облегчением махнула рукой. Столько уже было разговоров про всякие кометы и астероиды, которые должны были поставить точку в человеческой истории. Все просвистели мимо.
Илья, однако, сказал, что на этот раз американские ученые сделали точнейшие расчеты и вероятность попадания очень даже немалая. Даже дату называют: девятнадцатое февраля.
- Предыдущая
- 17/78
- Следующая
