Прохождение Венеры по диску Солнца - Крапивин Владислав Петрович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая
– Чево-о? – меня опять резанула синева смотровых щелей.
И стало ясно – мне и Лидии, – что дальнейшие разговоры бесполезны.
Вовка застегнул сандалии, с удовольствием потоптался. Сказал примирительно:
– В самый раз. Спасибо, Иван… Ну, я пойду, пора…
Лидия оставалась Лидией в любых ситуациях.
– Стой. А ты обедал?
«Разве ангелы обедают»? – глупо подумалось мне. Но Вовка смущенно засопел:
– Вообще-то… нет, конечно…
– Иван, достань из холодильника суп и котлеты. Суп – на плиту, котлеты в – микроволновку.
Вовка сморщил нос.
– А можно без супа? Я его не люблю.
Лидия глянула на меня, словно это я подговорил Вовку.
– Два сапога пара!
Я суетливо предложил заменить суп глазуньей с помидорами. Вовка одобрил, даже подпрыгнул.
– Дети… – вздохнула Лидия, но спорить не стала. Даже сказала, что приготовит компот из консервов.
Мы с Вовкой пообедали вдвоем на кухне. Быстро и молча. Лидия днем не ела, берегла талию. После компота Вовка сказал спасибо и вытер ладонью рот. Ойкнул под взглядом Лидии и вытер ладонь о новые штаны. Ойкнул опять. Уронив табурет, выбрался из-за стола. Еще раз сказал спасибо и:
– Ну, я пошел. Дел-то куча…
«Вернешься?» – хотел спросить я и не решился. Честное слово, меня в тот момент беспокоили не столько дела, сколько сам факт: вернется ли Вовка? Лидия была решительнее:
– Когда тебя ждать обратно?
– Вечером, – с пониманием откликнулся он. Как домашний мальчик, которого надолго отпускают гулять. – Если сильно задержусь, позвоню.
– У тебя что, карточка для автомата? Или мобильник? – не отставала Лидия.
– Чево-о? Какой мобильник? Я вот так… – Он лодочкой приложил к уху ладонь. В этот же миг в комнате заиграл Моцарта мой сотовый телефон. Я машинально бросился на сигнал, схватил с подоконника трубку.
– Алло! – раздался в ней Вовкин голос. – Проверка связи… Иван, я пошел. Пока! – И сразу хлопнули двери: в кухне, в прихожей.
– Ни пуха, ни пера, – беспомощно сказал я в замолкший телефон и нажал кнопку отбоя. А что еще я мог?
Вошла Лидия, встала рядом у окна. Мы смотрели вниз, на тротуар. Вовка вышел из подъезда и зашагал вдоль газона. Беззаботный такой мальчишка. Надел на палец бейсболку и крутил ее на ходу. Как-то нехорошо защемило у меня в груди. Лидия прошлась по мне глазами.
– Ты вот что, дорогой, полежи и тихо посопи в подушку. Не думай ни о чем. Тебе полезно отдохнуть. А я – на работу.
Да, какие бы потрясения ни настигали нас, какие бы ангелы ни падали с потолка, а работа для нее – понятие нерушимое. Там стальной график. Там клиентура. В том числе весьма именитая.
Лидия прихватила с подоконника фляжку и пошла к двери.
– Оставь бутылочку-то! – взмолился я. – В ней всего капелька!
– Вот, – она показала мне украшенную маникюром дулю.
Когда Лидия ушла, я и правда брякнулся на тахту. Но легко сказать «не думай ни о чем». Думалось обо всем сразу. Безрадостно и беспокойно. Вовкино появление дало кое-какую надежду, но тревоги принесло гораздо больше. Необъяснимой, не связанной ни с какой логикой. И до сих пор я не понимал до конца: правда ли то, что случилось, или… непонятно что.
Я встал, поматывая головой, заправил рубашку, сунул в нагрудный карман мобильник (вдруг Вовка позвонит еще днем?). Вышел из дома. Побрел неведомо куда.
Лето царствовало вокруг, вдоль тротуара сидели тетушки, торговали ландышами, ромашками, незабудками. Встречные девушки улыбались приветливо и целомудренно. Пенсионеры подымали морщинистые лица и щурились на солнце. Пестрые ребятишки то обгоняли меня, то бежали навстречу. Я провожал их глазами.
Я и раньше всегда с интересом наблюдал за ребятами: как-никак читатели журнала «Звонкое утро», для них тружусь. И к тому же они герои одной давней повести – ненужной, потерянной, но все же не забытой до конца. Но теперь я взглядывал на них по-особому: многие мальчишки мне казались похожими на Вовку… Где он сейчас, что с ним? Я даже повел себя совсем по-дурацки – вытащил мобильник, набрал имя «Вовка» и сказал в светящийся квадратик дисплея:
– Ты где? Что делаешь? Как ты там?
Конечно, Вовка не услышал, я ведь не обладал ангельским волшебством. А может, ему просто было не до меня…
Я поболтался по бульвару, по скверам и набережной. Набережная наша солидная, как у Невы, с облицовкой, с решетками и каменными шарами, а речка – мелкая и заплеванная. Лучше бы потратили деньги на очистку, чем на гранитную показуху… Время сперва еле ползло, но потом вдруг смилостивилось, и я увидел, что уже начало седьмого.
Это ведь уже вечер, хотя солнце и жарит как днем! Вдруг Вовка вернулся и ждет меня? В том, что он легко попадет в квартиру без ключа, я не сомневался.
4
Вовка ждал меня на третьем этаже у двери. Насупленно сидел на полу, прижимаясь лопатками к обшарпанной стене и подтянув ноги. Из-под штанин торчали крепко побитые колени, незагорелые икры были в продольных и поперечных царапинах и в синяках. Но самый большой синяк темнел на левой скуле. Она слегка припухла. Вовка неласково глянул снизу вверх:
– Наконец-то. Надо было дать мне ключ, если собрался уходить.
– Откуда я знал, что он тебе нужен? Первый раз ты вон как проник! Прямо через стену…
– То первый, а то… не первый… – Вовка поднялся, покряхтывая, как бабка с радикулитом. Я торопливо отпер двери – железную и простую, – впустил его, шагнул следом. Щелкнул в темной прихожей выключателем.
Расспрашивать Вовку не имело смысла, и без того все ясно. Победители так не выглядят. Вовка шагнул в ванную, открыл кран с холодной водой, начал мокрой ладонью гладить щеку. Я сказал ему в спину:
– Говорил ведь, не суйся туда, не будет никакого результата.
– Чево-о? – Он обернулся, глянул одним сырым глазом (второй был закрыт прижатыми пальцами). – Кто сказал, что нету результата?
У меня под сердцем что-то ёкнуло, щелкнуло, вмиг раскрылся этакий бутончик надежды. Однако я пробубнил прежним тоном, по инерции:
– Ага, вижу я… Особо тот «результат», который мочишь.
Вовка глянул уже двумя глазами (оба мокрые, с загустевшей синевой). На ресницах блестели капли – может, не от воды, а от обиды? Он огрызнулся:
– А кто знал, что у этого твоего Махневского тоже есть ангел-хранитель?
– Значит, ты с ним сцепился? – осенило меня.
Надо было скорее узнать про главное, но как-то неловко было тормошить своего побитого ангела. Следовало посочувствовать ему. Да я и впрямь сочувствовал.
– А с кем еще? – проговорил он с сопеньем. – Не с охраной же! Видел я ее… в одном месте… И твоего Махневского тоже.
– Да почему «моего»! – наконец возмутился я.
– По старой памяти, – хмыкнул Вовка. Сдернул с крючка полотенце и начал осторожно вытирать лицо. И сообщил сквозь махровую ткань: – Охрану-то я обошел, это раз плюнуть. И тех, кто внутри. А дальше…
Он повесил полотенце, обогнул меня и отправился в мою комнату. Тряхнул ступнями, сбрасывая сандалии, забрался с ногами на тахту. Я нервно уселся на вертящийся стул. Вовка поморщился, трогая мизинцем колени. Выудил из-под диванной подушки пневматический револьвер, прокрутил его на пальце, равнодушно сунул обратно. Я начал злиться. Ведь знает же, в каком я нетерпении, а тянет резину!
Он глянул сквозь непросохшие ресницы.
– Я не нарочно тяну, а это… собираюсь с мыслями. Чтобы по порядку… В общем, прошел я незаметно мимо всех, подхожу к двери с табличкой «С.Ю.Махневский», она закрыта. Запустил в замок палец, чтобы отпереть…
«Что же ты здесь-то не запустил, сидел и ждал», – мелькнуло у меня.
– Здесь я не мог. Потому что это было бы дляменя. А там для тебя …
«Вот паразит, читает мысли!»
– Ничего я не читаю, просто догадываюсь… Начал ковырять, а тут сквозь дверь этот… который его … Нос к носу. И говорит: «Чё надо? А ну вали отсюда». Конечно, мы сразу догадались друг про друга…
Хоть и горел я нетерпеньем, а вставил вопрос:
- Предыдущая
- 5/40
- Следующая
