Мальчишки, мои товарищи - Крапивин Владислав Петрович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/70
- Следующая
Славка заволновался. Из дальнейших расспросов он узнал, что после капитана остался сундук. Он был почти пустой, и туда стали складывать разные ненужные вещи. Там лежала и табакерка. Последнее время сундук стоял в чулане у племянницы Анны Григорьевны.
Через полчаса Славка мчался на улицу Пушкина, зажав в кулаке записку Анны Григорьевны…
Дом номер четырнадцать на улице Пушкина оказался деревянным, двухэтажным. Славка поднялся по скрипучей лестнице и постучал. Не дождавшись ответа, он хотел постучать снова, но за его спиной скрипнула дверь соседней квартиры. Он обернулся.
На пороге стоял мальчик лет одиннадцати, чуть пониже Славки, темноволосый, с облупившейся от загара переносицей. В руках он держал широкие полосы резины.
– Там нет никого, – сказал он, кивнув на запертую дверь. – Все уехали на дачу.
– Надолго?
– Недели на две.
Славка приуныл: возможность отыскать табакерку отодвигалась на полмесяца.
– Куда хоть они уехали?
– Да я не знаю…
Славка с досадой посмотрел на мальчишку. Тот по-прежнему стоял на пороге, не зная, видимо, о чем говорить, и не решаясь уйти. Славка тоже не уходил, хотя было уже ясно, что делать здесь больше нечего.
– Что это у тебя? – спросил он, чтобы нарушить неловкое молчание, и показал на куски резины.
– Это я ласты делаю, – оживился мальчик. – Для подводного плавания.
– Подводного! – усмехнулся Славка. – В нашей речушке только под водой и плавать.
– А я к морю поеду. С братом.
– К морю? – Славка посмотрел на него с откровенной завистью. – Счастливый…
Все свои двенадцать лет Славка прожил в небольшом уральском городе и никогда не видел моря.
Море было его мечтой. Еще малышом знал он о далеком синем море-океане, где живет золотая рыбка и весело прыгают по крутым волнам с кудрявыми гребешками корабли царя Салтана. Потом он читал о море в романах Жюль Верна и Стивенсона. Солнечные зеленоватые волны катились к берегам таинственных островов, выбрасывая на песок закупоренные бутылки из синего стекла с записками о кораблекрушениях и кладах…
В отличие от многих мальчишек, Славка совсем не стремился стать штурманом или капитаном дальнего плавания. Но море тянуло его, как живая сказка. Оно обещало множество приключений и хранило в себе тысячи тайн.
– Счастливый…-повторил Славка.
– Я счастливый. Я всю жизнь хотел на море попасть, – серьезно сказал мальчик.
Не произнеси он этих слов, Славка никогда не рассказал бы ему о таинственных страницах. Но сейчас он почувствовал в незнакомом мальчишке единомышленника и неожиданно выложил ему историю табакерки.
– Интересно, – сказал мальчик. – А ты не врешь?
Славка не обиделся. Он понимал, что рассказу его поверить трудно.
– Вот если бы до сундука добраться, – проговорил Славка. – Может, там еще какие-нибудь бумаги есть. Или хоть табакерку найти… Может, что-нибудь узнали бы.
– Ну, если бумаги… А по табакерке ничего не узнаешь… Жаль, кладовка закрыта, – Тоник вздохнул и показал на дощатую дверь с большим висячим замком. – Вот если бы… – Он сморщил лоб. – Постой! А ведь можно… через окно!
– Без хозяев? – удивился Славка.
– А кто хозяин? Кладовка-то общая. Там и у Виктора много вещей. Только ключ потерян, а замок ломать никто не даст.
– А через окно разрешат? – усомнился Славка.
– Так мы и спрашивать не будем…
Окошко находилось под самой крышей. Оно было без стекла, но подняться к нему с земли ни за что не удалось бы.
– Можно с крыши, на веревке, – предложил Тоник. – Только надо когда стемнеет, чтоб никто не видел… А то мне здорово влетит от брата за такую акробатику.
В чулане было совершенно темно. Славка включил фонарик и огляделся. У одной из стен стояли какие-то ящики, на полках громоздилась старая посуда и пыльные книги. В углу Славка заметил черный горбатый сундук, обитый ржавыми железными полосами.
Он поднял тяжелую крышку. В сундуке лежала стопка журналов, настольная лампа с порванным абажуром, расколотый письменный прибор из мрамора и другие ненужные вещи. Славка лихорадочно перерывал их.
Наконец, рука его нащупала что-то гладкое, и Славка, замирая от волнения, вытащил плоскую деревянную коробочку. В темной глубине полированной крышки маленькой искрой загорелся отблеск фонаря.
Вот она, свидетельница загадочных событий, происшедших почти целый век назад! Она видела парусные корабли и дальние страны…
Никаких бумаг Славка не нашел, только вытащил из-под журналов кожаные корки тетради. По формату переплет подходил к листам, которыми была оклеена стена. Но он был пуст, и Славка хотел уже бросить его обратно, как заметил вдруг на внутренней стороне подпись, сделанную знакомым почерком: «А. Смоленский».
«Смоленский… Смолин… И почерк тот же, и фамилия похожа, – думал Славка. – Но почему она так знакома?»
И вдруг он вспомнил. Вспомнил, что есть в городе небольшая зеленая улица. Улица Смоленского. И еще вспомнились светлые прищуренные глаза под козырьком морской фуражки и скупые слова под большой фотографией в одном из залов городского музея: «Александр Николаевич Смоленский. Выслан в наш город из Одессы за революционную пропаганду среди моряков торгового флота в 1907 г. Активный деятель подпольной большевистской печати. Погиб во время боев с колчаковцами».
Славка закрыл сундук и выпрямился. Теперь он знал, чьей рукой написаны загадочные страницы.
Сунув тетрадный переплет за ремень, а табакерку в карман, он вскарабкался по ящикам под самый потолок, где в маленьком оконце слабо светилось ночное небо.
– Тоник, давай, – негромко крикнул Славка, высунувшись в окошко.
Сверху, с крыши, спустился толстый электропровод, который Тоник на время позаимствовал у брата. Обвязав кабель вокруг пояса, Славка выбрался наружу. Встав на нижний карниз окна, он закинул руку на выгнутый край кровельного листа и стал подтягиваться. Проржавевшее железо разогнулось совершенно неожиданно. Локоть соскользнул, Славка откинулся назад, и ноги сорвались с карниза.
Теперь он висел лишь на проводе, который нестерпимо резал грудь и спину.
– Славка! – окликнул его с крыши Тоник. – Ты что, сорвался? Меня так дернуло, что чуть пополам не перерезало.
– Я сейчас, – выдохнул Славка, пытаясь ухватиться за край окна. Но не мог. Теперь окно было выше головы.
– Слушай, кажется, мы сейчас полетим, – довольно хладнокровно сказал Тоник. – Я не удержусь.
Славка представил, как Тоник лежит на крутом скате, обвязавшись кабелем, и судорожно цепляется за гребень крыши. Падать ему пришлось бы не на ноги, а вниз головой, и с большей высоты, чем Славке.
– Ты скорей, у меня железо гнется, – снова заговорил Тоник.
– Я сейчас! – крикнул Славка и оставил бесполезные попытки дотянуться до окна. – Сейчас! Еще секунду продержись.
Он вынул из кармана перочинный нож, открыл его зубами и принялся пилить тупым лезвием кабель, стараясь не думать о том, что висит в пяти метрах от земли. Славка всегда боялся высоты.
Он упал на четвереньки и сразу вскочил. Удар о землю оказался слабее, чем Славка ожидал. Только звенело в ушах и слегка болели отбитые ступни. Лезвие ножа захлопнулось само собой и глубоко разрезало палец.
– Ты что, оборвался? – послышался голос Тоника. – Ты жив?
– Жив, – сказал Славка, зажимая порез, – Спускайся. Я нашел табакерку…
Через полчаса, когда Славка рассказал о своем открытии, они расстались.
– Знаешь… ты хороший товарищ, – сказал Тоник чуть смущенно, прежде чем уйти. – Я бы здорово треснулся с крыши…
– Брось ты, – отмахнулся Славка. – Знаешь что? Оставь пока табакерку у себя. Завтра я зайду…
На следующее утро, придя к Тонику, Славка узнал о его несчастье.
– Эту историю во всех подробностях я узнал гораздо позже, – сказал Виктор, кончая свой рассказ. – На аэродроме Славка объяснил мне лишь самое главное. Когда он кончил, я задал вопрос:
- Предыдущая
- 28/70
- Следующая
