Мальчишки, мои товарищи - Крапивин Владислав Петрович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/70
- Следующая
Луна медленно ползла по небу, и полоска света тоже тихо передвигалась.
Сначала она оказалась у Юрки на горле, потом переползла на подбородок, миновала сжатые губы, добралась до переносицы и наконец упала на глаза. Глаза мальчугана были широко открыты, и в темной глубине их зажглись лунные искры.
– Ты не спишь, Юрик? – спросил из своего гнезда Алька.
– Не сплю…
Они замолчали. Алька стал тихо раскачиваться в гамаке. Потом свесил голову и тихо заговорил:
– А они были вроде как мы, верно?
– Сказал тоже, – усмехнулся из своего угла Стасик. Он, оказывается, тоже не спал.
– У них дружба была что надо, – продолжал Стасик. – А ты вот сегодня обещал еще днем придти к Юрке, а сам болтался где-то до самого вечера. Мы ждали, ждали…
– Я больше не буду, – не то в шутку, не то всерьез вздохнул Алька. – А все-таки они совсем как мы…
Их тоже было трое. В сорок втором году, когда часть школ отдали под госпитали, и в классах была теснота, они оказались за одной партой, три второклассника. Так и познакомились одессит Лева Ковальчук, ленинградец Саня Горецкий и сибиряк Сережа Кораблев.
Они росли, и мир открывался перед ними широкий и заманчивый.
Все было им интересно: дышащая зноем лесостепь с поросшими березняком курганами, темные овраги с таинственным шорохом ручьев среди зарослей смородины, береговые кручи, в которых можно отыскать пушечные ядра времен Ермака. А за рекой на горизонте вставала синяя кромка тайги, скрывавшая в своем пока недоступном сумраке темные озера и паутину звериных троп…
Чтобы проникнуть во все эти тайны, друзья создали Экспедицию и стали вести дневник. Не слишком много открытий хранила в себе синяя тетрадь. Что можно было сделать за два месяца? А Сане, к тому же, не каждый день удавалось отпроситься в детдоме к друзьям. Но мальчишки не горевали, впереди была вся жизнь, и вся Земля лежала перед ними.
Они верили, что еще немало рассказов об открытиях запишут в Тайный Дневник Экспедиции.
А пока они писали про все, что случалось с ними: о том, как в ближнем лесу отыскали лисью нору, как в дождливые дни сидели в Сережкиной комнате, перечитывая растрепанный томик Жюля Верна, как однажды Левка захлопнул книгу и сказал спокойно и твердо, что пусть он треснет, но капитаном все-таки станет. Ему поверили…
Однажды мальчишки выловили в реке несколько бревен и построили плот. Они решили отправиться на остров, где давно привлекал из невысокий холм с квадратным камнем на пологой вершине. Не зря же этот камень лежал там! Холм наверняка был древним курганом какого-то кочевого племени. Ранним августовским утром Левка готовился повести свой «корабль» к острову. Не удалось…
Юрка догадывался, о каком острове шла речь. Это был один из узких и длинных, заросших ивняком островов, которые в пяти километрах за городом делили русло реки на два рукава.
Скоро туда доберутся ребята. Их будет уже не трое, а не меньше двадцати. Две армии сожгли мечи и соединились в большой экспедиционный отряд. Завтра они пойдут в Дом пионеров и будут договариваться насчет лодок. Им должны дать, потому что они – экспедиция…
– Только зачем они зарыли дневник? Там и тайн никаких нет, – размышлял вслух Юрка.
Алька от возмущения чуть не вывернулся из гамака.
– Ну, ничего же ты не понимаешь, Юрка! Так же интереснее… Не было тайн, а вот они закопали тетрадь, и появилась тайна.
– И как бы они делить ее стали? – снова вмешался Стасик. – Перед отъездом-то! Ну как одну тетрадь на троих? Ведь вместе писали…
Потом снова была тишина. Лунная полоса с Юркиного лба сползла на пол и скоро совсем исчезла. Казалось, мальчишки заснули, но вот Юрка снова заворочался.
– Стаська, ты не спишь? Я все думаю, может ли быть такая дружба, чтобы за двенадцать лет не забыть? Слышишь? Как по-твоему, они придут, чтобы встретиться?..
Но Стасик спит, и беспокойный Алька тоже не отвечает.
А может быть, они не спят, а просто не знают, что ответить…
Придут ли? Прошло двенадцать лет, и где теперь люди, которых в детстве эвакуация занесла в сибирский городок?
Юрка, например, твердо знает про себя и про Стасика с Алькой, что сейчас ни у кого нет крепче дружбы, чем у них. Ну, а если им придется расстаться, как тем ребятам? Можно ли быть верным своей детской дружбе так долго, двенадцать лет, целую Юркину жизнь?.. Но ведь Сережа помнил.
Да, Юрке обязательно надо знать, придут ли они…
А пока он лишь одно знает твердо горько: один из них уже точно – не придет.
Недавно прошел дождь. На асфальте стояли темные лужи, высокие тополя блестели вымытой листвой. С реки тянул свежий ветер, и человек, стоявший у перил набережной, зябко поводил плечами. Он стоял здесь давно, дождь переждал под тополем, а потом вернулся на старое место.
Набережная была пуста, и человек, повернувшись лицом к реке, смотрел, как уходят к горизонту желто-серые клочья облаков. Он сдвинул на затылок шляпу и постукивал о чугунные перила снятыми очками.
Кто-то тронул его за рукав. Мужчина обернулся и увидел мальчика.
Рубашка на нем промокла, в волосах запутались дождевые капли.
– Вы кого-нибудь ждете? – спросил мальчик.
– Ну и что? – мужчина досадливо отвернулся, давая понять, что если и ждал кого-нибудь, то никак не этого мальчишку.
Мальчик отошел, прислонился к стволу тополя и засвистел никому не известную песенку. И когда человек, вздрогнув, быстро подошел к нему, он сказал:
– Мы знали, кто-нибудь придет. Не могли же умереть все трое, верно? Вы пришли. Это хорошо…
По набережной идут двое: взрослый и мальчик. Юрка рассказал уже все, и теперь говорит тот, кого звали когда-то Санькой.
– Год назад Лева прислал мне письмо. Он был тогда уже штурманом дальнего плавания. Конечно, трудно приехать, если плавает где-нибудь за тридевять морей… А я совсем сюда приехал, новую станцию пускать здесь будем. Потом, наверно, работать на ней останусь…
Навстречу им торопливо шагает, почти бежит смуглый человек в клеенчатом плаще.
– Простите, который час? У меня часы ерундят, – останавливает он Александра. Тот поднимает голову и смотрит на незнакомца: у него белый шелковый шарф, какие носят моряки, фуражка с «крабом», а под лакированным козырьком совсем знакомые глаза.
Моряк тоже смотрит в лицо Александру и вдруг двумя руками берет его ладонь.
– Ну вот…
По тихой улице городской окраины идут трое: мальчик и двое взрослых. Идут молча. Самое важное уже сказано, а для долгих разговоров еще будет время.
В тополях шумит влажный ветер. В лужах светится желтый закат. Высокие ели кое-где поднимаются над крышами. Ветер не трогает их, и они стоят, черные и неподвижные.
Над потемневшим от дождя забором появляется взъерошенная Алькина голова.
– Эгей, Юрка! А лодки нам все-таки дали! А еще какого-то руководителя в придачу!..
– Приходи к нам. Только за Стаськой забеги, – отвечает Юрка.
– Придем! – Алька уже забрался на забор и сверху разглядывает Юркиных спутников. Мальчик знает, что это «они». Значит, пришли…
Потом Алька смотрит в небо, где пробегают низкие и редкие облака.
Славный ветер. Если он продержится до того дня, когда экспедиция отправится на остров, они доберутся до цели за полчаса.
Под парусами…
1959 г.
- Предыдущая
- 20/70
- Следующая
