Ковер-самолет - Крапивин Владислав Петрович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
Глава девятая
Следующий день был полон переживаний. Ковер лежал на крыше под солнцем, и от него шел пар. У этого пара был запах, как у тумана в тропических лесах (так нам с Виталькой, по крайней мере, казалось). Высыхал ковер медленно, и, когда мы попытались взлететь на нем, он даже не шелохнулся.
Виталька глянул на меня тоскливыми глазами.
– Неужели все?
Я пожал плечами. По правде говоря, у меня слезы в горле скреблись. Но я мужественно сказал:
– Он такой сильный, такой волшебный. Не может быть, чтобы от дождика совсем испортился.
Приходила Ветка и жалостливо гладила влажную шкуру ковра. Несколько раз мы навещали Ветерка.
– Ну как? – спрашивал он с крыши.
– Пока не высох. Подождем, – бодро говорили мы. – Может, к вечеру высохнет.
Но и вечером ковер не хотел летать…
Зато утром нас ждала радость! Мы проснулись одновременно. Враз кинулись к окну, выбрались на крышу и сразу поняли, что ковер стал прежним – легким, шелковисто-мягким, летучим. Он лежал так, словно дожидался нас!
Мы плюхнулись на его ласковую теплую шкуру и взмыли к зениту. Было раннее утро. Во дворах радостно орали петухи.
В этот день у Ветерка вернулась мама. Она оказалась совсем не строгая, веселая.
– Бедненький! И ты все это время сидел на крыше? – воскликнула она, узнав, что Ветерок добросовестно отбывал домашний арест. – Я же просто забыла тебя отпустить! Не сердись, сынуля, я больше не буду!
Ветерок тут же отпросился у нее к нам в гости. С ночевкой!
Мы показали ему своих картонных солдат, Виталькины картины, наше оружие, телескоп и все другие сокровища. Мы устроили показательное сражение наших армий, которое затянулось до вечера. А поздно вечером мы похитили из дома Ветку и отправились в полет.
И нам было так же радостно, как в первый раз. Потому что мы заново открывали высоту и ночной город, блеск вечерних звезд и струящийся теплый воздух. Для Ветерка.
…Ничто не омрачало в те дни нашу радость и нашу дружбу. Почти ничто. Лишь неудачные полеты Ветерка на ковре-самолете вызывали у него досаду, и мы чувствовали себя немного виноватыми. Наш ковер его не слушался.
– Не могу я, – печально говорил Ветерок. – Как-то не верится каждый раз, что он возьмет и полетит. Вот если бы у него штурвал был…
Мы его понимали. Всю жизнь Ветерок думал о самолетах и представлял, как сжимает в ладонях ручку управления. Без этого он не мог вообразить полета.
Но не могли же мы приделать к ковру-самолету штурвал!
– Ничего, – утешал нас Ветерок. – Я еще научусь, честное слово. А пока не все ли равно, кто им управляет? Мы же летаем вместе.
– А хорошо бы куда-нибудь в дальнее путешествие… Ага? – сказал Виталька.
И мы все сказали “ага”. Может быть, Ветка и Ветерок просто так сказали, а я от всей души. Дальнее путешествие – это была наша давняя мечта.
Нам часто везло в то лето. Повезло и с путешествием. Тетя Валя получила от старой подруги открытку из соседнего города. Она целый день ходила задумчивая, а потом спросила, можно ли на нас положиться? Проживем ли мы самостоятельно двое суток, пока она съездит навестить друзей юности?
– Зачем самостоятельно? – сказал я. – Мы поживем у нас. Все будет в порядке, тетя Валя, – и выразительно посмотрел на Витальку.
Двое суток! Дальние полеты, неизвестные края!
Мы смотрели на тетю Валю такими искренними глазами, что она не заподозрила нас ни в каких темных умыслах. Я сбегал домой, а затем сообщил тете Вале, что мама просила о нас не беспокоиться. На самом деле мама и не ведала об отъезде тети Вали. Она с утра до вечера пропадала на работе в библиотеке, потому что половина ее сотрудников была в отпуске.
Следующим утром мы проводили тетю Валю на вокзал и помчались к Ветерку. Он вместе с Веткой примерял к раме велосипеда какую-то странную конструкцию – узкие решетки из деревянных реек, обтянутых полиэтиленовой пленкой.
– Это что? – удивился я.
Ветерок и Ветка слегка смутились.
– Это… вроде крыльев, – сказал Ветерок. – Если разогнаться с горки, может, он взлетит… как самолет.
Я удивленно моргал. Взлетит? Для чего эта дребезжащая “этажерка”, когда есть ковер-самолет?
– Зачем… – начал я. И замолчал. Увидел, что Виталька смотрит на Ветерка и Ветку грустно и понимающе. Главным образом на Ветку. А она почему-то покраснела, стоит, отвернувшись, и мотает на палец отросший локон. Эх, Ветка, Ветка…
Я ничего не стал говорить. Потому что понял: Ветерок и Ветка нашли свой ковер-самолет. Вернее, мастерили его. Он получился у них неуклюжий, тяжелый, но не все ли равно? Им было хорошо вдвоем, у них появилась своя сказка.
И тут уж ничего не поделаешь.
Я все-таки сказал:
– Тетя Валя на два дня уехала. Может, слетаем в дальние леса? До вечера?
Ветерок поднял честные глаза. И было видно, что лететь он не хочет, а отказаться не решается – боится нас обидеть.
– Или давайте так, – торопливо сказал я. – Мы сперва слетаем на разведку, а в другой раз – все вместе.
Он улыбнулся благодарно и облегченно.
– Давайте! Мы пока достроим, а потом – вместе…
Нет, мы не обиделись на Ветерка и Ветку. Лишь один раз Виталька, собирая в сетку-авоську продукты для дальнего путешествия, печально сказал:
– Вот такие дела…
А я вдруг вспомнил, как на краю ковра-самолета Ветка танцевала танец “Звездочка”.
– Лишь бы они руки-ноги не поломали на своем драндулете, когда будут испытывать, – озабоченно сказал я.
– Не успеют, – откликнулся Виталька. – Пока строят, мы уже прилетим.
Это был наш самый долгий и самый радостный полет. Путешествие над безлюдным громадным лесом. Город затерялся на горизонте, пропал за верхушками берез и елей. Теперь казалось, будто вся планета поросла косматой лесной рубашкой.
Мы неторопливо плыли у самых вершин деревьев. С чем это можно сравнить? Пожалуй, когда поезд идет по крутой насыпи над лесом, деревья так же проплывают под вами. Высуньтесь в окно, посмотрите: если насыпь крутая, это похоже на полет.
Вагон вас несет с лязгом и стуком, встречный ветер отдает гарью, и нельзя остановиться, замереть над лесом. Нельзя рассмотреть ни белку в темном круге дупла, ни гнездо со смешными тонкошеими птенцами.
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
