Голубятня на желтой поляне - Крапивин Владислав Петрович - Страница 25
- Предыдущая
- 25/97
- Следующая
Яр пожал плечами.
– Я осознал. Я даже догадываюсь, что мыслить она должна исключительно по-вашему… Но не вижу смысла. По-моему, каждый человек – сам по себе галактика. Целая вселенная, если хотите. Целый мир чувств, идей… Впрочем, это общеизвестно. Так зачем же убивать столько галактик ради одной?
Тот вздохнул и терпеливо сказал:
– Ярослав Игоревич, это всё красивые слова.
– Отнюдь… Вы что же, полагаете, чем больше линейные масштабы мыслящей материи, тем она совершеннее? – возразил Яр. И подумал: "Игнатик… Да он один стоит десяти галактик. Недаром же своей выдумкой пробил пространство… Чёрт возьми, но где же он?"
Гладколицый Тот, судя по всему, угадал мысли Яра. Или прочитал?
Он проговорил с досадой и довольно искренне:
– Кто же знал, что у мальчишки такие способности? Он шутя делает то, что нам удаётся после колоссальных усилий. Да и не всегда удаётся к тому же…
– Просто он очень верит в сказки, – сдержанно сказал Яр. – Галактика сказок… А вы пришли, сожгли его город, убили его друзей. Могли убить и самого… В давние времена это называлось чётко – фашизм.
– Не слыхал, – сказал Тот.
– Это не меняет сути.
– Но вы и сам не такой уж гуманист, – заметил Тот. – Зачем-то же носите пистолет.
– Чтобы защищать "галактики", – не растерялся Яр. – От всяких экспериментаторов… Кстати, любопытно узнать: кто вы такие? Жители Планеты или принесло вас откуда-то?
– Простите, Ярослав Игоревич, но про это я в самом деле не могу…
– И не надо, – устало сказал Яр. – Как-нибудь докопаюсь. В конце концов, ничего оригинального в вас нет. Ещё в древние эпохи всякая нечисть прикрывалась словами о прогрессе.
Тот натянуто улыбнулся:
– В древние эпохи… Какой вы всё-таки ребёнок. Видимо, поэтому и нашли общий язык с теми четырьмя.
"Ах ты, гад", – тоскливо подумал Яр. Но спросил вежливо:
– Кстати, чем мы вам помешали? И почему вы как чумы боитесь числа пять?
– Но, Ярослав Игоревич…
– Что? Не уполномочены отвечать?
– Хорошо, я объясню. Население многих планет не может понять сути эксперимента, сознание гуманоидов цепляется за привычный образ жизни. Люди начинают мешать нам. Чаще всего это не страшно. Однако опыт показал, что иногда в обществе создаются молекулы активного сопротивления. На данной планете – честное слово, не знаю почему – это, как правило, группы из пяти человек. Закон природы какой-то… Конечно, и они почти не страшны. Но если в такой пятёрке один умеет связывать разные пространства, а другой – разведчик космоса… Видите, я с вами откровенен.
– Весьма, – сказал Яр. – Но чего вы боитесь т е п е р ь? Нас не пятеро, нас осталось только двое.
Тот растерянно мигнул.
– Ну… всё равно. Присутствие человека из другого мира… В конце концов, это незаконно. Что вам здесь надо? Мы же не лезем в ваше пространство.
– Вы пробовали, – уверенно сказал Яр. – Не получилось.
– Да, – согласился Тот. – Но теперь уже не пробуем. И вы тоже оставьте нас.
– Хорошо, – сказал Яр. Неожиданно для себя. И без уверенности, что говорит правду. – Я уйду. Только вместе с мальчиком.
– Это невозможно, – быстро ответил Тот.
– Почему?
– Это сложный вопрос…
– Вы уже заметили, что я люблю ясные ответы.
– Отвечаю ясно. Вы вдвоём представляете ось, которая соединяет разные пространства. Нам ни к чему такая связь. Мальчик в любое время может вернуться и привести с собой кого угодно.
– А вы боитесь…
– А мы не хотим осложнений… Да и зачем мальчику уходить с вами? Что он будет делать в вашем благоустроенном мире?
"Это вопрос", – подумал Яр.
– Он и не согласится. У него есть причины, чтобы не покидать Планету, – сказал Тот.
"Возможно", – подумал Яр. И вздохнул:
– Тогда мы с вами не договоримся.
– О чём?
– О господи! О моем уходе.
– Но вы обещали!
– Я? Когда?
Тот задумчиво покачал трубу отопления. С неё посыпалась ржавчина. Тот заговорил жёстко – в голосе не шелест песка, а хруст щебёнки:
– Вы ставите нас перед необходимостью принять жёсткие меры.
– Вы сумели напугать мальчика. Меня испугать труднее.
– Я не пугаю, а информирую, – с грустной ноткой сообщил Тот.
– Кстати, о мерах… Зачем вы так возитесь со мной? Что такое ещё один человек при ваших-то масштабах? Почему вам попросту не прихлопнуть меня?
– А зачем… лишние жертвы…
– Я заметил, Тот, что врёте вы неумело, вас слишком примитивно запрограммировали, – пренебрежительно сказал Яр. – Говорите уж прямо.
– Говорю прямо. Мы не можем. Вы человек из другого пространства. Программа эксперимента не позволяет…
– Кислое у вас положение, – усмехнулся Яр.
– Но мы можем другое, – опять с вкрадчивым шелестом сказал Тот. – В случае необходимости мы можем убрать мальчика или одного из трёх его друзей.
– Из трёх?! – метнулся Яр. – Значит, они живы?!
Тот замигал, как провинившийся первоклассник.
– Я… не знаю. Я имел в виду тот случай, если они спаслись… Такую вероятность нельзя исключить до конца.
"Почему же ты, идиот, сам не подумал об этом? – сказал себе Яр отчаянно и радостно. – А Игнатик думал! Недаром он так расцвёл, когда увидел пятилистник…"
– Если кого-то из них вы заденете пальцем, – отчётливо и медленно проговорил Яр, – создавать мыслящую галактику будет некому. Я тоже кое-что умею и не остановлюсь ни перед чем.
Тот вздохнул, выпрямился, чиркнул пальцем по трубе отопления. Она перерезалась – гладко и ровно, как тонкой ножовкой. Тяжелая батарея осела на пол. Труба качалась и со всхлипом втягивала воздух. Тот чиркнул по трубе ещё раз – повыше первого среза. К ноге Яра покатилось железное колечко. И ещё колечко. И ещё… Тот нагнулся, смял в кулаке звенья батареи, отшвырнул её, как ворох бумаги, и посмотрел на Яра.
– Не впечатляет, – сказал Яр. – В цирке я любил клоунов, а фокусников смотрел без интереса.
– Пожалейте вашего Игнатика, – предупредил Тот.
– Мне кажется, – проговорил Яр, – вы и его, и меня берёте на испуг. Вы ничего не можете сделать ему, как и мне. Иначе бы давно сделали.
Тот пожал плечами и пошёл по коридору. Спина его была прямая и неподвижная. В эту спину Яр бросил слова :
– Эй вы… Тот! Остановитесь.
Тот остановился. Повернулся к Яру всем туловищем. Лицо его было вежливым и бесстрастным.
– Ещё один вопрос. Последний, – сказал Яр.
– Слушаю вас.
– Планета Земля, город Нейск, угол улиц Южной и Строителей, магазин "Спорттовары"… Это не вы стояли там в витрине, в башмаках с шипами и с ледорубом на плече?
– Нет, – очень спокойно ответил Тот. – Это был не я.
– Да, пожалуй… У вас физиономия поинтеллигентнее. Но весьма похоже… Ладно, прощайте.
– До встречи, – сказал Тот. И опять двинулся по коридору.
Яр посмотрел на перрон – никого. Посмотрел на часы – было ровно восемь вечера. Если верить кассирше, поезд отправится через три минуты.
"Наверное, Игнатик уже там, – сказал себе Яр. – Прозевал я, пока беседовал с глиняной скотиной…"
Он перемахнул через подоконник и легко упал на платформу.
Вагончики дёрнулись и сразу быстро покатили. "Чёрт, раньше срока…" Яр вскочил, бросился за поездом и прыгнул на висячую подножку.
Вагон был совершенно пуст. В нём стояли потёртые желтовато-лаковые скамейки – как в старой электричке, на которой маленький Яська ездил с мамой на дачу к знакомым.
В полуоткрытые окна врывался встречный воздух, катал по полу пыльные окурки. Потом среди скамеек пробежал маленький спиральный вихрь, закрутил пыль, взметнул бумажные обрывки…
Яр сел у окна. Дребезжало треснувшее стекло. За окном низкое солнце кинуло на море широкую огненную полосу.
Яр не хотел сейчас метаться по вагонам и разыскивать Игнатика. В этом крылось что-то обидное – и для Игнатика, и для него. Яр был уверен, что Игнатик в поезде. Ещё совсем немного, и они встретятся. И Яр ласково и твёрдо объяснит, что не надо бояться т е х, к о т о р ы е в е л я т. Яр и Тик будут вместе. Во-первых, потому что они нужны друг другу. Во-вторых, потому что так безопаснее. Т е ничего не сделают Яру и ничего не сделают Игнатику, если он рядом с Яром. И ничего не сделают Альке, Данке и Чите, если их спасло счастливое чудо.
- Предыдущая
- 25/97
- Следующая
