Смерть под трактором - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/6
- Следующая
В отличие от Евгения, который, подобно старине Шерлоку, пишет протоколы осмотров мест происшествий и раскрывает преступления не выходя из кабинета, я решил прогуляться на стройку и все увидеть собственными глазами.
Гнатюк поднялся со стула, выбросил окурок папиросы под батарею и двинулся следом, громыхая грязными сапожищами по чистому отделенческому полу.
Спустя два часа я рассказывал Холмсу-Филиппову о своих сыскных достижениях. Как, едва не утонув в грязи, прополз от сторожки до забора, за которым следы гусениц обрывались, как тщательно собрал осколки стекла. Как обошел близлежащие строения, пытаясь отыскать свидетелей (не нашел), как побеседовал с пенсионером-охранником, находящимся в тяжелом депрессивном состоянии… Как потом позвонил дежурному, потребовав объявить по городу план «Перехват», и услышал в ответ крайне оскорбительные выражения. Можно подумать, гаишнику западло бульдозер на трассе тормознуть. Не одни ж «мерсаки» ловить?!
Евгений, не перебивая, выслушал, затем оттопырил нижнюю губу и сделал обобщающий вывод:
– Все это очень странно.
– Очень, – согласился я, – жду мудрого совета.
– Сторожа колоть надо, – подсказал напарник, – трактор – не велосипед, за руль не укатишь. Не мог он не слышать. Вызывай, вместе побеседуем… Второе.
Кому эта штуковина понадобилась? Я понимаю, «Жигуля» дернуть или мотоцикл. Но бульдозер? Хотя… У меня на территории в прошлом месяце трансформаторную будку умыкнули, прямо со внутренностями… А трактор – штука в хозяйстве нужная: огород дачнику вспахать, бревна перетащить или еще что… Приватизация обратно.
Любая частная строительная фирма на ура за полцены возьмет. Заводы ухитряются ворованные продать… Тут только одна надежда – на его величество.
– Не понял, на главк, что ли?
– На случай, – Евгений зевнул и вылез из-за стола. – Правда, ни одному менту не придет в башку проверять трактор на угон. А посему…
– «Глухарек»?
– Не исключено… Вот что еще сделай, – Филиппов взял со стола блокнот, – живет у меня в этом районе один человечек. Помогает иногда, под настроение.
За два дня службы я успел заметить, что стукачей стукачами здесь называть не принято. В основном человечками. Иногда «барабанами».
– Человечек не крутизна, так себе, но с братвой тусуется. И гопоту местную хорошо знает. Я ему брякну, а ты встреться, озадачь. Пускай поспрашивает, может, повезет, услышит что-нибудь. Человечка звать Славой.
Женька набрал номер, застал человечка на месте и предложил ему под благовидным предлогом подойти сегодня в условленное место, то есть в отделение милиции, и спросить Ларина. Через час. Человечек согласился.
Да, кстати, Ларин – это я. Так, на всякий случай, чтоб не вносить путаницу.
Начальник отделения, выслушав мой доклад, по-отечески хлопнул меня по плечу и сказал:
– Что ж, Кирилл Андреевич. Считай, что это твое боевое крещение. Все в твоих руках. Надеюсь, что ты нас не подведешь. А мы посмотрим, не погорячились ли?
– С чем погорячились?
– Ну как с чем? Может, ты более полезен Родине в качестве врача. К примеру…
Последнее предложение произнесено с интонацией заботы. Вернее, озабоченности. Мне же весьма льстит крещение трактором. Крестным отцом, вероятно, будет тракторист Гнатюк.
И вот по прошествии трех пулей промелькнувших суток я сижу на утренней сходке и докладываю шефу о крещении. То есть о своих потугах в тракторном деле.
По стоящему в углу кабинета телевизору идет жизнеутверждающая комедия советского режима «Трактористы». А в моей головушке застряла совсем не соответствующая моменту битловская «Герл».
– Так что по трактору, Кирилл? – повторяет вопрос начальник.
Я распрямляю плечи, подражая Евгению, и уверенным голосом рапортую:
– На розыск трактора ориентирован личный состав и подсобные силы, проведен обход территории, трактор поставлен на учет в картотеку похищенных вещей. Дана ориентировка по городу. Проверен на причастность сторож стройки, а также ряд судимых, склонных к совершению аналогичных преступлений.
Женька тихонько бьет меня по ноге. «Не перебарщивай, старина… У нас нет судимых, склонных к угонам тракторов».
– Трактор нашелся? – грубо перебивает мой красивый рапорт шеф.
– Ну, я составил план, наметил мероприятия, – мне все-таки далеко до Женькиного мастерства по развешиванию лапши на командирские уши.
– То есть не нашелся… Хорошо, подождем еще день. Потом посмотрим.
После сходки я спросил у Евгения, что следует понимать под словами «потом посмотрим»?
– Ну, если трактор не найдется, скорей всего папа предложит тебе отказать угон.
– Это как?
– Ну, что трактор либо сам укатился, либо на детали развалился, либо еще как. Лишь бы состава преступления не наблюдалось.
– Да как он сам укатиться может?
– У нас уже сами укатывались автобусы, самосвалы, мотоциклы, а также различная бытовая техника. Никаких проблем.
Женька отчалил по делам. Я прикидываю с карандашом в руках, каким образом бульдозер мог укатиться сам. Не получается. Ни так, ни этак. Нет у вас, товарищ Ларин, оперативной смекалки, зато что такое двенадцатиперстная кишка – хорошо знаете, в медицинском институте этому быстро учили. Опять для внесения ясности скажу, что в милиции я появился после окончания Санитарно-гигиенического института.
От проектирования трактора-самохода меня отрывает телефонный звонок.
На связи – источник-барабан Слава, которого я зарядил на поиск бульдозера. Слава не выговаривает буковку «эр», либо совсем проглатывая ее, либо меняя на «эл».
– Есть лазговол, – шепчет источник, будучи в полной уверенности, что шепот не прослушивается, – надо вст'етиться. Я сейчас с т'убы звоню. В час буду возле мет'о. Подходите.
– А на трубу-то зачем забрался? – хотел было спросить я, но не успел, источник отключил связь.
Тем не менее все идет как надо. Два дня назад, встретившись в условленном месте – ленинской комнате нашего отделения, мы с пользой потратили три часа драгоценного времени. Два первых из них я грузил Славе, что в районе совершено страшное преступление, вся милиция на ушах, ожидается приезд министра (приезд действительно ожидался, правда немного по иному поводу), введены планы «Перехват» и «Сирена». Поэтому если ты, голубь, что-то знаешь, то, пока не поздно, рассказывай. «Я готов, – по-пионерски вскинув руку, ответил Слава, – сп'ашивайте! Кого г'охнули?» – «Никого, – постучал по деревянному подлокотнику я, – трактор дернули. Со стройки. На Малой Корытной». Женькин помощник минуту тер татуированной ладонью ухо, после переспросил:
«Кого, гово'ите, г'охнули?» – «Да никого не грохнули!!! – не выдержал я. – Трактор сперли со стройки! С фигней такой металлической впереди, как ее…
Бульдозер, короче! Понял?» – «Понял», – украдкой оглянувшись на портрет Ленина, кивнул Слава.
– Поспрашивай людишек, удочку закинь, мол, есть человек, желающий купить брату на день рождения трактор. Глядишь, кто-то проболтается. Мой телефон тот же самый, что и у твоего друга Евгения Филиппова. Жду.
И вот дождался. Позвонил человечек.
Кожей чувствую, не простой это угон, а сложный. Слишком нагло работали. При живом стороже, хотя и пьяном, при наличии забора, хотя и деревянного. Сторожа, кстати, мы в камере десять часов продержали, выпытывая правду. Но когда узнали, что он каждую ночь нажирается до отключки, выпустили.
В час дня я подошел к станции метро. Она у нас на территории единственная, в десяти минутах ходьбы от отделения. Слава стоит возле книжного развала, изучая томик Кафки. Это сурово. Евгению должно льстить, что его барабан убогим бестселлерам предпочитает мировую классику. Хотя на мой сугубо практический взгляд, первое от второго отличается количеством минут от начала чтения до момента засыпания.
– Кафка – ложь, но в нем намек… Здравствуйте, Вячеслав.
Источник вздрагивает, возвращает Кафку на фанерный лоток и идет к небольшому скверу, радующему глаз молодой листвой.
- Предыдущая
- 2/6
- Следующая
