Псевдоним для героя - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/52
- Следующая
Ирокез чуть пригнулся и локтем припаял Шурику в живот. В очередной раз имидж журналиста упал ниже плинтуса. И самостоятельно подняться уже не мог.
– Пусть валяется, меньше шума, – внес в беседу рациональное звено Челюсть, – и потише мочи, пришибешь еще раньше срока. Жизнь хороша, когда бьешь не спеша.
– Слышь, говнюк, я на тебя время тратить не собираюсь. Хватит пузыри пускать. Кто рассказал тебе про бензин и кто заплатил бабки за статью?! Быстро соображалку настраивай.
– А может, ему жилы вытащить, чтоб вспоминалось удобнее? Я как-то статью читал, тоже в газете, что в Китае так пытали. Моментально народ кололся.
«Черт, угораздило… Хорошо, я не написал, как там ломали пальцы бамбуковыми палочками». – Шурик дал себе клятву не сочинять больше для желтых изданий сведений, не имевших места в жизни общества.
– Ну, – поддал ногой Шурику Ирокез, – долго телиться будешь?
– Мне редактор текст дал. Велел доработать. Я не знаю, откуда у него фактура.
Закладывать невинного Макса Кутузкина было делом последним, а до Коваля вряд ли эти динозавры доберутся.
Ирокез скосил глаз на Челюсть, тот отрицательно помотал головой. Очередной подарок Шурик получил куда-то в область левой почки. Ногой. Качественно, по доступной цене.
– Были мы у редактора. Труп! Он сказал, что байда твоя! Короче, пидорок, даю последнюю попытку, – Ирокез достал из-за пояса короткий ломик.
Пот выступил на лице бедного Шурика, словно утренняя роса на траве. Несерьезно было думать, что красавчик решил поправить крышу дома. Второй тем временем шагнул к Маше и ловко приподнял ее вместе со стулом, перенеся поближе. Откуда на чердаке стул, Шурика в настоящий момент волновало меньше всего.
Ирокез небрежно размахнулся и с первого удара переломил переднюю ножку стула. Маша свалилась набок, лицом ударившись о камни.
– Следующей будет твоя вонючая клешня! Ты слышишь, Труп?! Кто заказал эту херотень?!!
«Где, блин, дворник?!»
Шурик выплюнул порцию песка, влетевшего в рот после предыдущего удара, и еле слышно прошептал:
– Не знаю…
Добавить к сказанному было нечего, сдавать Макса он не стал, по причине врожденной порядочности.
– Ну, сучонок!
Солнечный зайчик, отразившись от блестящего металла, прыгнул Шурику в глаз, и через мгновение журналисту показалось, что левую руку перекусили огромными кусачками. Чуть повыше кисти. Слепящая вспышка боли тут же перекинулась на все тело, атакуя широким фронтом. Зайчик рассыпался на мельчайшие осколки, закружившиеся в безумном вальсе. В общем, сказочно красиво… Сие представление сопровождалось мощными шумовыми эффектами, самопроизвольно вырывавшимися из перекошенной глотки. Орал Шурик от души, что на его месте делал бы каждый.
– Заткни его! – Челюсть опасливо посмотрел на дверь чердака. – Полквартала сбежится!
Ирокез схватил кусок ветоши, когда-то служивший нижним бельем какому-нибудь бомжу, и с силой ввинтил его Шурику в рот. Ветошь пахла крысиной мочой. Шурик, разумеется, уже снова лежал на камешках, извиваясь ужом, пытаясь хоть как-то унять боль. Скотч выступал в качестве смирительной рубашки и не давал покувыркаться вволю.
– Слушай, урод, – зашептало в ухо чудовище, – сейчас, бля, такое же случится с твоей бабой, а потом снова с тобой. Считаю до трех…
Шурик с отчаянным усилием открыл глаза. Лучше б не открывал.
Машенька…
– Раз-Машенька!!!
– Два.
Шурик замотал головой, ударившись о бетонную балку. Ирокез вырвал кляп.
– Ну?!
«И что говорить?»
Ломик завис над Машей.
– ЭТО БЕТОН! – полувыкрикнул, полупростонал Шурик. Почему это слово пришло ему в голову, он в ту секунду не понял, может, потому, что голова соприкасалась с бетонной балкой.
Ломик опустился.
– Какой еще бетон? Кто такой? – с неподдельным любопытством и более мягким тоном спросил Ирокез.
Несмотря на боль, ужасно тормозившую мыслительный процесс, Шурик понял, что лучше не молчать.
– Бетон. Гена Бетон. Авторитет… Шурик сглотнул слюну, сделал паузу, выигрывая секунды для разбега фантазии. Сочинить правдоподобную отмазку – было его единственным спасением. Он профессионал, он должен… Ирокез переглянулся с Челюстью.
– Ты про такого слыхал?
Ответ Челюсти мог стать окончательным приговором.
Но случилось то, что в мелодрамах называют чудом. Хотя, может, и не было никакого волшебства. Сработала старая истина. Незнание рождает осторожность.
– Чего-то вроде слышал… Шурик от волнения забыл о боли. Давай, давай дальше…
– Он сейчас силу набирает… Я слышал, бензин под себя подмять хочет. – Шурик хорошо помнил принцип некоторых своих коллег – чем откровеннее ложь, тем больше в нее верят.
– А ты-то его откуда знаешь?
– Я его не знаю. Мне парень знакомый позвонил, Серега Иванов, мы служили вместе. Спросил, правда ли, что я журналист? А потом предложил подзаработать. Я на нулях был, согласился сдуру… Он мне фактуру и слил. Я, конечно, поинтересовался, чей заказ. Он и сказал, что Гены Бетона. Попросил помалкивать…
Серега Иванов, может, и существовал в природе, и даже далеко не один, но в списке знакомых Шурика такого господина не имелось. Проверить же, с кем Шурик служил в армии, чудовища сейчас вряд ли смогли бы, даже при наличии дюжины ломиков.
– Где твой Серега дохнет? Шурик заметил, что Трупом его больше не называют.
– Я точно не знаю, он сам не местный. Говорил, что в гостинице номер снимает. Он, кажется, в тюрьме сидел.
– И сколько он тебе отмаксал?
– Двести. Двести баксов.
– Чего-то жидковат твой Бетон.
– Он не мой… Мне Серега платил. Чудовище положило ломик, достало сигарету. Минута обсуждения.
– Крендель велел ему обе руки сломать, – голосом аккуратного отличника произнес Ирокез, – я свое отработал, теперь твоя очередь.
Шурик внезапно почувствовал себя больным, которому хирург перед началом ампутации заявил, что закончился наркоз. Челюсть подобрал ломик, шагнул к журналисту и перевернул на другой бок. Прицелился и резко замахнулся…
Шурик вскрикнул.
– Припух, трухлявый, – Челюсть опустил ломик, не нанеся удара.
Тем не менее несчастный журналист испытал уже знакомые ощущения.
Великая сила рекламы.
Челюсть, в отличие от Ирокеза, был бандитом практичным, старавшимся из каждого предприятия извлечь материальную выгоду. В детстве он мечтал заняться легальным бизнесом и сейчас использовал любой случай для накопления первичного капитала. Челюсть планировал открыть в Новоблудске сеть ресторанов быстрого обслуживания и даже подбирал звучное название, листая по вечерам орфографический словарь. Ирокез крутил пальцем у бритого виска, на что Челюсть философски отвечал: «Плох тот братан, который не мечтает стать олигархом». Вот и сейчас, глядя на лежавшее тело, он прикидывал, что ломать руку просто так расточительно. Сломать ее никогда не поздно, но почему бы на этом не подзаработать?
– Теперь слушай внематочно, ублюдочный писака, – он склонился над Шуриком грозовой тучей, – байду твою с Бетоном мы проверим. Не дай Бог не срастется, сломаем вторую клешню. Это первое. Теперь второе. Ровно через сорок дней притаранишь неустойку. За моральный вред. Двадцать тонн грин. Двести у тебя уже есть, осталось собрать совсем немного.
– Да откуда?! – Шурик, у которого не было и двухсот, прекрасно осознавал нереальность требований.
– Твои проблемы, старичок. У твоих предков, кажется, берлога есть в Малой Шушере, пускай толкнут. Кстати, не вздумай отвалить на курорт. Не найдем тебя, найдем предков. И вот ее, – Челюсть кивнул на Машу.
Шурик стиснул зубы.
– Силовые структуры тревожить не надо, – продолжал радовать условиями игры Челюсть, – а то я из тебя Биг-Мак сделаю. С луком. Ты запомнил сумму? Двадцать тысяч долларов. Не ошибись, у меня есть машинка для пересчета денег! Через месяц я тебя найду. Не будет бабок, будет маленькая трагедия. «Скупой».
– Может, все-таки сломаем клешню? – попытался исполнить свой профессиональный долг Ирокез. – Крендель же велел.
- Предыдущая
- 17/52
- Следующая
