Поп-корн - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 4
- Предыдущая
- 4/13
- Следующая
Прикинул я, посчитал расходы и махнул рукой – будь, что будет. В Америку, так в Америку. Комнату по дешёвке решил продать, за три тысячи. Чтоб побыстрее. Объявления на столбах расклеил. Тут же звонить стали. Когда Абдул с Абстулом во второй раз нагрянули, я им купчую под нос. Вот, мужики, квартиру продаю, чтоб долг вернуть. Совсем немного собрать осталось. Через три дня все верну, до цента. Они чуть успокоились, не били больше. Даже спросить забыли, где меня теперь искать. До того мои глаза преданностью горели. На другой день Вадик вызов от тётушки притащил и паспорт. Я вещички в чемоданы покидал, и к нему. Новым хозяевам комнаты сказал, что в Сибирь уехал на заработки. Золото мыть. Даже адрес оставил липовый. Пускай джигиты прокатятся, тайгу посмотрят. Глядишь, заблудятся или на волков голодных нарвутся.
Утром в консульство. Особых надежд не питал. Слышал, как они наших отшивают без объяснения причин. Без блата не пробиться. С консулом через стекло пообщался. Так и так, хочу навестить родственницу, старушка при смерти, пельменей просит. Буквально на три дня, туда и обратно. Оставаться не собираюсь, ваша замечательная Америка мне и даром не нужна. У меня здесь, в Питере, стабильный заработок, собственный дом и уважение сограждан. И вообще, я родиной горжусь, даже гимн могу спеть. Не знаю, то ли шевелюра моя рыжая консулу приглянулась, то ли президенты наших дружественных стран как раз встречались, но утром я держал паспорт с одноразовой визой. Сроком на три месяца. С билетами проблем не было, правда, лететь пришлось через Москву. Из Питера в Калифорнию рейс не проложили… Дима потянулся за бутылкой.
– Считаете меня мошенником?
– Нет, – ответил я, – иначе вы бы ни чего не рассказывали. Но долги возвращать все-таки надо.
– Согласен. За это и выпьем. А заодно за прибытие в Голливуд. Я вас не утомил?
– Пока нет. Но, судя по всему, вы собираетесь пересказать события целого года. Боюсь, ваша челюсть не выдержит такого напряжения.
– Постараюсь быть кратким.
Ещё пятьдесят граммов виски переместились из бутылки в стаканчик, а оттуда в ротовое отверстие Дмитрия.
– К сожалению, рассказчик из меня никудышный. Явно не Довлатов и не Задорнов. Даже не потому, что не хватает красочности. Хороший рассказчик может так преподнести очевидные вещи, что у всех сложится мнение, будто они слышат об этом впервые. Пока же ничего необычного в моей истории нет.
– В общем да, – вновь согласился я.
– Возможно, и дальше будет банально. Жизнь – не комикс, все гораздо прозаичнее.
– Чтобы узнать, банально или нет, мне надо услышать вашу историю до конца. – Я решил прервать очередные философские потуги Дмитрия.
– Да конечно! Продолжаю… Из Москвы позвонил матери, сказал, чтоб не волновалась. Предупредил, что исчезаю на некоторое время. Будут спрашивать, скажи – в Сибири. Отвесил поклон земле русской, перекрестился и в самолёт. Страшновато было. Как оно на чужбине сложится? Долетел без приключений. Через двенадцать часов приземлился в Лос-Анджелесе. Вы бывали в Лос-Анджелесе?
– Да все как-то день не выбрать. То одно, то другое…
– Много не потеряли. Не буду утомлять описанием местных красот, наверняка вы все видели в кино. По правде говоря, я ожидал большего. Голливуд все-таки, фабрика грёз. А на деле – преснятина, никаких тебе грёз, сплошной бетон со стеклом. Если б не реклама пёстрая на фасадах да не пальмы, глаз порадовать нечем… До нашего Невского им строить и строить. К тому ж жара чёртова, ходишь все время мокрый, словно потная стриптизерша. Болото, одним словом.
Мишка встречал меня лично. Специально отпросился у своего протезиста. Приехал на пятилетнем «форде», купленном в кредит. Я его сначала не узнал. На хот-догах и сэндвичах его как борова разнесло, а калифорнийское солнце выжгло на макушке блестящую лысину. Он долго меня тискал, хлопал по спине и чуть не расплакался. Потом усадил в «форд» и повёз на Санта-Монику, где снимал жильё. Русских в Лос-Анджелесе поменьше, чем в Нью-Йорке, тысяч двести, в основном на Санта-Монике. Магазины наши, рестораны, пуан-шопы. Это что-то вроде комиссионок… Дома все больше одноэтажные, там землю трясёт. Ощущение, будто ты не в Америке, а в Краснодарском крае. Особенно, если в лабаз родной заглянуть. В чистом виде – развитой социализм, только святой троицы на стене не хватает – Энгельса, Маркса, Ленина… Приехали, на хате уже стол накрытый. Мишка подсуетился. Он один жил, так и не нашёл семейного счастья. Хотя постоянно искал. Мечтал составить партию богатой американочке. Я рюмку выпил и свалился. Уснул. У них же время наоборот. Мишка с пониманием отнёсся, на раскладушку меня перетащил и не беспокоил. Зато на следующий день отвели душу. Он меня к родне поволок. Как раз уик-энд был. У тётки его коттедж свой с бассейном. У них традиция – каждый уик-энд надираться водкой до отключки. Ностальгируют они таким образом. Напьются, и в бассейн. Я, хоть и не успел по России соскучиться, тоже напился. Не до отключки, но капитально. Все поверить не мог, что в Америке, что так удачно все обернулось…
Утром похмелились и поехали город смотреть. Мишка с бодуна, но за руль сел. Сказал, если не нарушать, не остановят. На Голливудский бульвар прокатились, после к океану. Городишко зажиточный, двух одинаковых тачек на улице не увидишь. Все рекламой фильмов завешано. Оно и понятно – столица мирового кино. Но грязи больше, чем у нас. Особенно в латинских кварталах. Мишка предупредил, чтоб после девяти я по улицам не слонялся и денег с собой не таскал, ограбить могут в одни ворота. Здесь с этим строго. Пальба каждую ночь. Свободная страна – свободное оружие.
Вечером финансы посчитал. От трех тысяч осталось чуть больше половины, остальное ушло на билеты и накладные расходы. Для начала прикинули, где мне жить. В Мишкиной хавире семь метров жилой площади, особо не разгуляешься. Кухни и ванной нет. Закуток за шторкой с душевой кабинкой. И за это удовольствие он платит девяносто баксов в неделю. Дорогую квартиру не снимает, копит денег на адвоката, чтобы оформить американское гражданство, есть там кое-какие юридические зацепки. Можно, конечно, дня три у него потерпеть, но полгода… Снять жильё не проблема, проблема в долларах. При жесточайшей экономии мне хватило бы на пару месяцев, не больше. Если не найти работу. А с работой напряг, это не Нью-Йорк, тут даже посуду мыть просто так не устроишься, а уж специалистом по судовым установкам… Сами понимаете… Народ сюда со всего мира прёт, и всем халявной жизни хочется. К тому ж у меня виза гостевая, по ней легально только чейнжерством заниматься можно.
– Чем заниматься? – переспросил я, услышав незнакомое слово.
– Что-то вроде нашего попрошайничества. Сидят чернокожие ребята возле универсамов и стаканчиками из-под «пепси» трясут. Кто выходит, им мелочь бросает. Сдачу. Обычай такой. На машину натрясти можно…
– Неплохой обычай.
– Там много хороших традиций… Так я о работе. Если без гринкарты застукают, хозяин огребет по полной, а меня пинком под зад из свободной страны. Парадокс – свобода свободой, а ограничения на каждом
шагу. Но Мишка поклялся помочь, найти что-нибудь… Клятву сдержал. Через неделю я поселился в уютном курятнике с ароматной тахтой и вкалывал на Санта-Мо-пике в отечественном рыбном магазине. Мойщиком витрины. Высокую должность Мишка выманил у хозяина специально под меня, пригласив того на посиделки к тётушке. Вкалывал я, само собой, подпольно. В случае разборок должен заявить, что протирал витрину исключительно из идейных соображений, без всякого материального вознаграждения. Дескать, борец за чистоту стёкол. Платили мне за эту борьбу девяносто рубликов, в смысле долларов, в неделю. По нашим деньгам, вполне прилично, но по их – койот наплакал. Как раз на жильё. Правда, и работёнка не напряжная – помыл утром стекло два на три и гуляй. Но это лучше, чем ничего. Ирония судьбы – рыбой начал, рыбой и закончил…
Дима скальпелем подцепил очередной кусочек селёдки и отправил в рот.
– Это оттуда. Местная. Угощайтесь.
- Предыдущая
- 4/13
- Следующая
