Полное блюдце секретов - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая

Контрольные друг у друга списывали, из рогаток пуляли на переменах. Потом заменили рогатки на стволы. До чего дошло – после очередного убийства в милицию прибегали родители еще живых бандитов и требовали защитить мальчиков от покушений. Причем не скрывая, что их детишки занимаются непотребными вещами. Их спрашивают: «А с чего вы решили, что вашего дитятю убьют?». А они: «Как с чего? Ваську убили, Сережку убили, а мой в их бригаде числится, где гарантия, что он следующим не будет?». Вот так.

«Не дети наши виноваты, что бандитами стали, а нестабильное положение в обществе».

Демагоги. До скандалов даже доходило. Видишь, из-за «козла» восьмерых почикали, а тут такого авторитета уложили…

– А что за бордель?

– Понятия не имею. Сказали, что в прессе было. Элитный центр отдыха на Рябиновой.

– Знаю я эти центры. Наш ОНОН недавно накрыл один такой. У половины посетителей изъяли кокаин, у второй – «Экстази». Заметьте, там собиралась далеко не дворовая публика – богема, крупные коммерсанты, бандиты.

– Что-что изъяли?

– «Экстази». Пилюли такие. Одну сожрешь – и две недели кайф ловишь. На них обычно серп и молот выдавливают, либо зайчика плейбойского. Простому наркоману из подвала такая штучка не по карману. У этих элитных клубов основной доход валит не от продажи антрекотов и не от варьете с голыми пионерами.

– Да, возможно. Поэтому Шалимов и хотел наложить лапу на треть доходов. Хорошая жила.

– Знаешь что, Володя, ты не спеши лезть в это дело, – негромко произнес ПетровичПоверь моим седым волосам, они приходили не за этим.

Белкин пожал плечами:

– Ладно, тем более, я все равно не знаю, с чего начать. А поэтому займусь-ка я непосредственно обязанностями.

Он завел цыпленка и отпустил руку. Затем достал чистый лист:

«Секретно. Экземпляр номер… Принял Белкин. Агент Цыплаков. Место встречи обусловлено. Дата.

Источник сообщает следующие, ставшие известными ему факты:

Убийство преступного авторитета Мотылевского связано с финансовым спором о дележе доходов от элитного центра отдыха на Рябиновой, 25, с группировкой, возглавляемой другим авторитетом, Шалимовым. Однако на происшедшей после убийства «терке» Шалимов заявил, что не имеет к трагедии никакого отношения. Представители мотылевской группировки дали ему месяц срока для предоставления доказательств своей невиновности. Сам источник не располагает данными о том, что в преступлении замешан или не замешан Шалимов.

Задание. Продолжайте выявлять сведения о причастных к убийству Мотылевского лицах».

Опер территориального отдела Серега Викулов носил несколько обидную кликуху «Музыкант». Возможно, оттого, что учился в консерватории, откуда был репрессирован за неуспеваемость. А может, потому, что свою природную любовь к музыке широко использовал в нынешней работе. В частности, внедрил в отделе изобретение западных спецслужб из фильма про «ошибки резидента» – музыкальную шкатулку, которую несколько усовершенствовал.

В одну из камер отдела он вмонтировал пару динамиков, а в стол дежурного свой старый кассетник. Как только в камеру попадал какой-нибудь подозреваемый, Серега приносил кассету и заводил песню. На кассете была записана всего одна песня, но столько раз, сколько позволяло время звучания кассеты. Каждые сорок пять минут дежурный или его помощник переворачивали кассету, и песня, таким образом, звучала вновь и вновь.

Репертуар был подобран со вкусом. Для особо тяжелых случаев Викулов использовал дешевую отечественную попсу. Для менее крепких подозреваемых в ход шли национальные звуки народов Севера. Не брезговал Серега и западной музыкой, но использовал ее реже, в основном она предназначалась для лиц старшего поколения.

Посаженный в «шкатулку» клиент поначалу радовался… На нарах лежал мягкий матрац, нижняя часть стен была обита поролоном. И «прекрасный» голос Влада Сташевского ублажал слух: «Не верь мне, милая, не верь, не верь, не верь…». Вот такая забота о людях. Чтобы не было скучно, мы заводим вам музычку. Однако через полчаса человечек начинает с опаской поглядывать на стены, а еще через час он уже барабанит в дверь и исступленно орет: «Выруби!!!». А в ответ звучат все те же слова: «Не верь мне, милая, не верь, не верь, не верь…».

Еще через час товарищ тихонько начинал плакать, потому что понимал – до утра пластинку не сменят. Часа в три ночи камера сотрясалась от его прыжков, но предусмотрительно прибитый к стенам поролон гасил удары.

Утром, когда Музыкант выводил клиента из шкатулки, тот нервно смеялся, спрашивал, где он находится, и сам же отвечал: «Не верь мне, милая, не верь, не верь, не верь…».

После такой дискотеки разговаривать с ним было на удивление легко.

Некоторые все же не кололись, но после сеанса внимание их было заметно притуплено, реакция замедлена, а нервы порядком расшатаны. Так или иначе, клиент где-нибудь да прокалывался.

Серега не считал такой метод противозаконным, полагая, что если у товарища и могут быть претензии, то предъявлять их надо автору и исполнителю шлягера. В конце концов, сам он уже в течение десяти с лишним лет постоянно слушает «цеппелиновскую» «Лестницу в небо», но с ума до сих пор не сошел.

В работе Серега был фанатиком. Его отдел был самым худшим в районе, но если и держался на плаву, то только благодаря Музыканту. По всему району ходили анекдотические сплетни про Викулова. Многие просто считали его чокнутым.

Рассказывали, что когда он ехал с невестой в ЗАГС, то решил заскочить в отдел, выкатить коллегам-операм пузырь «Шампанского». Но узнав, что те колют квартирного вора, присоединился к ним, позабыв и про «Шампанское», и про свадьбу.

Спустя полчаса невеста пошла в отдел искать своего жениха, потому что время поджимало, а опаздывать на регистрацию не хотелось. Она застала Музыканта в белой свадебной рубахе, без галстука и без пиджака. Копна волос его была дико взъерошена, от дорогой прически, сделанной утром, не осталось и следа.

На регистрацию молодожены все же опоздали. Серега так увлекся, что с невестой чуть не случилась истерика. В довершение во время торжественной регистрации Музыкант настоял, чтобы обращение «уважаемые свидетели» всякий раз заменялось на «уважаемые понятые». Развелись молодожены через месяц…

Существовала еще одна крайне любопытная сплетня про Викулова. Когда у него не хватало денег до получки и ему не на что было купить продукты, он брал удочки и шел на пруд ловить с пацанами карасей и ротанов, которыми и питался по вечерам. Музыкант никогда не знал, что такое «левые» деньги, и никто не слышал, чтобы он брал взятки.

Когда Гончаров с Белкиным приехали по вызову дежурного, Музыкант был уже на месте. Он сидел на корточках перед трупом и внимательно рассматривал землю, освещая ее фонариком. Рядом с лежащим телом бегал небольшой пудель, не решаясь подойти к Сереге. Поодаль участковый записывал в блокнот объяснения какой-то дамочки неряшливо-пьяного вида.

– Здорово, Музыкант. – Белкин и Гончаров по очереди поздоровались.

– Привет, убойщики. С очередным вас «глухарьком».

– Спасибо. Выкладывай, что тут.

– Вон ту курицу видите? – Серега кивнул на женщину, с которой толковал участковый.

– Ну.

– Минут сорок назад она тут болталась. Навстречу женщина с пуделем. Эта решила пуделя подразнить. Пьяная, что возьмешь? Собака давай лаять на весь двор. Вдруг хлопок откуда-то сверху, выстрел. Затем второй. Первым этой пьянице капюшон на куртке пробило, а вторым… Во, женщине прямо в шею.

Вовчик присвистнул, затем поднял голову. Огромный дом-корабль отсвечивал окнами квартир еще не уснувших жильцов. Время – полночь.

– Установлена? – Он кивнул на лежащую женщину.

– Да. – Музыкант достал из кармана паспорт и протянул Белкину – Из того дома.

Вовчик открыл документ. Тридцать лет. Десятилетний сын. Мужа нет.

– Родственники в курсе?

– Откуда? Эта дура только сейчас нас вызвала.

• Предыдущая
• 10/39
• Следующая