Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович - Страница 36

– Нет, – Ивар покачал головой.

– Как? – сотник отступил на шаг, глаза его, коричневые, как глина, округлились. – Сын Ягуара велел охранять вас и помогать!

– Одно дело, если к тотонакам вторгнемся только мы, и совсем другое, если со мной пойдете вы, – объяснил Ивар. – Во втором случае они могут решить, что объявлена война. Да и наш малый отряд проскользнет незамеченным там, где сотня обязательно наследит…

– Э, ладно… – Шочитлакоцин вздохнул. – Только если сын Ягуара решит, что я вам не помог, то прикажет принести меня в жертву.

– Ты пошли своих парней в деревню, пусть притащат чего-нибудь из еды нам в дорогу. А потом останетесь здесь, поможете охранять корабль. Вдруг за ним явятся еще какие-нибудь дикие и свирепые…

Сотник просиял, плечи его расправились, а на губах появилась улыбка. Повернувшись к своим, он принялся отдавать команды, ольмеки забегали, словно на них набросились пчелы.

– Ты остаешься за старшего, – Ивар повернулся к Эйрику, положил руку ему на плечо. – Если мы не вернемся через девяносто дней, то решай сам – оставаться здесь навсегда или плыть на восток.

– Ты думаешь, наши земли там?

– Кто знает, – Ивар пожал плечами. – На запад дорога закрыта, на севере – земли, о которых мы ничего не знаем, на юге еще жарче. И что остается? В любом случае лучше плыть, чем сидеть на месте…

– Это верно, – Две Марки поднялся, улыбнулся, его морщинистое лицо разгладилось. – Владыка Ратей все еще ждет нас в Вальхалле, и пиво сварено, и столы накрыты! Постараемся не осрамить его!

– Постараемся, да так, что местным богам икнется.

Вернулись воины Шочитлакоцина, нагруженные мешками с кукурузными лепешками и копченым мясом, а также круглыми флягами из тыкв. Их наполнили водой, все погрузили в мешки.

Викинги разбирали их, выискивая полегче, пока конунг не навел порядок.

– Ну, мы отправляемся, – сказал Ивар, распределив поклажу. – Да не оставит вас удача!

– И вас, – Эйрик смотрел, как они уходят, на сердце было тяжело.

Первым в чаще скрылся Даг, потом в просвет между деревьями шагнул Ивар, за ним потянулись другие викинги. Идущий последним Нерейд обернулся, вскинул руку и показал язык.

Длинный и наверняка ядовитый, точно у гадюки.

Зеленое бревно, мирно лежавшее на берегу, зашевелилось, распахнуло зубастую пасть длиной с руку и заскользило к реке, перебирая короткими толстыми лапами.

Булькнуло, длинный хвост, увенчанный гребнем, скрылся под водой, в стороны пошла рябь.

– Ничего себе, – проговорил Нерейд, пугливо отпрыгивая. – А я искупаться хотел!

– Хотеть тебе никто не запрещает, – сказал Ивар. – Но купаться… чешуйчатые твари будут рады, что обед сам к ним пришел.

Около топких берегов там и сям виднелись торчащие из-под воды зубастые морды, посверкивали глаза, хищные и очень внимательные, в недрах реки что-то неприятно булькало.

– А как же мы на тот берег? – Харек вытянул шею, став похожим на раскормленного цыпленка.

– Очень просто, – Ивар огляделся. – Вон сколько деревьев. Свяжем плот…

– Рубить деревья, таскать, и все по такой жарище, – забурчал Нерейд.

– Нет проблем, можешь плыть. А мы посмотрим, – Ивар показал на реку, где из зеленовато-бурых волн высовывались зубастые морды, заинтересованно щелкали, смотрели на людей.

– Нет уж! – Нерейд вскочил на ноги. – Сейчас и я не откажусь поработать!

Ивар работал вместе с остальными, вязкая древесина плохо поддавалась топору, удары раздавались приглушенные, точно рубил гнилой ствол, в стороны летели щепки, по земле под ногами метались крупные рыжие муравьи.

Пока срубил единственное дерево, весь взопрел.

На запах пота с возбужденным жужжанием слетелись комары, мошки, крупные слепни. Закружились вокруг, выискивая момент, чтобы сесть, вонзить жало в сочную человеческую плоть.

Другим викингам приходилось не лучше. Берег то и дело оглашали шлепки и громогласные ругательства.

– Ладно, достаточно, – сказал Ивар, когда стволов набралось около дюжины. – Обрубаем сучья и начинаем вязать.

Вновь застучали топоры, Кари полез в мешок за веревками.

К тому моменту, когда неуклюжий плот шлепнулся в воду, подняв мелкие волны и заставив ящериц-переростков попрятаться, все измучились так, что едва стояли на ногах.

– Еще нужна палка, чтобы толкаться, – сказал Ивар, чувствуя, что сил нет даже вытереть пот.

– Найдем, – кивнул Даг и побрел в заросли.

– Послушай, конунг, – не очень уверенно сказал Ульв. – Я не сомневаюсь в твоей мудрости, видит Хедин, но как ты собираешься освобождать пленников? Нас всего полтора десятка.

– И что? – Ивар хмыкнул. – Я думаю, мы легко справимся с сотней-другой местных воинов… Хотя я надеюсь, что обойдемся без этого.

– Каким же образом? – спросил Ангус.

– Догнать похитителей мы вряд ли сумеем, слишком далеко они ушли. Поэтому отбивать наших придется в столице тотонаков, Семпоале. И сделать это легче всего ночью.

– Это почему? – вступил в разговор Кари.

– Пока вы хлестали октли и тискали рабынь, я о многом успел расспросить сына Ягуара, – Ивар покачал головой. – Ольмеки, тотонаки и все прочие тут считают, что в темноте рыщут демоны, и без крайней нужды после захода из дома не выходят. Пленников не убьют сразу, захотят полюбоваться, расспросить Нам остается лишь пробраться ночью, освободить и дать деру…

Дружинники, судя по недоумению в глазах, не до конца оценили этот план, но возражать никто не стал.

Появился Даг с жердиной, длинной, точно копье великана.

– Все на плот, – сказал Ивар. – Кари, ступай аккуратнее, а то развалишь все…

– Ладно, – под громадным берсерком хлипкое сооружение закачалось, затрещали бревна.

– Объясняю, – проговорил Нерейд, оказавшись на плоту. – Конунг тут наболтал всего. На самом деле получится как обычно – придем, надаем всем по башкам, а потом вернемся. Отличный план, по-моему…

И Болтун улыбнулся, показав острые белые зубы.

– Это уж точно, – Ивар вздохнул, они с Дагом налегли на жердину, уперев ее в землю.

Вода забурлила, и плот медленно двинулся прочь от берега.

Дергающая боль в руках ослабела, зазвучали сердитые голоса. Арнвид ощутил сильный удар в поясницу и с некоторым трудом сообразил, что его бросили на землю.

До этого момента взятых в плен викингов тащили на жердях, точно убитую дичь, всю ночь и большую часть дня. Похитители мчались на север, не жалея собственных ног.

После долгого висения на дергающейся и раскачивающейся палке головой вниз мозги работали плохо, в черепе что-то гудело и тряслось, перед глазами плавал туман. Болела шея, но сильнее всего – стянутые кожаным ремнем запястья и лодыжки.

Кто-то застонал рядом и эриль, открыв глаза, обнаружил по соседству лежащего Ингьяльда.

– Неужели все? – спросил тот, ощупывая связанными руками синяк под глазом. – Я чувствую себя точно сушеная рыба, что провисела неделю…

– Скажи спасибо, если тебя не съедят, как ту же рыбу, – проговорил Арнвид и закашлялся.

Грубые руки схватили его за плечи, перевернули, заставили встать. Затекшие ноги едва не подогнулись, но эриль устоял. Поднял голову и взглянул на стоящего перед ним человека без страха.

– Ты стар, – проговорил могучий воин, облаченный в набедренную повязку и пучок алых перьев за ухом. – Как ты попал в число тех, кто сражался?

– Хочешь узнать об этом? – Арнвид постарался улыбнуться как можно более пакостно. – Развяжи руки и я тебе покажу.

– Нет уж, – воин с алыми перьями отступил на шаг, на лице его отразился страх. – Я и так потерял дюжину лучших бойцов.

– Немедленно развяжите меня! – с земли прозвучал визгливый голос, принадлежащий Гримгельмиру.

– Поднимите его, – кивнул воин с красными перьями.

Раздалось шуршание, топот, и когда Арнвид, переждавший приступ слабости, смог оглядеться, то рядом с ним, сверкая глазами и пыжась, точно петух перед курами, стоял внук Вафтруднира.