Вавилонские хроники - Хаецкая Елена Владимировна - Страница 12

Топая по лестнице, гости поднялись в офис. Наша толстая бухгалтерша Аннини, густо покраснев, поднялась им навстречу. Показала компьютер с нашими бухгалтерскими отчетами. Сами отчеты открыть, естественно, отказалась. Коммерческая тайна. Впрочем, посетители и не настаивали. Понимали. Это они понимали.

Зато наш менеджер оказался на высоте. Вскочил. Заговорил. Говорил он долго, перебивать себя не позволял. Я оценил этого человека по достоинству, пожалуй, только сейчас. Никто из присутствующих, включая и меня самого, не понимал из произносимого менеджером ни слова, однако слушали как зачарованные. И послушно двигали глазами вслед за его руками.

А он все пел и пел, все показывал и показывал какие-то схемы и графики, какие-то цветные столбцы: на четыре процента, на две и одну десятую процента…

Наконец одна из детсадовских дам очнулась от наваждения. Тряхнула прической, величественно поблагодарила и попросила продемонстрировать само скандальное место.

– Прошу.

С широким гостеприимным жестом Ицхак пропустил ее вперед, и вся орава двинулась по коридору к лестнице. В дверях Ицхак повернулся ко мне и сделал мне знак идти следом. На лице моего одноклассника-семита появилась ехидная улыбочка.

Одним прыжком я оказался возле Ицхака.

– Ты чего лыбишься? – шепотом спросил я, предчувствуя нехорошее. – Если это из-за моей жо…

Он покачал головой. Улыбочка сделалась еще отвратительней.

Я вспыхнул.

– Слушай, Изя… Если ты…

– Тсс… – Он помахал мне рукой. – Не дрейфь, Баян… Все продумано…

Я сразу доверился ему. У Ицхака действительно всегда все продумано.

Крутая винтовая лестница, ведущая на крышу обсерватории, вызвала у общественности замешательство. Дородные дамы – представительницы охлоса – топтались возле нее в явном испуге.

– Прошу, – безукоризенно вежливо молвил им Ицхак. И подтолкнул одну под локоток.

Она как-то мужицки крякнула и полезла вверх. Мы снизу смотрели, как ее могучий, обтянутый цветастым шелком зад описывает круги, вздымаясь все выше и выше.

Следом за первой дамой двинулась вторая. Третья наотрез отказалась участвовать в авантюре. И одарила Ицхака гневным взглядом. Он только поклонился.

Девица в пушистом свитере взлетела наверх, даже не удостоив нас вопроса. Следом за ней деловито вскарабкалась коммунистка. Толстяк из «Курьера» улыбнулся Ицхаку – профессионал профессионалу – и покачал головой.

Дешевые пиджаки из эксплуатирующей организации двигались по ступеням один за другим, шаг в шаг. Они были похожи на муравьев.

Наверху царил божественный покой. Ветерок приятно студил лица. Девица в свитере любовалась раскинувшимся внизу Вавилоном, слегка щуря глаза.

Коммунистка несколько мгновений вглядывалась в великолепную панораму Великого Города, с недовольным видом морща губы, точно скрытый подвох высматривала, после чего прошипела что-то насчет «эксплоататоров» и, как в штыковую атаку, устремилась на Ицхака с микрофоном.

– Загнивший класс рабовладельцев, воздвигших на крови трудового народа свои башни-кровопийцы… – начала она.

Ицхак слушал, вежливо улыбаясь.

Однако детсадовские активистки перебили настырную бабу. Они просто отмели ее в сторону вместе с ее микрофоном. Я оценил их педагогическое мастерство.

– Мы вас слушаем, – величественно молвила Ицхаку та дама, что полезла на лестницу первой.

Ицхак заговорил.

Я невольно залюбовался им. В то мгновение, когда он вещал охлосу о древности, простоте и непогрешимости своего изобретения, он был воистину велик. И я вполне верил, что его предки-кочевники завоевали половину Ойкумены и приносили кровавые жертвы.

– Проблема не в том, насколько «приличной» кажется наша методика прогнозирования ханжам и необразованным святошам, – говорил Ицхак. Педагогические дамы строго кивали. Можно было подумать, что он отвечает им урок, а они довольны его прилежанием. – Проблема в том, насколько методика точна. Мы используем древний, освященный веками метод.

Он примолк, щурясь на солнце.

– Все это хорошо, – проговорила детсадовская дама потоньше, – однако не разъясняет главного вопроса. Почему наши дети, наше будущее, наше подрастающее поколение должны взрастать на вавилонской почве, постоянно имея перед глазами, извините, жопу?

Я почувствовал, что краснею.

Ицхак спокойно возразил:

– Не жопу, госпожа, а научный прибор в форме жопы. Это тонкая разница, которую, однако же, образованный ум…

Он сделал паузу. Дамы дали ему понять, что говоря об «образованном уме», он имеет в виду именно их.

Ицхак вздохнул.

– В конце концов, методика проста до изумления. Мы усложнили ее лишь потому, что прогнозирование, которым занимается фирма «Энкиду прорицейшн» охватывает несколько сфер человеческой деятельности. Однако сегодня специально для вас мы разработали несколько простых и наглядных…

Он разъяснял еще довольно долго. Сыпал терминами. Утомил слушателей.

Коммунистка слушала терпеливо, сверкая глазами. Юноша из «Обсервера» соскучился, перестал писать, начал шарить вокруг глазами. Наткнулся взглядом на девицу в пушистом свитере. Оглядел ее с ног до головы. Девица ему не понравилась. Он вздохнул и начал созерцать окрестности.

Представители эксплуатирующей организации увлеченно разглядывали свой микрорайон с вершины башни. Нашли какую-то котельную и обрадовались. Похоже, происходящее на башне их мало интересовало.

Между тем Ицхак предложил нашим «дорогим гостям» опробовать на себе нашу методику прогнозирования.

– Возможно, – добавил он, лучезарно улыбаясь, – вас это настолько впечатлит, что вы сделаетесь нашими постоянными клиентами.

Только сейчас замысел Ицхака развернулся передо мною во всей красе. Он начертил простенькие оси с примитивными запросами, вроде «удачный брак» и «повышение зарплаты».

Мы никогда прежде не делали прогнозов для частных лиц. Ицхак не без оснований полагал, что моя жопа не в состоянии почуять, приведет ли к желаемому зачатию спаривание госпожи Н. с господином М. в день Набу четвертой недели месяца аррапху. Для того, чтобы почуять это, нужна жопа госпожи Н. Или, на худой конец, господина М.

И вот…

– Попробуйте сами, – с обольстительной миной уговаривал Ицхак смутившихся представителей охлоса. Нос Ицхака шевелился, обретя самостоятельное бытие. – И вам не захочется ничего иного… Доверьтесь своей жопе. Жопа – тончайший инструмент человеческой души. В какой-то степени она – зеркало личности. В статье «Неизведанная жопа» я писал об этом…

Тощая девица оторвалась от любования башней Этеменанки, тряхнула головой и решительно заявила, что готова подставить свою жопу под эксперимент. Она-де изучает нераскрытые возможности человеческой личности. Это-де тема ее дипломной работы в институте Парапсихологии Личности.

Коммунистка немедленно налетела на нее разъяренной курицей.

– Представители эксплоатирующих классов, изучающие в своих насквозь прогнивших институтах опиум, каким опаивают потом оболваненный народ, – начала она.

Мы так поняли, что эта кривоногая особа также непрочь подставить задницу.

Но и девицу, и коммунистку медленным, величавым, почти императорским жестом отмела в сторону педагогическая дама.

– Поскольку наиболее пострадавшей от ваших аморальных опытов организацией является наш детский садик, – сказала она, – то я готова пойти на этот омерзительный эксперимент.

Ицхак почтительно поклонился этой даме, затем повернулся к обеим девицам и слегка комически пожал плечами. Даже подмигнул. Девка из института Парапсихологии Личности ему явно глянулась. Впрочем, она осталась к семитским ужимкам Ицхака совершенно равнодушной.

– Прошу всех покинуть лабораторию, – произнес Ицхак таким тоном, будто распоряжался где-нибудь на ракетном полигоне. – Господин Даян, будьте любезны проводить наших посетителей в лабораторию и показать им работу графопостроителя.

– Прошу, – сказал я, невольно подражая изысканным манерам Ицхака.