Снежный ангел - Бэлоу Мэри - Страница 19
- Предыдущая
- 19/48
- Следующая
– Джошуа и Фердинанд проводят вас, – сказал пожилой джентльмен. – Я рад вашему приезду, Уэзерби. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным.
Граф поклонился и ответил подходящей к случаю любезностью.
– Ну, Джастин, признавайся, – сказал Джошуа Ридли, лорд Берсфорд, с широкой улыбкой протягивая ему руку, – ты прибыл сюда, как тот самый агнец на заклание, а?
Граф покачал головой.
– Близится тридцатый день моего рождения, – сказал он. – Пора, Джош. А сколько тебе? Двадцать шесть? Двадцать семь? Кажется, ты наследник титула и всего этого поместья? Твое время придет очень скоро, и тогда мы посмотрим, будешь ли ты так же широко улыбаться.
Фердинанд Хэндсфорт, лорд Карвер, засмеялся несколько громче, чем шутка того стоила.
– Поддел он тебя, Джош, нечего сказать, – ухмыльнулся он. – Но берегись, Уэзерби: Джош любит, чтобы последнее слово оставалось за ним.
– Тебе тоже не удастся увильнуть от женитьбы, старина Ферди, – ответил лорд Берсфорд, – ты ведь наследник баронского титула своего отца и, кроме того, внук маркиза. Однако Ферди в его двадцать четыре года не придется уговаривать, Джастин. Будучи джентльменом столь солидного возраста, он бы уже давно покончил с холостяцкой жизнью, но скажите мне, какая женщина согласится выйти за парня, у которого шевелюра ярче, чем морковка?
– Ах вот как, – сказал лорд Карвер, когда приятели отсмеялись, – это удар ниже пояса, Джош. Сразу хочется отпустить какую-нибудь шуточку насчет твоей хромоты.
Лорд Берсфорд ухмыльнулся:
– Приобретенной, между прочим, в битве под Ватерлоо. Я пострадал за отечество, и, должен тебе заметить, Ферди, это обстоятельство только возвышает меня в глазах дам. Поэтому, если хочешь подковырнуть меня, постарайся придумать что-нибудь другое. Вот твоя комната, Джастин. Ты, без сомнения, получишь несказанное удовольствие, наслаждаясь покоем и одиночеством целых полчаса. Это место просто кишит родственниками, причем в основном моими.
– Ты попал в окружение, Уэзерби, – весело сказал лорд Карвер. – И мы постараемся сделать все возможное, чтобы ты не смог сбежать.
– Понятно. – Граф пожал плечами. – А что, если я оказался здесь по собственному желанию?
– Меня бы это нисколько не удивило, – хохотнул лорд Берсфорд и похлопал его по спине. – Аннабелл – прелестное юное создание. Кстати, о прелестных юных созданиях. С ней приехала тетя. Очень интересная дама, Джастин. Какая жалость, что ты не можешь быть моим соперником в борьбе за ее внимание! – Он подмигнул приятелям.
Все еще улыбаясь, граф закрыл за собой дверь спальни. В смежной с ней гардеробной его камердинер Генри уже разбирал вещи. Хорошо оказаться среди друзей. Хорошо, когда вокруг много людей, с которыми можно отвлечься от непрошеных мыслей.
Ему хотелось поскорее увидеть Аннабелл, познакомиться с ней поближе в домашней атмосфере. За предстоящие две недели он надеялся подружиться с ней и, если получится, полюбить. Прошлое останется в прошлом, его не вернуть. Теперь у него есть только настоящее и будущее. И он сделает это будущее счастливым и для себя, и для Аннабелл.
Бессмысленно думать о том, что ушло. Отныне он покончит с этим. Граф прошел в гардеробную и стал одеваться к обеду.
Розамунда постучалась в спальню Аннабелл, потом Ланы и с огорчением обнаружила, что те спустились к чаю без нее. Во всем была виновата горничная. Розамунда предупредила ее, что не любит сложных причесок, но упрямая женщина все равно уложила ее волосы в какое-то замысловатое сооружение. В результате Розамунда заставила ее все переделать.
И теперь ей придется войти в столовую совершенно одной. С тех пор как она была в Брукфилде в последний раз, прошло слишком много времени, и мысль о том, что сейчас она предстанет перед очами всей семьи в полном сборе, смущала ее. Это было тем более неприятно, что по натуре она не была застенчивой. Но, прожив восемь лет в доме Леонарда в Линкольншире, Розамунда отвыкла от многолюдного общества. По приезде она успела встретиться только с маркизом и маркизой. В дальнем конце холла стояли два молодых джентльмена, но ей не удалось припомнить их имена.
Конечно, можно спрятаться до конца дня у себя в комнате, подумала Розамунда, распрямив плечи и направляясь к лестнице, но ведь она почти всех их знает и любит. Из незнакомых – только граф Уэзерби и члены его семьи. Однако внимание этих людей, вероятнее всего, будет занято Аннабелл. Нет, нельзя поддаваться страху, что все заметят в ней перемены, которые, несомненно, произошли за эти годы.
К счастью, как только она вошла в комнату, ее тут же прижала к своей необъятной груди леди Ньютон, и молодой женщине не пришлось стоять в одиночестве под обстрелом любопытных взглядов.
– Розамунда, – воскликнула леди Ньютон, сжимая ее в объятиях и целуя в щеку, – как ты чудесно выглядишь, дорогая! Надеюсь, ты не очень утомилась в дороге. Я так расстроилась, когда узнала о несчастье с твоим мужем.
– Спасибо, – ответила Розамунда и взглянула на двух молодых леди неподалеку. – Ева и Памела? Но вы были совсем детьми, когда я видела вас в последний раз! Правда, мне и самой тогда было лет пятнадцать-шестнадцать. – Она поискала взглядом старшую сестру девушек. – А Валери здесь?
– С женихом, – кивнула леди Ньютон и указала на старшую дочь, сидевшую за чайным столом рядом с худощавым молодым человеком.
– Я должна подойти к ней, – сказала Розамунда.
Но в этот момент к ее руке кто-то прикоснулся, она обернулась и увидела узкое длинное лицо с нависающими бровями. Преподобный Тобиас Стренджлав, внучатый племянник маркизы. Первое, что бросилось ей в глаза, – это высокий, сверх всякой меры рост и увеличившаяся лысина.
– Леди Хантер? – Он взял ее руку и поднес к губам. – Позволено ли будет мне выразить свою безграничную радость в связи с вашим приездом в дом моего дяди?
– Тоби, как приятно снова увидеть тебя, – сказала она. – Но кажется, теперь тебя следует называть преподобным Стренджлавом? Наверное, я должна упоминать твой титул, обращаясь к тебе, или называть хотя бы Тобиасом? – Она улыбнулась.
– Вообще-то я не приветствую фамильярность в обращении к лицам, посвященным в сан, – заметил он, – поскольку через посредничество духовного лица человек обращается к церкви, у которой есть свои традиции. Более того, можно даже сказать, что он обращается к самому Всемогущему, так как священник является наместником Божиим. Но обращение «Тоби», произнесенное вашими устами, почему-то не кажется мне предосудительным.
Нет, Тоби нисколько не изменился.
– Ну, тогда ты можешь по-прежнему называть меня Розамундой, – с легкостью разрешила она.
– Боюсь, это может показаться дерзостью. Вы, леди Хантер, – уважаемая вдова уважаемого баронета. Но в своем сердце я сохраню ваше великодушное предложение как величайшее сокровище. Благодарю вас за этот знак дружбы и личного благорасположения. Вас уже представили его светлости?
– Вы имеете в виду графа Уэзерби? – спросила она. – Нет. А он уже здесь?
– Он беседует с вашей драгоценной племянницей, – сообщил ей преподобный Стренджлав. – Очень элегантный и приятный джентльмен, не сомневаюсь, что вы согласитесь со мной. Такая удачная партия делает честь здравому смыслу вашего брата и его дипломатическим способностям.
– Да, – рассеянно ответила Розамунда, с любопытством глядя на графа, который стоял к ней спиной и беседовал с Ланой и Аннабелл. Да, его голубой фрак выглядит очень элегантно и сидит как влитой. Она также с одобрением отметила, что у графа красивая фигура – широкие плечи, узкая талия и длинные стройные ноги. Высокие сапоги были начищены до зеркального блеска. Светлые волосы волнами спускались на плечи.
Он похож на… Ох, как он на него похож! Нет, этого не может быть. Нельзя видеть его в каждом молодом человеке.
– Если вы не возражаете, леди Хантер, – сказал преподобный Стренджлав, – я возьму на себя смелость представить вас его светлости.
Розамунда предпочла бы, чтобы ее представил кто-нибудь другой. Тоби утомит графа длинной вступительной речью, в которой будет восхвалять ее существующие и несуществующие достоинства. Однако ей уж очень хотелось взглянуть на жениха Аннабелл, и потому она согласно кивнула и оперлась на руку Тобиаса.
- Предыдущая
- 19/48
- Следующая
