Убийство на верхнем этаже - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс - Страница 23
- Предыдущая
- 23/50
- Следующая
– Не нахожу, – Роджер был раздражен. – Сначала вы заявили, что как сторона заинтересованная не желаете обсуждать дело, а затем, что как сторона незаинтересованная не желаете выяснять подлинные его обстоятельства. Чем вы являетесь, мисс Барнетт, и что именно вы хотели сказать? – Пламя сражения полыхало на физиономии Роджера. Мисс Барнетт больше не представляла собой объекта невольного восхищения. Она являла собой препятствие на тропе, ведущей к Истине, и, как с таковым, с ней следовало обходиться не теряя твердости.
Мисс Барнетт и сама поняла, что хватка ей изменяет.
– Я не вполне понимаю, мистер Шерингэм, какое право вы имеете разговаривать со мной в подобном тоне, – произнесла она уже не столь спокойно и не столь убежденно, как прежде.
– Сейчас я вам это скажу, – улыбнулся Роджер. – Нет У меня никакого права. Абсолютно никакого. Но я буду продолжать в таком тоне, если вы не прекратите идиотские попытки удержать меня, когда я иду по следу. А теперь безо всяких экивоков и прочего: что вы думаете о моей версии по поводу смерти вашей тетки?
– Ну, если вы настаиваете… – В голосе мисс Барнетт был яд. – Я полагаю, вы делаете из мухи слона.
– Из мухи?!– Роджер впервые слышал, чтобы эту пословицу относили к убийству.
– Я неудачно выразилась, – быстро поправила себя секретарша. – Ясно, что я имею в виду. Я хотела сказать, что вы слишком уж усложняете элементарное дело.
– Значит, вы со мной не согласны?
– Нет.
– И доказательства, собранные мной, вас не убеждают?
– Нет.
– Вот как?
Они поедали друг друга глазами.
– Вы считаете, это сделал Кембервильский Малыш?
– Безусловно.
– Понятно.
Роджер был огорчен. Мисс Барнетт, оказывается, совсем не так умна, как он думал.
Зазвонил телефон. Мисс Барнетт схватила трубку прежде, чем Роджер успел протянуть руку.
– Да. Нет. Это секретарша мистера Шерингэма. Нет, я не уверена, что он дома. Подождите, пожалуйста, я узнаю. – Она прикрыла микрофон ладошкой. Старший инспектор Морсби. Будете разговаривать?
– Буду, – сказал Роджер, хватая трубку. – Хелло, Морсби. Что скажете?
– Это вы, мистер Шерингэм? У меня новостишка для вас.
– Неужели нашли Кембервильского Малыша? – весело осведомился Роджер.
– Не совсем. Скорее это он нас нашел. Пять минут назад явился сюда спокойный и невозмутимый. Слышал, видите ли, что мы о нем наводим справки, и, не имея на совести ни пятнышка, пришел узнать, что происходит. Словом, времени у него состряпать небылицу в лицах было полно, он и явился пускать нам пыль в глаза!
Новость так поразила Роджера, что он пропустил мимо ушей этот поток слов, который наверняка заставил бы поморщиться его секретаршу.
– Ну! Это просто замечательно, Морсби.
– Да, они часто морочат нам голову и пускают пыль в глаза. Думают, нас легко взять на пушку. Хотя нельзя не признать, что Малыш похитрей прочих. В общем, я подумал, что раз уж вы видели самое начало дела, вам будет интересно узнать, чем оно закончится. Я тут с полчасика подержу Малыша, чтоб он слегка поостыл, так что, если хотите, можете заскочить и поприсутствовать на допросе. Это, конечно, непорядок, но вы так часто с нами работаете, что уже стали своим.
– Разумеется, я зайду, – с пылом откликнулся Роджер.
– Значит, вы думаете, это конец?
– А что вы имеете в виду, сэр?
– Ну, я о том… вы думаете, он сознается?
– К концу нашей беседы с ним, я полагаю, мы что-нибудь да вытянем из него, мистер Шерингэм. – Морсби был преисполнен доброжелательности.
– Опять допрос с пристрастием, а?
– Разумеется нет, сэр, – в который раз обиделся Морсби. – Вы же знаете, мы к таким штучкам не прибегаем. Да вы сами сейчас посмотрите, как мы добиваемся своих результатов.
Роджер повесил трубку.
– Любопытно, – сказал он вслух. – Очень любопытно. Любопытно до крайности.
Он взглянул на секретаршу. Секретарша на него.
– Вы готовы, мистер Шерингэм?
– Готов? В каком смысле?
– Продолжать диктовать свой рассказ.
– Нет, к этому – не готов, – отрубил Роджер, поражаясь этой девице. Нет, это не живой человек. Ни любопытства, ни теплоты, ничего женского. Ведь не могла же не понять, что речь шла о деле ее тетки, ведь слышала же, что Роджер упомянул Кембервильского Малыша, и – ни вопроса, ни намека на вопрос.
Роджер пересказал ей свой разговор с Морсби, по существу навязав ей эту новость. Мисс Стелла Барнетт выслушала внимательно, но никакого особого интереса не проявила.
– В самом деле? Значит, скоро дело закроют. Гора с плеч, – резюмировала она.
– Дело не закроют, – пришел в ярость Роджер. – Этот человек невиновен. То, что он явился к Морсби, тому доказательство. Морсби сколько угодно может разглагольствовать о блефе, но это не блеф.
– Вот как? – отозвалась мисс Барнетт. Следовало понимать, что блеф как явление криминального опыта ей абсолютно не интересен.
Роджер с неудовольствием отметил, что заводится тем сильнее, чем безразличней держится секретарша.
– Послушайте, – сказал он. – Хотите пари? Ставлю пару шелковых чулок против сотни сигарет, что Малыш сегодня представит убедительное доказательство тому, что его не было в районе «Монмут-мэншинс» после полуночи в прошлый вторник.
– Никогда не заключаю пари, – отрезала мисс Барнетт.
– Иначе говоря, вас не устраивают условия. Отлично, пусть будет три пары шелковых чулок против сотни сигарет!
– Благодарю вас, мистер Шерингэм. Нет!
– Гарнитур белья самой последней модели против сотни сигарет!
– Разумеется, нет.
– Вы не человек, мисс Барнетт, – простонал Роджер. – Будь вы человеком, к этому времени я уже звал бы вас Стеллой. Я всегда называю по имени девушек, с которыми знаком больше суток. Это быстро, удобно и экономично. Ну, а что вы скажете о шляпке по последней парижской моде против ста сигарет?
– Если вам угодно звать меня по имени, ничего не имею против, парировала мисс Барнетт, – но заключать пари с вами не стану.
– Да почему же?!
– Ну хоть потому, что мне совсем ни к чему парижская шляпка – мне просто не с чем ее носить.
– Послушайте, – в изнеможении произнес Роджер, – согласны ли вы спорить на парижскую шляпку, платье в тон шляпке, бельевой гарнитур к платью, пару туфель к белью, три пары шелковых чулок к туфлям, три пары перчаток к чулкам и…
– Стоп! – И тут мисс Барнетт, впервые на памяти Роджера, рассмеялась. Надо сказать, что смех был ей к лицу, но Роджер как-то не обратил на это внимания. – Скажите, мистер Шерингэм, почему вы так настаиваете на этом смехотворном пари?
– У меня есть свои причины, – высокомерно произнес Роджер.
– Доказать, что я ошибаюсь?
– Думайте что хотите. Так как, принимаете пари? Я ведь предлагаю отличные условия.
– Это уж точно.
– Значит, вы не должны быть в претензии, если у меня будет еще одно небольшое условие, а именно: побежденный покупает товары в присутствии победителя.
– К чему вам это условие?
– К тому, что иначе я обязательно куплю не то, что нужно, – вполне разумно отвечал Роджер, – и все мои денежки пропадут даром. Вы не можете не признать, что это довод очень веский. Итак, Стелла, заключаете ли вы о мной пари, или вы до такой степени лишены женственности, что упустите шанс выиграть парижскую шляпку, платье к шляпке, гарнитур…
– Хорошо-хорошо, вам не обязательно перечислять весь список снова. Насколько я понимаю, вы уверены в выигрыше. Что ж, я убеждена в противном. И если вы так настойчиво рветесь остаться в дураках, я, безусловно, этим воспользуюсь. Я принимаю ваше абсурдное пари, мистер Шерингэм, но также ставлю условие: победитель абсолютно свободен в выборе вышеперечисленных предметов. В конце концов, вы можете выбрать сигареты «Салливан», дороже которых я не знаю.
– Согласен, – донельзя довольный, улыбнулся Роджер. – Только напечатайте соглашение о пари со всеми условиями.
– Охотно. А сейчас, не кажется ли вам, что уже пора отправляться в Скотленд-Ярд?
- Предыдущая
- 23/50
- Следующая
