Возрождение - Берг Кэрол - Страница 69

• Предыдущая
• 69/143
• Следующая

Украшения из лисьих костей высоко ценили многие народы Империи. Считалось, что они увеличивают мужскую силу. Дерзийцы, бравшие нескольких жен, сузейнийцы, у которых их всегда было не меньше трех, дорого давали за браслеты или кольца из лисьих костей. Особенно ценились кости красных азахстанских лисиц. Лорд Фонтези объявил по всему Карн-Хегесу, что все эти животные являются его собственностью, поэтому стражник не удивился поспешному отъезду Вассани. И он, конечно же, не стал заглядывать в омерзительно пахнущую корзину и не обнаружил в ней второго дна и помазанника Императора.

— Я боялся, что задохнусь в собственной блевотине, — завершил свой рассказ принц. — И если она думает, что я стану принимать участие в очередном представлении…

Разумеется, она так думала. И мы принимали участие. Вассани была очень умна.

Мы ехали с караваном Кавеля, торговца маслом, пряностями и вяленой рыбой из Холленнии. Торговля маслом и пряностями была весьма прибыльным делом, но ее контролировали дерзийцы. Юрраны — специи, а Горуши — оливковое масло. Поэтому, когда Кавель уплачивал все пошлины и налоги, давал взятки тем, от кого зависела судьба его каравана, ему самому оставались только доходы от вяленой рыбы. Он прекрасно понимал, что, если вдруг торговля рыбой станет по-настоящему прибыльной, какой-нибудь дерзиец тут же заберет ее под свой контроль, не оставив ему ничего, возможно даже лишив жизни. Хотя ему не было еще и тридцати, тяготы такой жизни оставили на его лице заметный отпечаток, он всегда был мрачен. Даже его черные усы свисали уныло.

На первом же привале Малвер, М'Алвер, как называла его на тридский манер Вассани, помог мне вынести из повозки корзину с лисами. Когда мы отвернулись на пару минут, чтобы помочь Александру спуститься на землю, на корзину тут же налетели собаки. Вассани кричала на них, швыряла камни, потом схватила один из костылей принца и отогнала их.

Я предложил позволить псам сделать самую неприятную часть работы, но Вассани заявила, что она не позволит портить ценный материал следами зубов. Хватит и того, что наш поспешный отъезд не позволил ей заняться лисами вовремя, и теперь ценные шкурки испорчены гниением. Когда шкуры были содраны, нам пришлось срезать мясо и вынимать кишки. За нашей работой пристально наблюдали псы и слетевшиеся стервятники. Когда наступит ночь, мы нагреем горшок с хали, горьким порошком, который солнце пустыни оставляет на месте бывших источников, и сотрем с костей остатки гнилой плоти.

Заниматься подобной работой под полуденным солнцем было нелегко, но я сотни раз выполнял еще более неприятные поручения. Вассани будет кормить, укрывать и везти нас только несколько дней, но еще долго после того, как мы уйдем, она будет скитаться по городам и дорогам, где кто-нибудь может узнать и выдать ее за пару зенаров. Взяв на себя отвратительную работу, мы хоть как-то расплатимся с ней.

Александру лисы давались проще. Он жил в пустыне с младенчества. Кроме того, даже дерзийские принцы сами обдирают свою добычу. То, что данная добыча провела трое суток в повозке, конечно, было неприятно. Но хуже всего для него было получить приказ от женщины, более того, от тридской женщины (тридян презирали все народы Империи), и работать тогда, когда все остальные наслаждались отдыхом. Он представлял, как она потешается, заставляя гнуть на себя спину наследника престола, и едва сдерживался.

— Она сам дьявол. — Его нож уверенно двигался вдоль — лисьей лапы к животу, отделяя шкурку от гниющих мышц. Наверное, ему кажется, что у лисы лицо тридянки. — Она умна.

— Что она сейчас делает? — Александр сидел спиной к повозке, вытянув больную ногу. Он не мог пересесть, чтобы увидеть свою мучительницу.

— Пьет эль вместе с Малвером.

— Боги, я его высеку. Она смеется, да?

— Ничего подобного. Показывает ему свои ткани. Малвер с Вассани подружились. Он не отходил от нее ни на шаг. Я всегда считал его немногословным, но сейчас выяснилось, что ему есть о чем поговорить. Сначала я удивился, что он рассказал ей об Александре, но, пожалуй, так было действительно лучше. Она очень серьезно отнеслась к возложенной на нее обязанности.

— Тебе все это нравится. — Взгляд принца обжигал сильнее солнечных лучей.

— Я могу перечислить множество занятий, которые мне нравятся больше.

Мимо нас прошел Кавель. Он кивнул Вассани.

— Мы тронемся в путь через час, мезонна, — произнес он. Мезонна было почтительным обращением к женщине-купцу. Мрачный холленниец вроде бы поверил рассказанной ему истории о том, как Вассани поссорилась с другим караванщиком, но все время присматривался к нам. Когда девять повозок и два десятка часту останавливались переждать самое жаркое время, он появлялся рядом с нами по нескольку раз за час.

— Она отправит Малвера на охоту, чтобы мы и дальше могли забавляться свежеванием, да? — пробурчал принц, когда Кавель прошел дальше.

— Думаю, да. Кости койота или газели, конечно, стоят не так дорого, но их покупают. Кроме того, нам бы пригодилось свежее мясо. — На самом деле сейчас, когда я сидел, погрузив руки в разлагающийся труп, мне меньше всего хотелось какого бы то ни было мяса.

Продолжая играть свои роли, мы с Александром тряслись в повозке и работали на каждом привале. Вассани ехала на лошади и болтала с Малвером, который правил ее ослами. Она не разговаривала ни с принцем, ни со мной, только отдавала приказы, когда кто-нибудь проходил рядом. Иногда она весь день ехала рядом с Кавелем, а потом весь вечер проводила у его костра. Ее низкий голос разносился по лагерю, пока мы сдирали шкуры и очищали кости, готовили и ели свой ужин.

Я все время искал ее взглядом. Смотрел, как грациозно она движется, держится в седле, как разговаривает, любовался ее темной кожей, представлял, как ее темные волосы упадут ей на плечи… или мне на плечи… если их освободить от лент. Пока Александр строил наши дальнейшие планы, я улыбался самому себе, слушая ее, восхищаясь ее умом, размышляя о ее прежней жизни.

Когда день заканчивался, а вместе с ним и работа, я лежал, глядя на звезды, и пытался выбросить из головы женщину, думать о которой не имел права. Я женат. Исанна была для меня всем, с тех пор когда мне исполнилось пятнадцать. Она была всем, чего я хотел, всем, о чем мог мечтать. Как я могу думать о близости с кем-то другим? Но когда я думал о жене, единственное, что приходило на ум, ее последние слова, которые я слышал. Найдите демона… уничтожьте его. Рана от этих слов была больнее раны от ножа в боку.

Караван тащился по дороге, ведущей в Вайяполис, отличной широкой дороге, идущей на юг из Карн-Хегеса через Сриф-Ней к далекому торговому городу, в котором я когда-то встретил Блеза. Но задолго до Вайяполиса Вассани собиралась свернуть на юг и отправиться туда, где простирались тучные нивы Манганара, в земли, которые принц когда-то считал своими. Александр подарил много земель Бекам и другим семьям после своего помазания. Его огорчало уже и то, что ненавистный Дом Рыжки владел теперь его поместьями, но то, что Эдек отнял у людей его подарки, просто выводило его из себя. Правда, это давало надежду, что Беки и другие Дома, возмущенные подобным унижением, поддержат его и помогут сбросить Эдека.

Когда-нибудь я напомню ему, что ни Рыжка, ни Бек, ни Денискары не имеют права на эти земли. У манганарцев когда-то был собственный король.

На третий день путешествия с караваном до нас дошли вести из Карн-Хегеса. Нас догнал отряд сенигаранов, они замедлили ход и по традиции некоторое время двигались рядом с караваном, чтобы обменяться последними новостями. Нагнавшие нас люди были наемниками. Я заключил это по тому, что они не боялись путешествовать совсем маленьким отрядом, кроме того, их оружие было гораздо лучше их одежды.

— Нам повезло, что мы вообще выехали из города, — сказал командир. — Они заперли все ворота и никого не впускают и не выпускают.

• Предыдущая
• 69/143
• Следующая