Разоблачение - Берг Кэрол - Страница 55

• Предыдущая
• 55/85
• Следующая

Сначала я не понял, почему эти слова показались мне такими странными. Потом я осознал, что странным был не только смысл слов, но и то, что они имели этот смысл. Он говорил по-эззариански. Когда меня коснулась теплая рука, сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди. Обычная человеческая рука. Я испугался, что от ее прикосновения на моей ледяной коже останется ожог.

Я секунду помедлил, потом вытянул руку и ощутил мускулистое предплечье.

– Кто ты? – Мой голос сорвался, внезапно нахлынули холод, страх и отчаяние, что все это – только наваждение, порожденное несколькими словами и прикосновением. Я так долго находился в темноте.

– Оставшийся в живых. Сколько времени ты провел с ними?

– Не знаю. Вечность. – Я стучал зубами.

– Не сомневаюсь, что ты так думаешь. А теперь, – он помог мне сесть, – побереги глаза.

Я слишком замешкался. Вспыхнувшее передо мной солнце едва не лишило меня остатков рассудка. Я закрыл глаза руками и застонал.

– О, прошу прощения. – Свет стал бледнее. – Попробуй теперь. Медленно.

Я не видел ничего, кроме белого сияния. Мои глаза так слезились, что не было никакого смысла открывать их. Несколько минут я наслаждался просто светом перед моими закрытыми веками.

– Не волнуйся. Тут не на что особенно смотреть. Я самый обыкновенный, а ты… Клянусь своими башмаками, вид у тебя жуткий. До меня только что дошли слухи, что безумцы поймали кого-то. Гастеи не умеют хранить секретов. Как, скажи мне, ты оказался в руках этих негодяев? Они настолько ненормальны, что их даже не посылают больше на охоту. Я попытался еще раз открыть глаза и увидел размытые контуры крепкого плосколицего человека с длинными прямыми волосами, начинающими седеть. Человек. Настоящий. Эззариец.

– Пожалуйста, – я подался вперед, и волна боли, идущая вверх от живота, накатила на волну, спускающуюся от вывихнутого плеча, – помоги мне. – Я совершенно не подумал о том, почему один из моих соплеменников свободно разгуливает по царству демонов.

– Это возможно. Обычно никто не вмешивается в дела этих ненормальных, но Каарат не позволил бы им уничтожить Смотрителя без его участия. Ты ведь Смотритель? Мир ведь не изменился настолько, чтобы сюда начали приходить другие дураки?

– Да. Я – Смотритель. Был им.

– Единственный, кто так долго сражался? Тот, кто умеет превращаться? Я слышал, что это крылья. Тот, кто уничтожил Нагидду? Это все ты?

Тревожные гонги надрывались в моей голове. Я поддался на человеческую речь. Я был готов выложить все, что у меня осталось… возможно, тогда я смогу найти утерянное знание. Но я не мог этого позволить. Слезы ручьями бежали по моему лицу, и эти слезы лились не от яркого света.

– Пожалуйста, я не могу…

Он легко коснулся моего плеча, его голос понизился до шепота:

– Прости. Я не хотел заставлять тебя. Просто прошло так много времени, я так изголодался по новостям, по какому-нибудь знаку, что мы по-прежнему стойко выполняем свои обязанности. Хотя я нахожусь в этом месте, я сам распоряжаюсь своей душой. Клянусь.

– Я пришел за знаниями. Я должен узнать правду о демонах.

– Правду? – Он тихонько хихикнул. – По собственному состоянию ты уже, наверное, понял, что попал не по адресу. – Он заговорил еще тише: – Слушай внимательно. У тебя нет причин верить мне, ты правильно поступаешь, но у меня здесь есть некоторое влияние. Другого союзника ты здесь не найдешь. Те, у кого ты был, сказали, что у тебя нет оружия. Но, наверное, оно у тебя есть, едва ли Смотритель зашел бы так далеко за Ворота с пустыми руками. Просто ты ловко спрятал его. Если бы ты рассказал мне, как его можно пронести, я смог бы вытащить тебя отсюда. А когда ты окажешься снаружи, ты сможешь взять меня с собой или оставить, как захочешь.

– Это так сложно… – так сложно вспомнить. – Нет. У меня ничего нет. Я пришел… демон предупреждал меня… что-то ужасное надвигается… невей пришел ко мне… – Он ни за что мне не поверит. – Я пришел сюда, чтобы узнать больше.

Мой собеседник так долго сидел неподвижно, что я решил, что он уже ушел Я с трудом разлепил глаза Он озадаченно разглядывал меня:

– Тебя предупреждал невей? Кто?.. Что он тебе сказал?!

Хэм-кулак начал выть где-то неподалеку. Я съежился, зажав ладони коленями.

– Будь прокляты эти твари! – произнес эззариец. – Я должен убраться отсюда, пока они не схватили и меня. Я не смогу помочь тебе, если меня разорвут на клочки. Держись! Вот… – его теплая рука на миг задержалась на моей голове, – небольшой подарок. Возможно, он тебе пригодится. Я узнаю, чем тебе можно помочь.

Свет растаял. Тьма навалилась на меня, как комья земли валятся на гроб.

– Не уходи! – закричал я. – Ради всех богов, не оставляй меня. – Я замахал руками, стараясь нащупать его в темноте. У меня уже не осталось гордости, то, что он покинул меня в темноте, едва не убило меня. Я уже был готов рассказать ему все, что помнил. Но он уже ушел.

Хэм-кулак и его товарищи дали мне понять, как они относятся к подобным визитерам. Когда они ушли, я уже не был уверен, что встречался с кем-либо. Возможно, это было просто наваждение, вызванное удачным ударом.

Я очень долго не видел эззарийца, но решил, что он все-таки был на самом деле. С того мига как он прикоснулся к моей голове, я начал понимать и говорить на языке демонов. К сожалению, уже и без того начал понимать те немногие фразы, что говорили мне мои мучители. «Дол фисгарра» – «где твое оружие», а «гараз ду циет» – «сразись со мной теперь». И постоянные требования, чтобы я сказал им свое имя и рассказал, как мне удалось убить Нагидду, Предтечу, демона, которым они восхищались. Я не помнил когда и как, но предполагал, что однажды действительно убил могущественного демона, называемого Предтечей. Я был Смотрителем. Моя обязанность – сражаться с демонами. Гораздо красноречивее демоны объяснялись хлыстами, ножами и дубинками. Я точно знал, что, если это продлится еще немного, уже ничего не смогу вспомнить. Но то, что я понимал их речь, пусть даже грубую и бедную, помогало мне. Я уже не был так одинок среди моря боли и тьмы. Существа, произносящие слова, – это существа, которых можно ненавидеть Ненависть помогает сохранить разум.

В один день, который ничем не отличался от бесконечной череды других, я скорчился над своим куском сырого мяса, жадно вгрызаясь в него и стараясь не думать, что это на самом деле, потому что ничего другого для поддержания жизни не было. Меня раздражали собственные трясущиеся руки, я изо всех сил старался унять эту дрожь. Но руки отказывались повиноваться.

– Вы отдадите его прямо сейчас.

Я продолжал поглощать свою пищу. Потом быстро осушил чашку. Жидкость в ней была кислая и затхлая, но мне пригодится все, если они снова явились за мной так быстро. Потом вытер рот тыльной стороной трясущейся ладони и попытался сосредоточиться, представляя себе пустоту.

Я научился обнимать пустоту, погружаясь в нее. От этого боль не становилась меньше, а разум не прояснялся, но так я мог хотя бы сохранить несколько крошечных воспоминаний: обрывки фраз, имеющих какое-то значение, фраз, способных объяснить кому-нибудь, зачем я пришел, – несколько дорогих для меня образов: нежную щеку младенца, парящую коричнево-белую птицу, ярко-рыжую косу, каменную башню. Я уже не знал, как зовут этих существ, не помнил, почему они так важны для меня, но, когда я оставался один, я извлекал их из пустоты и любовался ими, как драгоценными камнями. Эта тайна доказывала мне, что я сам хозяин своей души.

Хэм-кулак был зол. Мои кости заныли, вспоминая, что означает его злость.

– Он останется здесь. Мне плевать, кто его хочет. Мы еще не закончили с ним. Мы заставим его платить. Это он сражался с нами все последнее время. Это он уничтожил половину наших и Нагидду, обещавшего, что скоро мы снова будем охотиться и получим всех иладдимари, которых захотим (иладдимари, «человеческие жизни»).

• Предыдущая
• 55/85
• Следующая