Неизвестный маршрут - Бушков Александр Александрович - Страница 12

– Десять долларов, – сказала горничная.

– Обрати внимание, синие доллары, – Марина сложила бумажку вчетверо и опустила ее в карман белоснежного фартучка. – Чем они отличаются от желтых?

– Синие обращаются только на территории США, – незамедлительно ответила девушка. – Желтые – внешние, для остального мира. И курс синих по отношению к желтым довольно высок...

– Милая, да ты зарываешь талант в землю! – улыбнулась Марина. – Тебе бы в финансисты податься! Все правильно, золото мое. Именно так. Короче, мне нужна девочка. Прямо сейчас. Маленькая прихоть. Ты меня выручишь?

Куколка в черном хлопнула длиннющими ресницами.

– У нас приличное заведение, госпожа...

– Понятно, – сказала Марина, улыбаясь еще доброжелательнее. – Другими словами, в приличном заведении все стоит несколько дороже. Это логично и жизненно. Намек поняла.

И опустила в кармашек пятидесятидолларовую бумажку, предварительно продемонстрировав ее в развернутом виде.

Горничная опустила глаза, на ее умело накрашенных губках появилась задумчивая улыбка.

– Может быть, мы сумеем подружиться?

– Вот теперь я вижу, что у вас действительно приличное заведение, – сказала Марина, мимолетно погладив куколку по щеке. – Сервис на должном уровне. Извини, заинька, но у меня есть свои глупые привычки, а поскольку я готова их оплачивать в полной мере, они не такие уж глупые, а? Мне нужен кто-нибудь помоложе.

– Совсем? – деловито спросила горничная.

– Ну, нет, – сказала Марина энергично. – Без всякого дрейфа в сторону откровенной и неприкрытой педофилии. Не сопливая малолетка, а нечто среднее, этакий сформировавшийся тинейджер... Улавливаешь мою мысль?

– Разумеется, – сказала горничная столь же деловито.

Она достала из кармашка небольшой блокнотик, вынула из него маленькую дискету и прошла к компьютеру. Умело его включила, проделала необходимые манипуляции. Оглянулась.

– Можете выбрать, госпожа...

На экране одна за другой появлялись девочки-подростки, и в самом деле вполне сформировавшиеся, в соответствующих позах, в соответствующем минимуме одежды, а то и без нее – обширный, грамотно оформленный каталог, за который где-нибудь за рубежом и владелец отеля, и эта шустрая куколка схлопотали бы как минимум лет двадцать. Да здравствуют патриархальные варварские земли, подумала Марина, внимательно разглядывая улыбчивые мордашки. Подняла руку.

– Верни-ка вот эту рыженькую... Ага… Вот ее я и жду в самом скором времени.

– У вас хороший вкус, – дежурно улыбнулась горничная.

– А то! – сказала Марина. – У меня масса достоинств, в том числе и хороший вкус... Ну, ступай!

– Простите, не уточните ли ваши... привычки? Это должна быть откровенная вульгарность или наоборот?

– Скорее наоборот.

– Понятно. Желаете что-то заказать?

– Обычный набор, – сказала Марина. – Винцо-фрукты-сладости... Только не старайся особенно меня выставлять, я не вчера родилась.

– О, что вы... Временны2е рамки?

– Пока мне не надоест.

Горничная бесшумно улетучилась. Марина плюхнулась в кресло, блаженно расслабилась, с удовольствием ощущая привычный охотничий азарт. События наконец-то сдвинулись с мертвой точки, начиналась работа. Игра была верная. Восемнадцать девочек, определенно постоянные кадры, не персонально к ее приходу сюда внедренные, она выбирала сама, понадобилось бы чересчур уж невероятное стечение обстоятельств, чтобы...

В дверях возник официант, по ее знаку опустил поднос на столик, получил желтый доллар и испарился. А буквально через пару минут появилась заказанная юная особа, аккуратно притворила за собой дверь, прошла в комнату, заложив руки за спину, прислонилась к стене, поглядывая выжидательно, с легонькой отработанной улыбкой. Вульгарности, и точно, не наблюдалось – желтое платьице, открытое, но строгое, маленькие золотые сережки в ушах, рыжие волосы до плеч, невинные серые глаза. Шла себе мимо девочка из хорошей семьи, направляясь из консерватории в картинную галерею, заглянула мимоходом...

Марина встала, подошла вплотную и принялась пытливо разглядывать новую знакомую. Та, не отводя взгляда, стояла смирнехонько. Потом нейтральным тоном поинтересовалась:

– Мне идти в ванную?

Усмехнувшись, Марина двумя пальцами приподняла ей подбородок, поцеловала в губы, встретив умелый ответный поцелуй, вернулась в кресло и похлопала по широкому мягкому подлокотнику:

– Иди сюда.

Юная особа уселась на подлокотник. От нее веяло хорошими духами – отнюдь не вульгарно-резко. Она уверенно протянула руку, мягким движением расстегнула верхнюю пуговицу Марининой блузки, погладила по шее кончиками пальцев, тихо спросила:

– Так?

Марина легонько отвела ее руку. Покосилась на дисплей мобильника – нет, микрофон пока что не работал.

– Не спеши, прелестное дитя, – сказала она, задумчиво водя пальцем по загорелой круглой коленке. – Побеседуем.

– Ага, с разговорами... Понятно.

– Ни черта тебе пока что непонятно, малолетняя развратница, – сказала Марина, дружелюбно улыбаясь. – И как же нас зовут?

– Аня.

– Псевдоним постоянный или выбран на сегодня, ради монархического колорита?

– На сегодня.

– Вот видишь, какая я догадливая... А как тебя зовут по-настоящему?

– В душу лезть будете?

– Ты против?

– Ну, почему? За отдельную плату.

– И часто лезут?

– Случается. Иногда заявляются журналистки. Репортаж из глухих краев о тяжелой судьбе бедненькой дикарки...

– Тебе это не нравится?

– Какая разница? Если платят...

– А сама работа устраивает?

Девчонка сделала мимолетную гримаску.

– Бывают занятия и похуже. Тут, по крайней мере, приличное заведение.

– Понятно, – сказала Марина. – И сколько тебе остается, когда свою долю забирают хозяин, эта сучка в передничке и прочие захребетнички?

– Половина.

Марина прикинула в уме.

– Ну, в общем, не золотое дно, но и не нищенские подачки.

– Вам, конечно, рассказать мою историю? Как меня, глупенькую, изнасиловал пьяный отчим, а потом бросил первый возлюбленный, и я оказалась на стезе порока?

– Уволь! – отказалась Марина. – Вот за что я терпеть не могу платить деньги, так это за сказочки!..

– Значит, вы не журналистка?

– Да нет, к счастью. Ты не поверишь, но я – твой долгожданный шанс... Как тебя все-таки зовут?

– Рита.

– Не врешь?

– Не-а.

– Прекрасно, – сказала Марина. – Знаешь, почему я остановилась на тебе? Там, в меню, были и посмазливее, но очень уж смышленая у тебя мордашка.

– Вы еще меня в постели не пробовали.

– Брось пошлости, – сказала Марина серьезно. – В другой раз я с превеликим удовольствием задеру тебе подол, но сейчас у меня на уме одни деловые соображения. Что у тебя происходит в твоей аккуратно причесанной головке, я примерно представляю.

– Интересно, откуда? – не без вызова бросила Рита.

– Не дерзи, – сказала Марина. – Лучше слушай внимательно и соображай. Так вот, насчет твоего «откуда»… Ты думаешь, мы у себя, в Питере, на Севере, все поголовно рождаемся на шитых золотом простынках? Фиг тебе, дорогая Рита! Есть и девочки вроде меня, которым пришлось выгрызать себе ступеньки в очень твердом откосе...

Ты даже не представляешь, насколько это соответствует истине, шлюшка малолетняя, подумала она с налетевшей на миг злостью. Жизнь у тебя, конечно, не сахар, даже в приличном заведении вроде этого, но, ручаться можно, тебя не болтало, одинокую и никому не нужную, как щепку на волнах, посреди бессмысленной и жестокой гражданской войны... Здесь, в Екатеринбурге, по крайней мере, ее не было, когда Россия, устало охнув, стала рассыпаться на куски...

– Смешно, но я вам верю.

– Почему? – с любопытством спросила Марина.

– У вас на миг лицо стало... жесткое.

– Умница ты моя! – сказала Марина. – Правильно я тебя выбрала. Смотри сюда, эфирное создание! Это синие баксы. Пятьсот. В любом случае они твои, потому что это твое персональное вознаграждение сверх установленной таксы. Но это такая мелочь по сравнению с тем, сколько ты можешь получить, если будешь умницей... Секса это не касается никоим образом.