Прекрасная разбойница - Беннет Констанция - Страница 26
- Предыдущая
- 26/97
- Следующая
Внезапно дверь в кабинет Тревора распахнулась, и на пороге показался губернатор с каким-то незнакомым Эрику человеком. Обменявшись крепким рукопожатием, мужчины простились, и гость губернатора ушел. Тревор взглянул на Эрика.
— Пожалуйста, заходите, капитан Кросс. Нам с вами надо кое-что обсудить. — Голос его звучал довольно сухо.
— Спасибо, что нашел для меня время, Эдвард. — Эрик зашел в кабинет Тревора и опустился на стул. — После событий вчерашнего вечера я не удивился бы, если бы ты отказался встречаться со мной… Позвольте же извиниться перед вами, сэр, и положить конец этой неприятной истории.
— Честно говоря, капитан, я и сам хотел бы этого. — Тревор тяжело вздохнул. — Я всегда считал тебя своим другом и союзником, и, хотя твои личные дела меня не касаются, мне трудно смириться с твоей враждебностью к моей дорогой племяннице.
— Великолепно, губернатор. Я искренне рад тому, что у Кэтлин такие преданные и любящие родственники, всегда готовые прийти ей на помощь.
— Кросс, эти слова расходятся с моим представлением о твоем отношении к Кэтлин.
— Знаю. — Эрик смущенно улыбнулся. — По правде говоря, никому еще не удавалось вывести меня из состояния душевного равновесия так легко, как твоей несравненной племяннице. Но пожалуйста, поверь, я желаю Кэтлин только добра и с радостью сообщаю тебе, что сегодня утром провел с ней несколько исключительно приятных минут в саду возле твоего дома, где смиренно молил ее о прощении.
— И что же, она простила тебя?
— С твоего разрешения я заеду к вам сегодня после ужина. Эдвард расхохотался:
— Мой дорогой мальчик, ты до того обаятелен, что мог бы выманить у нищего последний грош… Но…
— Но ты боишься за Кэтлин, верно? Губернатор пристально посмотрел на Эрика:
— Ты прав. Она дорога мне, как собственная дочь. Кроме того, Кэтлин гораздо более ранима и беззащитна, чем моя юная Мадлен.
Мозг губернатора Тревора функционировал как сложное и совершенное устройство: информация, даже самая незначительная, откладывалась в его памяти навсегда. Теперь Эдвард снова вспомнил вчерашнюю дерзость Кросса.
— Эдвард, позволь заверить тебя, что, несмотря на необычное поведение и образ жизни твоей племянницы, я относился и отношусь к ней как к настоящей леди. И даю тебе слово, что всегда буду относиться к ней именно так, как того заслуживает истинная леди и племянница губернатора Ямайки.
Эдвард Тревор превосходно разбирался в людях и легко отличал правду от лжи. Искренность Эрика и то, с каким энтузиазмом он говорил о Кэтлин, убедили губернатора, что капитан не лукавит.
— Счастлив слышать от тебя эти слова, Эрик. Давай отложим деловые разговоры, и я расскажу тебе нечто более важное.
— Это связано с Кэтлин? — встревожился Эрик.
— Да, именно. Я даже хотел вчера поговорить с тобой наедине.
— В чем же дело, губернатор? Продолжай, пожалуйста. Что тебя так беспокоит?
Эдвард поднялся и в волнении заходил по комнате.
— Это связано со смертью Майлза… и со взрывом на борту «Хейзера». Кэтлин рассказала мне обо всем этом вчера вечером, и, хотя она держалась молодцом, я видел, что племянница очень подавлена. Поэтому не стал подробно расспрашивать ее.
— Я с радостью расскажу обо всем, что знаю.
— Дело в том, Кросс, — Эдвард зашагал по комнате еще быстрее, — что я и сам не могу сказать, каких подробностей мне недостает.
— Честно говоря, я ничего не понимаю, сэр.
— Может, все дело в моей излишней подозрительности, но я заметил какие-то странные совпадения, и они особенно тревожат меня…
— О чем ты? — удивился Эрик. — Взрыв, потопивший «Хейзер», действительно случай необычный, ибо он произошел не во время, а после боя. Однако мне кажется, что это дело рук испанцев. Кто-то из них вполне мог поджечь пороховой склад. А что касается смерти капитана О'Ши… Что ж, это весьма трагично, но, увы, случается довольно часто во время сражения.
— Так, стало быть, тебе неизвестны обстоятельства смерти Майлза? — спросил Эдвард.
— Меня в тот момент не было на «Хейзере», но, как я полагал… Эдвард покачал головой:
— Майлз погиб не во время сражения.
— Что?! — Эрик вскочил.
— Да, это так. Кто-то, случайно или намеренно, сказал ему, что Кэтлин ранили. Поэтому Майлз покинул «Кастанеду», бросился к дочери, и именно там, вдали от сражения, его настигла пуля.
— Но кто же сказал ему это?
— Кэтлин пыталась узнать у Майлза, кто это был, но он не успел ответить ей… Боюсь, нам этого уже не выяснить. — Эдвард внимательно посмотрел на взволнованного Эрика. — Теперь ты, надеюсь, понимаешь причину моей тревоги…
— Конечно. Две трагедии, случившиеся при весьма странных обстоятельствах. Да, здесь необходимо расследование. Причем самое тщательное.
Эдвард с облегчением вздохнул. Никто лучше, чем Эрик, не проведет расследования. Сам он, не располагая фактами, подтверждающими его подозрения, хотел бы избежать официального расследования, чтобы не тревожить Кэтлин…
— Очень рад, что ты согласен со мной. Думаю, только ты и способен во всем этом разобраться.
— Спасибо за доверие. Постараюсь раздобыть ответы на все интересующие тебя вопросы. И очень благодарен тебе, что ты поделился всем этим со мной. Если смерть Майлза — результат какого-то заговора, то эти козни связаны и с Кэтлин — иначе зачем преступники взорвали «Хейзер» после гибели Майлза? Ответ только один: чтобы погубить и Кэтлин.
— Этого я тоже боюсь… А теперь кое-что еще. Так, мелочь, но что-то подсказывает мне, что она важна.
— Весь внимание.
— Я вспомнил об одном инциденте во время моей последней встречи с Майлзом. Это было три-четыре месяца назад, перед тем как Кэтлин в очередной раз отправилась в море на «Хейзере», Накануне их отплытия мы с Майлзом зашли в таверну. Мы сидели за столиком и болтали, и вдруг Майлз побледнел как полотно, будто увидел привидение. Я спросил его, в чем дело, и он ответил: «Может, так оно и есть». Проследив за направлением его взгляда, я увидел человека огромного роста, который выходил из таверны. Когда я спросил Майлза, кто этот гигант, он странно посмотрел на меня и сказал: «Демон из прошлого, которого я считал давно мертвым». Но потом Майлз рассмеялся, приписав все тому, что хватил лишнего… — Эдвард покачал головой: — Но я-то вижу, когда человек лжет, а когда говорит правду, Эрик… И я понял, что тогда Майлз солгал мне. Я сразу заметил, что он очень напуган. Вскоре после этого мы с ним попрощались, и с тех пор я его больше не видел.
— А гигант? Его ты встречал потом? А может, наводил о нем справки?..
— Нет, великана я больше не видел и никого не расспрашивал о нем. Как дурак, я вскоре забыл об этом. А как по-твоему, Эрик, есть какая-то связь между этим происшествием и смертью Майлза?
— А ты думаешь, нет? — Эрик вспомнил рассказ Кэтлин о гиганте, который когда-то изнасиловал ее. Интуиция подсказывала капитану, что это тот самый человек. Внезапно Эрик протянул руку губернатору: — Спасибо за все, что сообщил. А теперь прости — я поспешу в доки и начну расследование.
— Но мы же не обсудили дела…
— Ничего, Эдвард, дела подождут. Думаю, сейчас главное — обеспечить безопасность Кэтлин.
— Ты действительно считаешь, что над ней нависла серьезная угроза? — озабоченно спросил Эдвард.
— Пока не знаю, но обещаю выяснить все это. Я приставлю к Кэтлин нескольких человек — пусть следят за ней всякий раз, когда она будет уходить из дому. Если у меня возникнут какие-то подозрения, я тотчас сообщу тебе об этом.
— Спасибо, Эрик. Все это и в самом деле очень меня встревожило, я не спал прошлую ночь. Все вспоминал лицо Майлза, когда он увидел этого человека. Оно выражало глубокое потрясение, ненависть и страх. А до этого я никогда не видел, чтобы Майлз О'Ши чего-то боялся.
Покинув канцелярию, Эрик направился к человеку, способному хоть что-то прояснить. Ирония ситуации состояла в том, что это был Андре Рено, вспыльчивый француз, только вчера угрожавший ему смертью.
- Предыдущая
- 26/97
- Следующая
