Путь Мури - Бояшов Илья Владимирович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/32
• Следующая

В это время ей почудилось какое-то странное царапанье. Девчонка настолько перепугалась, что открыла дверцу – и тут же нечто снежное, залепленное, с поседевшими усами прыгнуло ей на колени. «Кот!» – взвизгнула она. В свою очередь, Мури, стоило ему лишь втянуть в себя воздух, пропитанный косметикой и слезами, тотчас убедился, с кем имеет дело. Студентка не смела и пикнуть, когда Мури принялся ворочаться на ее коленях. Наконец он улегся. А метель усилилась. Еще раз перерыв всю сумочку и безуспешно попытавшись завести мотор, девица впала в настоящую панику. Психоз снабдил ее прежде немыслимым слухом. Теперь в шуме ветра студентка расслышала постороннее завывание. Скинув с колен пригревшегося было гостя, раздетая, обезумевшая, она схватила сумочку и выскочила во мрак кромешный. И, как оказалось, вовремя. Совершенно неожиданно на пустой дороге показался старый скрипучий грузовичок. Он провизжал всеми своими колесами, милосердно остановившись прямо перед носом девчонки.

Уже одного вида этой развалюхи и надсадного скрипа ее тормозов было достаточно, чтобы самым решительным образом отказаться от услуг ее владельца. Но страх девицы возвысился над остатками разума. Студентка вцепилась в распахнувшуюся дверь, готовая безоговорочно вскарабкаться в кабину к самому дьяволу.

«Какое вероломство! – мяукнул Мури, оставленный в замерзающем салоне вместе с вываленной на сиденье чепухой. – Как она посмела забыть меня?» Он катапультировался из обреченного «фольксвагена» и впереди девицы оказался на протертом сиденье рядом с невидимым в темноте шофером.

– Этот чертенок не с вами? – спросил водитель.

– Нет, – отвечала девица, решительно спихивая Мури и забираясь сама. – Приблудился неизвестно откуда.

– Все равно не помешает, – неожиданно решил шофер. – Вам далеко?

– Мой городок милях в пятнадцати, – заерзала она на сиденье.

– Нет проблем! – поспешил успокоить ее спаситель.

Проворно угнездившись в тепле, девушка наконец-то принюхалась и присмотрелась.

Тревога тотчас отразилась на ее лице, ибо всю кабину пропитал нехороший запах. Кроме того, едва уместившийся в низкой кабинке огромный черноволосый мужчина, разговаривающий с заметным акцентом, зародил в ней беспокойство. Однако грузовик уже тронулся. «Не волнуйтесь, фрейлен, я никуда не сверну!» – пообещал шофер, поглаживая усы и еще больше подстегнув своим заявлением утихнувшую было девичью панику. Схватившись за руль, он запел странную песню:

Кот, согнанный вниз, к педалям, сразу узнал сараевского сборщика трупов. А перетрусившая девица неожиданно заявила усачу:

– Напрасно вы не обращаете на кота внимания. Я слышала массу всяких историй о том, как эти животные в машине неожиданно бросаются под ноги или на лобовое стекло и являются причинами многих аварий… Не знаю, откуда он свалился на мою голову, – постукивая зубками, добавила она, окончательно открещиваясь от пришельца.

– Успокойтесь, фрейлен! – отвечал Геркулес. – Кот не займет много места, да и вряд ли отважится сунуться под мою ногу. В противном случае, я просто его раздавлю…

Грузовичок здорово крутануло на обледеневшей дороге – однако сапог великана хладнокровно повелевал тормозом. Под отчаянный и запоздалый визг пассажирки очередная пропасть осталась по левому борту.

– Мой городок совсем недалеко, – вновь принялась твердить девица. – Только умоляю вас – потише!

– Да не пугайтесь вы! – рассмеялся шофер. – Если ваш город по дороге, значит, минутное дело – вскоре запрыгнете на свое крылечко.

Однако он послушно сбавил скорость, и здесь девчонка неожиданно для себя самой выложила ему как на духу, что обучается в колледже, который находится в пятидесяти милях от родного дома, и вот, на выходных, собралась к родителям…

– Сегодня мой путь был таким ужасным! – пожаловалась она.

– Это не путь! – успокоил ее шофер. – Пятьдесят миль от дверей колледжа до уютной спаленки, в которую мама приносит по утрам теплое молоко?! Это даже не путешествие!

Его совершенно серьезный тон и проницательность по поводу обязательного и утреннего маминого подноса подействовали на студентку, словно горсть феназепама. К тому же снежный заряд унесло в сторону. Обледенение исчезло, и дорога повела себя совсем смирно.

– Откуда вы знаете про молоко? – поинтересовалась фрейлен.

– Молоко само собой разумеется! – отвечал Геркулес. – А вот, кажется, там, вдали, и ваш город!

И действительно – после очередного спуска шоссе выпрямилось, словно разжатая пружина, метель в горах осталась за спиной, а впереди, еще вдалеке, проснулись неоновые огоньки.

– В доме, в который незачем спешить, обязательно найдется камин и теплые туфли, – заявил шофер. – И батареи там всегда будут горячими. Путь! – задумчиво продолжил он. – Слушайте, фрейлен. Жизнь моя разбита, почти уничтожена, и я ее вновь себе возвращаю – вот это основание иметь настоящий путь.

Заметив, что девушка слушает, шофер продолжил:

– Зовут меня Болислав Зонжич, я – серб; мои родственники: мать, братья, дяди – погибли, жилище осквернено, соотечественники разбежались… Вот и повод к действию!

– Вы так спокойно говорите об этом! – заметила притихшая фрейлен. – Будто бы все это в порядке вещей, и…

– Нет-нет, – грустно отвечал огромный серб. – Я же сказал – это лишь повод. У одних повод один, у других – иной. К несчастью, путь начинается чаще всего с неприятных вещей!

– Неприятных?! – воскликнула девица. – Да я не знаю, что бы со мной было, если подобное случилось бы с отцом или с матерью…

– Я отплакал свое, – просто ответил шофер. – К сожалению, Господь на многих надевает котомку и дает им в руки посох именно после подобного несчастья. Хотя я встречал и святых: эти идут без всякого принуждения. Но что касается меня, то мой опыт таков: я всегда знал – где-то есть мой истинный дом. Война лишь подтолкнула к его поискам. Впрочем, я уже говорил, что встречал людей, которые сами, без всяких на то видимых оснований, отправились в странствие. Остальных влечет нужда и случившиеся невзгоды, но не будем об этом… Важно то, фрейлен, что любая дорога не кончается просто так. Нужно иметь в виду нечто самое важное, самое главное, чтобы ее закончить. Лично для меня путь просто обязан завершиться истинным домом, без которого человек ничто и вся жизнь его – пшик… Таков конец любого странствия – если не имеешь цели, лучше не начинать, не так ли?

– И где вы собираетесь остановиться? – робко спросила девица.

– Пока не знаю, – честно признался словоохотливый серб. – Чувствую только, что дорога моя не так и длинна. По крайней мере, она закончится здесь, на земле. А ведь некоторые идут от звезды к звезде и уверены – конец их мытарств находится где-нибудь в районе Альфы Центавра. Не улыбайтесь! – продолжал он. – Я стольких встречал путешественников, которые ничем здесь уже не довольствуются – нет, им подавай Млечный Путь! Хоть пруд пруди подобных астронавтов. Знаете, эти люди – настоящие калики перехожие. Но и они когда-нибудь да остановятся! Все дело только во времени. Эти тоже готовятся снять башмаки на какой-нибудь сверхдальней планете. И не смейтесь: их дом там вполне может быть деревянным, покосившимся, с маленьким окошком и бурьяном вокруг – но он стоит того, чтобы истоптать кучу сандалий! Он того стоит, чтобы попрыгать со звезды на звезду.

На безупречно прямом автобане серб Зонжич вновь постарался превратить свой рассыпающийся грузовичок в болид. Однако девушка теперь даже не дернулась.

– Впрочем, – продолжил ее странный спутник, – я ведь и таких встречал, кто убежден: никакого дома и быть не может – и за одной дорогой непременно начинается другая. Эти мыслят миллионами лет и миллиардами километров, они во всем видят лишь колесо Брахмы и готовят себя к тому, чтобы вечно бродить по его ободу… Не знаю, по-моему, это несчастные, потерянные люди – ведь обязательно в конце должен быть собранный мир, колодец, окно… И счастье! Знаете – чувство, что вот теперь-то все пути завершены и ты вечно можешь посиживать на крылечке своего обретенного дома, любоваться на всякие закаты, покуривая трубочку.

• Предыдущая
• 20/32
• Следующая