Рыцарь понарошку - Бондарев Олег Игоревич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/72
- Следующая
– А, ну да, конечно! – с издевкой сказал Комод. – То есть ты хочешь сказать, что, если бы Элви не учуяла волков и мы попали в засаду, нас бы с ней перевертыши жрали, а тебя отпустили, потому что это не твои проблемы!
– Ты не понял, Кушегар… Я разве сказал, что помогать тебе не буду? Да ты чего? Буду, конечно! Но ведь если я помогать собираюсь, тогда хоть расскажи, чего ты там надумал!
– Да ничего я не надумал! – отмахнулся барон. – Все, что надумалось, сказал только что!
– Вот и ладненько! – обрадовался Фэт. Пропускать лишнюю информацию не стоит, но если ее нет, это все же намного лучше. – Тогда я спать!
Рыцарь перевернулся набок и закрыл глаза, а через несколько секунд по логову егеря разнеслись крики раненого льва – проще говоря, храп Фэта.
Кушегар некоторое время смотрел на это чудо природы. А потом плюнул и сам улегся. Ибо негоже учителю бодрствовать, если ученик уже заснул.
Вечером, посреди грязи и опавшей листвы, да под вой голодных волков и уханье сов засыпать с долгой дороги – испытание похуже многих!
Валентин убедился в этом на собственной шкуре. Пижону хорошо: он вампир, а те, как известно, спать не любители. Конечно, бродить всю ночь с арбалетом, оборачиваясь на каждый шорох, тоже развлечение не из лучших, но так ты хоть при деле, на пользу работаешь…
Впрочем, чего рассуждать, если он, Валентин, после бессонной ночи даже огонек света из себя не выдавит.
Сток, как называли запас магических сил местные чародеи, восстанавливался у ангела пусть и быстрее, чем у обычных волшебников, но все равно очень медленно. А это не могло не огорчать…
До Треста было еще далеко, и оба они – и Пижон, и Вал – это знали. По дороге можно нажить таких приключений, что сама встреча с драконом покажется детской забавой. К примеру, ангел был наслышан об астратском маньяке Деде Морозе, который мог разрушить и опорочить все что угодно.
Да и других, мелких, но многочисленных опасностей могло хватить не на один роман – конечно, если бы кто-то взялся его написать.
Сам Валентин с пером не дружил, предпочитая устный рассказ письму. Порой он радовал Пижона байками о былых «любовных» похождениях, описанных до того красочно, что даже скептик-вампир начинал верить странному… ангелу.
Эти рассказы о делах прошлых, пусть немного, но успокаивали глубоко в душе переживающего шулера и давали надежду, что все еще образуется – вон из каких ситуаций люди выбирались!
Прошло всего две ночи, и пусть никаких особых происшествий на долю путников не выпало, но и до конечной цели путь был неблизкий.
– Угук! – послышалось чуть ли не у самого уха. Вал аж подскочил.
– Угук! – повторилось вновь.
Небесный Странник нахмурился и сел. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше: мало что под ухом «угукает», а если вдруг и броситься решит?
– Угук! – подтвердил голос, и холм в трех шагах от Вала словно взорвался изнутри, осыпав Странника опавшей листвой и комьями сырой земли.
Ангел не стал думать и гадать, какая сила подняла это желтое и красное великолепие в воздух. Он просто, не мешкая, отпрыгнул в сторону.
И этот прыжок спас ему жизнь.
Огромная когтистая рука, похожая на человеческую, но с невероятно тонкими пальцами, ударила по тому месту, где только что сидел Валентин, оставив солидную вмятину.
Лягушачья голова с раскосыми глазами удивленно «угукнула» и посмотрела вслед несостоявшейся жертве. Можно было, конечно, отступиться, но монстр не для того так долго зарывался под кучу опавших листьев, чтобы в одночасье расписаться в собственном бессилии. Помогая себе передними лапами, он пустился вдогонку за Валентином.
А Странник тем временем со всех ног несся к Пижону, сидевшему на холмике у тоненького ручья.
Вампир заслышал топот и повернул голову, чтобы посмотреть, кому это пришло в голову так «бесшумно» нападать сзади, но Валентин не дал ему такой возможности: растянувшись в прыжке, он сбил шулера с насиженного местечка и вместе с ним кубарем покатился вниз.
– Что за дела, Вал? – воскликнул Пижон, сплюнув землю, непонятным образом попавшую в рот.
Странник не успел ответить: та же самая лапа, сжавшись в кулак, сровняла холмик с землей.
– О черт! – простонал Пижон и поспешно вскочил на ноги.
Вал тоже не медлил, и они, не оглядываясь, бросились наутек.
– Что это, Вал? – спросил вампир на бегу.
– Слушай, это твой мир или мой? – усмехнулся Вал, но тем не менее ответил: – Это фрогул – помесь лягушки и человека, только в десять раз сильнее последнего.
Сзади рухнуло дерево.
– Хотя, может, и в пятнадцать! – философски заключил Валентин.
– Здорово! – выдохнул Пижон. – И чего нам с ним делать?
– Не знаю, – честно признался Странник. – К магии они не чувствительны, но если ты изловчишься и попадешь в третий глаз…
– Третий? – Пижон, не сбавляя темпа, попытался оглянуться через плечо, но тут же оставил эту дурацкую затею. Быстро бежать с повернутой головой сложно даже для вампира: ухом-то не увидишь, валяется на дороге что или нет. – Он у него на заднице, что ли? А то на голове не заметил…
– И не заметишь, – хмыкнул Вал. Пижону оставалось только дивиться, как в такой патовой ситуации Страннику удается сохранять чувство юмора. – Он у него как бы… невидимый, что ли? В общем, когда он под листвой добычу ждет, только третий глаз и работает – два обычных отдыхают. Но это нам сейчас не важно… Главное, что находится глаз этот точнехонько между обычными, только пальца на три вверх. Почему именно в него надо бить – потом расскажу. Ну, попробуем?
– Ну, давай! – Другого выхода из ситуации Пижон не видел.
– Тогда я отвлекать буду – кругами побегаю и все такое, – сказал Вал. – А ты с деревца лягуху снимешь, по-тихому… Только потолще выбирай, чтоб ему не так просто было дерево свалить или тебя сбросить!
Пижон кивнул и, закинув арбалет за спину, метнулся к здоровенному дубу, ближайшая ветка которого от земли высилась на два, а то и три человеческих роста. Но для вампира не составило особого труда до нее допрыгнуть; толчок – и шулер взмыл над землей, «прощально» хлюпнув сапогами в грязи. Секунда – и он повис, ухватившись за ветку обеими руками.
Вал бежал, не оглядываясь на боевого товарища, чувствуя спиной недружелюбный взгляд фрогула.
«Цыплят по осени считают» – почему-то вспомнилось Страннику, и он нервно сглотнул.
Не хотелось бы ему оказаться среди тех «желторотиков», которых фрогул вознамерится пересчитывать этим ноябрем!..
Пижон тем временем уже забрался на облюбованный сук и, достав из-за спины арбалет, стал ждать, когда проклятый фрогул будет пробегать мимо. Хоть вампир здорово волновался, руки совершенно не дрожали: мало что тело, по сути, неживое, так еще и сколько лет напряженных партий с настоящими знатоками покера!
Наконец, момент представился – под веткой, еле дыша, проковылял Валентин. Вампир установил болт в ложу, натянул тетиву и приставил станок к плечу, уже примерно зная, куда направлять болт.
Стрелять из подобного оружия картежника научили еще в самом начале его «темной» карьеры. С тех пор он не только не растратил в умении, но даже прибавил в точности.
А вот и фрогул – бежит, сволочь, ни о чем не подозревает. Пасть лягушачью открыл и язык длинный вывалил – противно аж…
Куда там говорил стрелять Вал? Между глаз, но на три пальца выше?.. От переносицы, что ли, получается?..
Поправка на то, что цель не стоит на месте, а двигается, причем причудливо и очень быстро…
Мягкое нажатие спускового крючка – и тетива выбросила болт навстречу третьему глазу фрогула.
Миг – и железный стержень вонзился в лоб жабо-подобному страшилищу, пробив череп и войдя в головенку фрогула почти что на две трети длины.
Мгновение, разделявшее этот момент от последовавшей за ним развязки всей ночной погони, казалось, длилось целую вечность. По крайней мере так почудилось Пижону.
Взревев во всю пасть, фрогул зажмурился. Его качнуло вперед и вправо. Он же, совершенно обезумев от боли и продолжая кричать, вместо того чтобы спокойно распластаться по земле, взмахнул передними конечностями, пытаясь устоять на ногах.
- Предыдущая
- 25/72
- Следующая
