Сожгите всех - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

– Стойте, стойте, док! – замахал руками Бэрден. – Куда вы так спешите? Мы еще успеем поговорить о показаниях… я должен знать, о каком человеке идет речь. В каком он, вы говорите, ранге?

– Он сенатор.

– О-ого! И вы уверены в том, что он пойдет нам навстречу?

– Да! Во-первых, потому что он человек безукоризненной честности, а во-вторых, потому, что он молодой сенатор и должен всеми силами оправдывать доверие тех, кто помог ему взобраться на горку. Он сумеет сделать этот процесс очень громким. Я не берусь предугадывать реакцию прессы, но почти уверен в том, что пара нужных людей сможет раздуть угольки как надо. Дальше все будет зависеть от нас. Наша задача – спасти Гринвиллоу от разорения, не так ли? Значит, мы должны думать о том, как это сделать. Я предлагаю суд. Что скажете, джентльмены?

Бэрден долго молчал. Андрей видел, как отражаются на лице шефа-попечителя все его эмоции. Он рисковал. Огоновский нерничал, пониимая, что без его, Оливера Бэрдена, показаний, процесс с самого начала обречен на провал. Шериф, государственный врач, мирные жители – это одно, а показания шефа-попечителя, подвергшегося нападению, да еще и принуждаемого к совершению преступления – это уже совсем другое. Это дело серьезное, тут наверняка полетят головы.

– У меня очень серьезные ставки, – решился наконец Бэрден. – Но поступить иначе – это значит предать вас, моих друзей, и всех обитателей моего округа – то есть, в некотором роде, тоже совершить преступление. Но вы представляете себе, что будет, если мы этот процесс проиграем?

– Все будет зависеть от того внимания, который он к себе привлечет. Наверняка всякие там комитеты по «диким мирам» тотчас же увидят способ нажить политический капитал – а он стоит таких денег, что никакая корпорация не потянет. Я думаю, Олли, в обиду вас не дадут. В худшем случае вы получите назначение на вышестоящую должность где-нибудь в другом месте. Но, конечно, определенный процент риска есть, и я не могу его отрицать.

– У меня есть бомба, – задумчиво сообщил шеф-попечитель. – Я думал взорвать ее перед моими э-ээ, взяткодателями, но теперь понимаю, что в суде она произведет гораздо больший разрушительный эффект. Но скажу сразу: я применю это оружие только в крайнем случае. Вы должны спрятать мой пакет, Андрей, причем спрятать так, чтобы никто, кроме вас, не мог его найти. В случае необходимости вы сообщите мне…

Аврора встретила Андрея снегопадом. Над старинным Стоунвудом кружилась метель, сильный ветер бросал в лицо мелкие, колючие снежинки. Ежась, Огоновский почти бегом преодолел расстояние, отделявшее его от лимузина, и нырнул в его теплое кожаное нутро.

– Сенатор ждет вас, доктор, – с приторной любезностью сообщил ему водитель, занимая свое место.

– Прямо сейчас? – удивился Андрей.

– Прямо сейчас. Мне кажется, он будет очень рад вас видеть, мастер Огоновский.

Андрей улыбнулся. С этим человеком его связывали годы совместной службы и дружеские отношения, зародившиеся после странной истории на одной далекой планете. Когда-то ему выпало принять решение, и оно было нелегким. Но он выполнил свой долг солдата, и в тот день Огоновский понял – такие, как он, будут защищать нуждающегося в защите до конца, не думая о возможных рисках или неудачах. Он знал: ему не откажут.

Промчавшись над городом, кар опустился в районе респектабельных офисов и дорогих «деловых» ресторанов. За черными стеклами неторопливо поплыли старинные фасады, украшенные витиеватыми барельефами и фигурами химер. Наконец лимузин замер у входа в многоэтажный билдинг. Выскочивший водитель распахнул перед Андреем дверь.

Под невидимой шапкой силового поля, не пускавшей вниз снежинки, стояли двое молодых людей в подчеркнуто строгих костюмах. При виде Андрея они, как по команде, заулыбались.

– Мастер Огоновский, сенатор ждет вас в своем офисе. Позвольте ваш багаж, мастер…

Одергивая на себе дорогое пальто – сейчас он казался самому себе жалким провинциалом, попавшим в сверкающие великолепие небесных сфер, – Андрей прошел к лифту. Офис сенатора находился на пятом этаже и занимал не менее десятка комнат да еще и отдельный конференц-зал. Андрей уже бывал здесь. Пройдя через анфиладу приемных, он сбросил пальто подбежавшей референтке и шагнул в распахнутую дверь кабинета.

– Кажется, мы виделись относительно недавно, но я уже успел понять, насколько мне вас не хватает, – хозяин поднялся из-за стола и хитро, с прищуром, улыбнулся. – Ну садитесь же, Андрей…

– Я тоже успел соскучиться, Вальтер, – рассмеялся Огоновский, – но все же, если бы не это дело, я вряд ли смог бы вырваться раньше следующего года.

Сенатор Даль плеснул коньяку в его чашку кофе и подвинул к своему гостю вазочку со сладостями.

– Я знаю, что вы не стали бы обращаться ко мне по пустякам, – как бы задумчиво произнес он. – Я всегда ценил вашу дружбу, Андрей – да что нам об этом говорить, когда все и так ясно, – и понимаю, что дело у вас серьезное. Поэтому давайте к делу… отдыхать будем сегодня вечером, у меня уже запланирована кое-какая программа.

Огоновский потер лоб и принялся за кофе. По дороге он много раз проигрывал эту сцену, прикидывая, как и с чего ему начать, но сейчас, видя перед собой своего друга, уже успевшего порости характерной, заметной у всех политиков плесенью легкого лицемерия, он испытывал некоторое замешательство. Ему хотелось верить, боевой генерал Даль, – старина Даль – вместе с которым они прошли столько лет войны, остался все тем же прямодушным и открытым человеком, но умом он понимал, что этого просто не может быть, и это понимание неизбежного, в общем-то, факта, давило на него, заставляя в который раз обращаться к тем событиям, что привели его в этот роскошный кабинет. Вспоминать, анализировать, и сомневаться в верности своего решения.

– Видите ли, – начал он, пряча от своего собеседника глаза, – у нас на Оксдэме произошло большое несчастье. Нет-нет, я прилетел сюда вовсе не для того, чтобы выбивать через вас правительственные или приватные кредиты. Все гораздо сложнее. Я прилетел, чтобы просить у вас защиты.

– Защиты? – Непритворно удивился сенатор. – Но помилуй бог, от кого же я должен вас защитить?

– От мерзавцев, которые, грубо нарушая закон, пытаются ограбить людей моего округа. От людей, которые пытаются отобрать последнее у несчастных работяг, с утра до ночи вкалывающих на своих фермах и шахтах.

– Хм… я знаю вас как серьезного человека, Андрей и понимаю, что от вас не следует ждать непродуманных решений. Давайте по существу: что у вас там случилось? Я надеюсь, вы понимаете, что сенатор Конфедерации не может заниматься конфликтами между оксдэмскими скотоводами и местной властью. Наверняка вас привело ко мне дело совершенно иного масштаба.

– Вы правы, Вальтер. Это действительно совершенно иной масштаб.

Сенатор Даль слушал его не перебивая. Андрей говорил долго, не упуская ни одной подробности, отдавая себе отчет в том, что первое впечатление генерала будет решающим. В конце рассказа он глубоко вздохнул и добавил, глядя сенатору прямо в глаза:

– Я полагаю, что вы сможете исполнить свой общественный долг с тем же блеском, с каким вы исполняли долг солдата.

Даль мягко усмехнулся. Он поднялся из кресла, сделал круг по своему громадному, как ангар, кабинету и вернулся к столу.

– Вы принесли мне беспроигрышную конфету, Андрей, – тихо произнес он, нагнувшись над Огоновским. – Что хотите взамен?

– Справедливости, сенатор. Только справедливости.

– Считайте, что вы уже держите ее у себя в кармане. Это дело будет нелегким, возможно, оно займет немало времени. Вы совершенно правы в том, что начинать его следует прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Я меняю сегоднящнюю программу: вместо гетер мы встретимся с духовными лицами.

– С кем? – поразился Андрей.

– А, вы не в курсе нашего жаргона. Под духовными лицами в кулуарах подразумевают юристов, всю эту свору стряпчих, поверенных и прочих крючкотворов. Еще я попытаюсь привлечь кое-кого из лояльных нашей партии трепачей. Этот процесс должен быть очень хорошо освещен… да, кстати: вы говорите, что этот ваш шериф Маркелас готов вылететь по первому требованию?

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая