Чертова дюжина ангелов - Бессонов Алексей Игоревич - Страница 79
- Предыдущая
- 79/82
- Следующая
Глава 12.
– Снизу, из-за двигателей, у него «мертвая зона». В том, конечно случае, если мерзавец не врубит круговой обзор. Из ходовой рубки это сделать можно, но надо знать, как: там очень хитрая система регулировки визира. Запомните: если вы увидите, что на «спине» корабля начала расходиться небольшая диафрагма, сразу же кричите нам. Впрочем, здесь, на поверхности, он все равно мало что увидит. Вы, психолог: как только мы подъедем под двигатели, начинайте с ним беседоввать. Отвлекайте его, что бы он не смотрел на пульт, потому что там может загореться индикатор. Я не знаю, загорится он или нет, это зависит от того, какой режим у него сейчас работает…
Лоссберг еще раз посмотрел на внутреннюю схему и дернул плечом. Он был одет в доставленные полицейскими доспехи: с непривычки астронавту казалось, что на нем какой-то «неправильный» и неудобный скафандр.
Этерлен захлопнул забрало шлема. Провожаемые взглядами комиссарши и полицейских чинов, они спустились вниз. За башней, невидимая для террориста, их ждала антигравитационная тележка с ремонтным роботом-«крабом», способным на усилие в несколько тысяч тонн. Возле тележки суетились, еще раз все проверяя, два унтер-офицера и молодой майор ВКС, примчавшиеся с ближайшей базы. Майор нервно и одновременно восторженно доложил Лоссбергу, что все готово. Парень прямо дергался от возбуждения: ему еще не приходилось видеть, чтобы знаменитый генерал принимал участие в такой необычной операции.
Лоссберг коротко улыбнулся, похлопал майора по плечу и махнул рукой. тележка тронулась вперед. Сидя на корточках перед пультом управления, генерал вывел ее из-за башни и почти мгновенно, одним рывком, подогнал к взлетной пятке. Тележка поднялась выше и занырнула под черное брюхо корабля.
Хикки облегченно выдохнул.
– У нас пока без шума, – сообщила ему Леа. – Психолог начинает…
– Так, – сказал Лоссберг, останавливая тележку под едва заметным контуром нужного им люка, – теперь будем давить…
Сложная «клешня» робота бесшумно поднялась вверх, выпустила гравимагнитную присоску и приклеилась к бронеплите люка. Хикки уже знал, что ее толщина составляет около полуметра; но мощности робота должно было хватить.
Лоссберг уверенно орудовал дистанционным пультом. Генераторы робота завыли чуть громче, сверху раздался слабый треск, будто кто-то рвал бумагу. Хикки пристально смотрел на люк – несмотря на все усилися, его контур оставался по-прежнему волосяным, едва заметным на матово-черной поверхности внешней брони корабельного брюха.
Генераторы загудели на тон ниже. Тележка под ногами немного качнулась, и в это мгновение все увидели, что люк подался, пошел вовнутрь своей могучей цельнолитой рамы: робот сумел преодолеть сопротивление гидроцилиндров.
Лоссберг «отклеил» присоску. Сложный рабочий орган машины трансформировался, превратившись в чешуйчатую металлическую клешню. Генерал подвел ее к краю люка и запустил в образовавшуюся щель. «Рука» робота качнулась от напряжения. Хикки ощутил, как вместе с роботом мелко вибрирует вся тележка. Люк окончательно поддался. На голову Лоссбергу ударила тугая струя маслянистой прозрачной жидкости, и он, матерясь, шарахнулся в сторону от нее.
– Цилиндр, – объяснил он, брезгливо отряхиваясь, – какой-то цилиндр лопнул…
Через минуту робот окончательно «дожал» непокорный люк. Прямоугольная створка ушла вглубь гнезда, открыв наконец дорогу в брюхо «Газели».
Не говоря ни слова, Этерлен шелкнул рычажком на поясе, включая свой индивидуальный антиграв, и занырнул в темную полость. Хикки задержался внизу.
– Ну, мы поехали, – сказал он Лоссбергу.
Тот поднял над головой большой палец.
Оказавшись в тесной аппаратной каморке, Этерлен сразу же взялся за плазменный резак. Когда рядом с ним опустился на пол Хикки, он уже отрезал несколько контрольных панелей и подбирался к переборке. Желтая игла плазмы уверенно двигалась по металлу, заставляя его заворачиваться наружу. Хикки включился в работу, и вскоре они прорезали в потолке дыру, способную пропустить человека. Не пряча резак, Этерлен выжался на руках и оказался в темном помещении машинного отсека нижнего шлюза. Выбраться отсюда было уже проще: резаки легко вскрыли тонкую внутреннюю переборку, за которой начинался тесный, как лаз, коридор первой палубы.
– Туда, – напряженно прошептал Этерлен, указывая рукой в сторону носовой части корабля.
От ходовой рубки их отделяло не более пятидесяти метров.
– Как ты думаешь, а где экипаж? – спросил Хикки.
Этерлен раздраженно взмахнул ладонью.
– Какая нам разница? Пошли!
Они добежали до конца коридора, стремительно взлетели вверх по аварийной лесенке – пользоваться лифтом Этерлен не решился, – и через три пролета оказались на нужной палубе.
Далеко впереди светилась незапертая дверь ходовой рубки.
Этого они не ожидали. В первые секунды, сообразив, что Мьюз может увидеть их в коридоре, оба почти одновременно нырнули вниз по лестнице. Этерлен выставил голову и внимательно посмотрел вперед. Электроника позволила ему заглянуть в саму рубку – он увидел край пульта, пустое кресло второго пилота и… никого. Тогда Этерлен включил направленный сонар.
– Идите вы на х…! – услышал он визгливый мужской голос. – Я вам не верю, откуда вы можете это знать? Все, мне это надоело! Все, хватит с меня, хватит! Ты слышишь, заткнись, ты!..
И запускаемые генераторы ощутимо качнули корабль.
«Лоссберг! – промелькнуло в голове у Хикки. – Мать моя, там же внизу Лосси!»
Заработав – а это должно было случиться в ближайшие секунды – движки опорной тяги неминуемо спалили бы находящегося под днищем «Газели» Лоссберга. Эта мысль была настолько ужасна, что на какое-то время Хикки потерял контроль над собой.
С Этерленом случилось то же самое. Он выпрыгнул вперед и, петляя, как заяц, бросился к рубке.
Но времени у них уже не оставалось…
Не умея толком управлять звездолетом, Мьюз дернул штурвал сразу же, едва индикаторы давления показали, что волноводы вышли в «зеленый» режим. Для взлета этого было мало – «Газель» тяжело приподнялась, содрогнулась всем своим телом и тотчас же рухнула вниз. Обе передние опоры шасси, не выдержав жесткого удара, сложились и приняли на себя большую часть ее веса. «Мозг» корабля воспринял случившееся как аварийную ситуацию и «пришпорил» генераторы, добавляя давления в волноводах. Двигатели опорной тяги взвыли в форсированном режиме, так, словно субрейдер взлетал с очень тяжелой планеты. К этому времени гидросистемы шасси восстановили наполнение цилиндров – корабль стоял уже ровно, как и следовало – и он, вибрируя от безумной мощи моторов, рванул вверх.
… У Лоссберга было всего несколько мгновений. Не желая демаскировать тележку с роботом, он так и остался под развороченным днищем корабля. Когда броня над его головой дернулась в хорошо знакомой ему вибрации, генерал понял, что жить ему осталось недолго.
И тогда он прыгнул.
У него не было антиграва, а поднимать тележку было уже поздно. Ему оставалось одно – допрыгнуть до раскрытого люка. Всего-то полтора метра… И он допрыгнул. Руки в тяжелых металлизированных перчатках забросили его тело в темноту аппаратной каморки; едва зацепившись за что-то ногами, он увидел в потолке слабо светящееся отверстие с оплавленными краями.
Продравшись через еще горячий металл, Лоссберг рванулся наверх, к ходовой рубке.
А там происходило легкое светопреставление.
Стрелять в Мьюза было нельзя, так как существовал риск повредить пульт управления. Бить его тоже не хотелось – «Газель» уже шла на взлет, а падать с высоты в километр не хочется никому, даже если ты находишься в бронированной скорлупе боевого звездолета… а справа от ублюдка лежал длинноствольный корварский «Дарт», и было понятно, что он схватит его сразу же, как только сообразит, что происходит.
Хикки и Этерлен действовали, не сговариваясь. Хикки, проскочив за спинкой кресла первого пилота, в котором судорожно тянул штурвал террорист, запрыгнул на место второго – и в эту же секунду на голову Мьюза обрушился удар кулака легион-генерала Пола М. Этерлена, весьма раздраженного сложившейся ситуацией. Он ударил очень славно. Икнув, Мьюз обвис в кресле, а Хикки успел перехватить управление.
- Предыдущая
- 79/82
- Следующая
