Принц теней - Бенджамин Курт - Страница 16

• Предыдущая
• 16/92
• Следующая

С позволения мастера юноша откланялся и пулей вылетел на тренировочный двор. Сделав глубокий вдох, чтобы прекратить дрожь, охватившую все тело, он попытался вспомнить обещание, данное духу фибского министра Льека.

Как младший принц Фибии Льешо знал, что рожден пешкой в игре, доска которой охватывала целое королевство. Один раз его уже смело с доски, и ему не хотелось бы войти в события снова, не зная, какого он цвета: белого или черного. Юноше сильно хотелось сбросить все свои страхи и вопросы на благосклонно подставленные плечи Дена. Даже пешка в непонятной ей игре стремится выжить, считал Льешо, но люди, которым он доверял, исчезали с неимоверной скоростью, невозможно было успевать находить новых советников. Отныне юноша будет держать свои тайны при себе.

Отдав сверток Дену, он сообщил, что никто не видел Кван-ти, и утаил свое посещение надзирателя Марко. Мастер Ден не сказал ни слова ни о поручении, ни о том, что означает отсутствие целительницы. Он положил пергамент среди чистых рубашек, даже толком не взглянув на него, и подал грабли, очень походившие на те, которые использовал Льешо на жемчужной плантации, только с более тупыми закругленными зубьями.

– Держи, этим ты будешь помешивать воду и рубашки, – объяснил мастер Ден. – Не слишком интенсивно, а то порвешь ткань, но достаточно быстро, чтобы белье постоянно двигалось и к нему не прилипала отставшая грязь.

К технологии было легко приспособиться благодаря многим годам на жемчужной плантации, и вскоре Льешо погрузился в работу и расслабился. Он забыл о разговоре с надзирателем и был практически уверен, что целительница Кванта не ведьма.

Льешо обнаружил, что ему нравится работа в прачечной. Ден учил его простым операциям: стирке, развешиванию и штопке с терпением, напоминавшим ему Адара, который был значительно стройней, но тоже любил незамысловатый труд. «Если копатель канав получает гроши за свою услугу земле, то насколько же усерднее должен служить своему народу король, чтобы возместить даруемый ему людьми труд?» – вопрошал Адар. В шесть лет, когда Льешо находился в горной лечебнице холодным днем, он дал достойный ответ, взяв в руки веник.

Мастер Ден тоже учил его мудрости жизни, рассказывая во время работы истории, содержащие мораль, которую Льешо должен был самостоятельно извлечь, но чаще всего он ее не улавливал. Впрочем, это не имело значения, потому что было очень интересно просто слушать. Когда возникнет необходимость воспользоваться полученными уроками, Льешо вспомнит и правильно применит знания, в чем ни учитель, ни ученик не сомневались, ведь юноша смог освоить стирку, швабру и утренние молитвенные фигуры.

Ден сам представлял собой загадку. Каждый в лагере кланялся ему и называл мастером. Он вел занятия по утрам, и даже самые тренированные бойцы приходили к нему за советом. Ни одна из историй стирщика не касалась его собственной жизни, хотя главными героями нередко были известные гладиаторы. Мастер Ден всегда вел повествование со знанием дела, словно он присутствовал на всех событиях и лично знал людей, которых, как считал Льешо, придумал сам. Каждый месяц, когда лагерь пустел из-за соревнований на континенте, Ден уезжал вместе со всеми. На играх он не занимался стиркой: белье в смердящих бочках привозилось обратно на Жемчужный остров для чистки и починки.

Льешо не мог представить, чтобы человек габаритов мастера сражался на арене, однако никто не превосходил его в рукопашном бою. Когда юноша спросил, кем является в историях сам Ден, стирщик покачал головой и сказал, что они выдуманы, будто громкие имена мешали Льешо постичь суть. Хотя это было отчасти правдой.

Несмотря на все свои таланты, Ден выполнял одну из самых неуважаемых работ. То же делал и Адар, собственноручно убирая отбросы за своими больными. И Шокар, старший принц, возделывал землю, когда родители не нуждались в нем для ведения государственных дел. Никто не сомневался, что мастер Ден вовлечен в процесс принятия мудрых решений по управлению островом. Старый министр, Льек, научил Льешо стратегическим действиям, поэтому юноша понял, что надзиратель Марко ведет какую-то борьбу за влияние со скромным учителем, но не мог догадаться, зачем и что было поставлено на карту.

Очень многим мастер Ден напоминал юноше Льека, хотя старый министр, как большинство фибов, был невысоким и стройным, с округлым бронзовым лицом, а стирщик отличался высоким ростом и бледной, как живот кита, кожей, к тому же сложен как гора. Оба говорили мягким голосом, когда пытались донести самые ценные мысли, и обучали с помощью историй, смысл которых не лежал на поверхности. Спустя месяцы, проведенные в прачечной, Льешо пришел к выводу, что мастер Ден, как и Льек, скрывает свою истинную сущность и предназначение за бочками с бельем и веревками для сушки. Когда юноша стал расспрашивать гладиаторов об учителе, то, к своему удивлению, обнаружил, что никто ничего не знает о его прошлом. Ден всегда был неотъемлемой частью команды борцов господина Чин-ши, так говорили старейшие из них. Мастеру Яксу должно быть известно больше о жизни стирщика, но юноша не решился обратиться к тренеру.

Несмотря на неудовлетворенное любопытство, Льешо в полной мере насладился своим трехмесячным пребыванием в прачечной. Занятия по борьбе держали как ум, так и тело в форме, а за время, проводимое в полной пара комнате, мастер Ден начал заполнять пустоту в сердце юноше, появившуюся с утратой Льека. Юноша не обманывал себя, он не думал, что новый учитель способен чувствовать такую же преданность Фибии и принцу, как старец. Но, если бы не тренировки по рукопашному бою, он поверил бы, что мастер Ден действительно любит его.

Стоя с Бикси и несколькими новичками в тени колышущегося белья, развешенного для просушки, Льешо решил, что учитель его ненавидит, а во время стирки просто искусно скрывает свою антипатию. Если бы юноша знал, что делает не так, он бы непременно изменился. Но чем больше он старался, чем лучше сражался, тем острей критиковал его Ден.

– Не раздумывай! Шевелись же! Приличный противник положит тебя на лопатки до того, как ты созреешь его ударить вообще.

Одно лишнее движение, секундное промедление, и мастер Ден поставил Льешо на колени. Затем он подошел к Бикси и продемонстрировал тот же прием, но останавливался много раз, чтобы ученики могли проследить, как выкручивается запястье и как легкий толчок одной ногой сбивает человека вниз.

– Хорошо, – сказал Ден и похлопал Бикси по плечу.

Льешо кипел.

Он надеялся, что его быстрые успехи вызовут похвалу учителя, а мастер Ден по большей части игнорировал юношу, кроме тех случаев, когда исправлял неуловимые недостатки в выполнении приемов, Бикси же он брал в напарники каждый показывая новую комбинацию. Льешо давно перестал пытаться произвести впечатление на учителя и заметил, что фигуры стали даваться легче, когда не думаешь. Если бы мастер Ден высоко оценивал умения юноши, другие ученики могли бы изменить свое отношение к нему, полагаясь на благосклонное мнение тренера. Но мастер Ден редко был доволен им, из-за чего товарищи отдалялись все больше. Льешо не заботили остальные, разве что Бикси.

Златовласый юноша отличался от него двумя вещами: дружбой Стайпса и работой посыльного и слуги Марко. Бикси пытался защитить и то и другое от посягательств новичка, и бесполезно было убеждать его, что Льешо не желает ни внимания гладиатора, ни расположения надзирателя. Во-первых, он предпочитал девушек, во-вторых, его вполне устраивала прачечная.

Переход на это место сопровождался внешней непринужденностью: пара слов в конце тренировки, будто ничего особенно и не произошло. Поэтому он был не готов к перевернувшему всю его жизнь сообщению, что его честь надзиратель хочет видеть новичка Льешо для службы в предстоящем сезоне.

Ден и бровью не повел, выслушав приказ, приведший юношу в ужас. Льешо займет место Бикси при надзирателе, тот, в свою очередь, сменит Радия на починке оружия. Таким образом одним махом Льешо приобретал сразу двух врагов: Бикси, теряющего свою должность, и Радия, в соответствии с очередностью претендовавшего на место в доме надзирателя, а теперь вынужденного вернуться к уборке.

• Предыдущая
• 16/92
• Следующая