Выбери любимый жанр

Владыка Марса - Берроуз Эдгар Райс - Страница 29


Изменить размер шрифта:

29

Стражники толкали Дею Торис на ступеньки и грубо тащили ее к трону Окара. Кровь застучала у меня в висках. Священнослужитель открыл книгу и начал бормотать что-то нараспев. Салензий Олл протянул руку вперед, чтобы взять руку невесты.

Мое первоначальное намерение было дождаться какого-нибудь благоприятного момента, чтобы вмешаться в это дело. Ведь даже если вся церемония и окажется выполненной, брак все же был бы недействительным, пока я жив. Моей задачей было освободить Дею Торис и увести ее, если возможно, из дворца Салензия Олла; но будет ли это сделано до или после шутовской церемонии – а сущности значения не имело.

Однако я не выдержал, когда увидел, что гнусная лапа Салензия Олла протягивается к руке моей возлюбленной. Не успели придворные Окара сообразить, что случилось, как я прорвал их узкие ряды и очутился на возвышении рядом с Деей Торис и джеддаком.

Подняв меч, я ударил им плашмя по его гнусной руке и, схватив Дею Торис, поставил ее за собой. Обернувшись спиной к драпировкам, я стоял перед тираном и его воинами.

Джеддак джеддаков был гигантом, превышающим меня на несколько голов; это было наглое, грубое и сильное животное. Его лицо дергалось от ярости, и я легко представляю себе, что менее опытный воин мог задрожать при виде его.

Рыча от гнева, бросился он на меня с обнаженным мечом, но мне не пришлось узнать, умел ли Салензий Олл хорошо биться или нет. Дея Торис была за мной, и я сам был уже не человеком, а сверхчеловеком – никто не мог противостоять мне.

С яростным восклицанием: «За Дею Торис!» – я проткнул своим мечом гнусное сердце правителя Окара, и Салензий Олл с искаженным лицом покатился по ступенькам к подножию своего брачного трона.

Минуту в свадебном зале царило молчание, а затем пятьдесят придворных дружно набросились на меня. Мы сражались бешено, но все преимущества были на моей стороне. Я сражался за самую дивную женщину в мире, за великую любовь, и легко отбивал со своего возвышения копошившихся внизу врагов.

Из-за моего плеча звучал серебристый, дорогой голос, напевая боевую песнь Гелиума, которая поется женщинами, когда их мужья шествуют к победе.

Одного этого было достаточно, чтобы воодушевить меня, и я думаю, что победил бы в тот день всех пятьдесят желтых воинов, присутствовавших на свадебной церемонии, если бы мне не помешали…

Бешеным темпом шел бой. Придворные вскакивали на ступеньки трона, но сразу же падали от удара меча. Казалось, что рука моя приобрела какую-то волшебную силу после поединка с искусным Соланом.

Я услышал позади себя какое-то движение. Звуки боевой песни смолкли, но в это время меня так теснили два воина, что я не смог сразу оглянуться. Может быть, Дея Торис собиралась занять место рядом со мной?

Героическая дочь героического мира! Это было похоже на нее; схватить меч и сражаться рядом с тем, кого она любила!

Хотя женщины Марса не обучаются военному искусству, но дух у них воинственный, и известны бесчисленные примеры, когда они принимали участие в боях.

Но она не пришла, и я был рад этому, так как мне пришлось бы удвоить усилия, чтобы защищать ее. Я решил, что она, вероятно, придумывает какой-нибудь стратегический маневр, и спокойно сражался в уверенности, что моя божественная Дея Торис в безопасности позади меня.

Полчаса, по крайней мере, дрался я против придворных Окара, и ни одна нога не вступила на возвышение, на котором я стоял. Оставшиеся в живых решили сделать последний решительный натиск. Едва они двинулись вперед, как дверь в дальнем углу зала распахнулась, и запыхавшийся гонец влетел в комнату.

– Джеддак джеддаков! – кричал он. – Где джеддак джеддаков? Город пал перед полчищами, прибывшими из-за барьера, уже воины юга овладели дворцовыми воротами и хлынули в священные пределы. Где Салензий Олл? Он один может поднять ослабевший дух наших войск. Он один может спасти Окар! Где Салензий Олл?

Придворные расступились перед мертвым телом правителя, и один из них молча указал на труп.

Гонец отшатнулся, как будто от удара в лицо.

– Бегите тогда, придворные Окара! – закричал он. – Ничто не может спасти нас! Слушайте! Они идут!

И действительно, мы услышали из коридора глухой рев людей, звон металла и лязг мечей.

Не обращая больше на меня, ставшего зрителем этой трагической сцены, внимания, придворные повернулись и побежали из зала через другой выход. Почти немедленно вслед за этим в той двери, через которую пришел гонец, появился отряд желтых воинов. Они отступали в зал спиной, упорно сопротивляясь горсти красных людей, которые медленно, но верно теснили их.

Стоя на возвышенности, я мог разглядеть через головы сражающихся лицо моего старого друга Кантон Кана. Он вел маленький отряд, который пробил себе дорогу в самое сердце дворца Салензия Олла.

В одну минуту я сообразил, что, напав на окарцев сзади, я внесу расстройство в их ряды и положу конец их сопротивлению. С этим намерением я прыгнул с возвышения, крикнув через плечо Дее Торис несколько слов объяснения.

Я не боялся оставить ее одну возле трона – ведь я продолжал находиться между нею и врагами, а Кантос Кан со своими воинами приближались с другой стороны.

Я хотел, чтобы люди Гелиума увидели меня и узнали, что их любимая Дея Торис тоже здесь. Как это должно было воодушевить их на новые подвиги!

Проходя через зал, чтобы атаковать врагов сзади, я увидел, что небольшая дверь медленно открылась и, к моему удивлению, в ней показались отец жрецов Матаи Шанга и его дочь Файдора. Они быстро оглядели помещение, на минуту их глаза, широко открытые от ужаса, остановились на мертвом теле Салензия Олла, на груде трупов придворных, валяющихся возле трона, на сражающихся воинах у другой двери, и, наконец, на мне…

Они не пытались проникнуть в зал, но, стоя у дверей, обшарили взглядом каждый его уголок.

Выражение злобы показалось на лице Матаи Шанга, и змеиная улыбка заиграла на губах Файдоры. Затем они удалились, но перед уходом Файдора насмешливо расхохоталась мне прямо в лицо.

Я не понял значения ярости Матаи Шанга, не понимал и насмешки Файдоры, но знал, что ни то, ни другое не предвещает мне ничего хорошего.

Минуту спустя я уже был за спиной у желтолицых, и когда красные люди Гелиума увидели меня через плечи своих противников, то раздались радостные возгласы, покрывшие собой общий шум битвы.

– За Джона Картера! – закричали они. – За джеда Гелиума! – и, как голодные львы, набросились на ослабевших желтых воинов.

Те попались между двух огней и сражались с тем настроением, которое часто вызывается полной безнадежностью положения. Они сражались так, как сражался бы я на их месте, решив умереть, но перед смертью уложить как можно больше противников…

Это был славный бой и конец казался предопределенным, когда внезапно со стороны коридора показался новый большой отряд желтых воинов.

Теперь счастье переменилось. Люди Гелиума оказались между двумя жерновами, и, судя по всему, были обречены на гибель. Они вынуждены были обернуться, чтобы встретить новых врагов, предоставив мне остатки воинов в тронном зале.

Ну и задали они мне задачу! Моментами я сомневался, что смогу с ними справиться… Медленно теснили они меня обратно в зал, и когда они все проникли в него, один из них захлопнул дверь и закрыл ее на запор.

Это был умный маневр, я оказался отрезанным от своих, один с двенадцатью противниками, а красным людям в коридоре был прегражден путь к отступлению.

Но мне не раз приходилось находиться лицом к лицу и с более страшным врагом. Поэтому я начал спокойно и стойко бороться.

Мои мысли постоянно возвращались к Дее Торис. Я жаждал конца битвы, чтобы заключить ее в свои объятия и услышать снова слова любви, которых я был лишен столько лет!

Во все время боя я не имел свободной секунды, чтобы украдкой кинуть взгляд позади себя на то место, где она стояла около трупа убитого правителя. Я удивлялся только, почему она не воодушевляет меня больше воинственной песней Гелиума!

29
Перейти на страницу:
Мир литературы