Люди с Луны - Берроуз Эдгар Райс - Страница 16
- Предыдущая
- 16/22
- Следующая
Капитан посмотрел сначала на меня, затем на Сэмюэля, и обратился к старику.
– Судя по тому, как мне описали тебя, ты и есть Сэмюэль – еврей?
Мозес кивнул:
– Меня послали допросить тебя, – сказал капитан. – И ты должен мне говорить только правду.
Мозес молчал. Он стоял, маленький, сухонький. Казалось, он стал совсем маленьким с того момента, как здесь появился офицер с солдатами.
Офицер повернулся ко мне и осмотрел с головы до ног.
– Кто ты и что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я Юлиан Девятый, – ответил я. – Я разношу молоко и остановился здесь поговорить со старым другом.
– Нужно поаккуратней выбирать друзей, юноша, – рявкнул офицер, – я хотел отпустить тебя, но теперь я задержу тебя тоже. Может быть ты будешь нам полезен.
Я не знал, что он хочет, но был твердо убежден что помощи от меня он не получит. Капитан повернулся к Мозесу.
– Не вздумай мне лгать! Ты был на тайном собрании. Вы поклонялись запрещенному богу и плели заговор против законных властей. Четыре недели назад ты тоже был на тайном собрании. Кто был с тобой вчера?
Сэмюэль смотрел прямо в глаза офицеру и молчал.
– Отвечай мне, грязный еврей! – крикнул офицер. – Или я найду способ заставить тебя говорить. Кто был с тобой?
– Я не буду говорить, – ответил Сэмюэль.
Капитан повернулся к сержанту.
– Дай ему урок, чтобы он понял, что отвечать придется.
Сержант взял винтовку со штыком, приставил острие штыка к ноге старика и резким движением вонзил ему в ногу. Старик закричал от боли и отскочил назад. Я побелел от ярости, одним прыжком подскочил к сержанту и, схватив его за шиворот, бросил его на пол. Тут же на меня были направлены дула винтовок. Капитан вытащил пистолет и прицелился мне в голову.
Затем они связали меня и бросили в угол. Обращались со мной при этом не очень вежливо. Капитан хотел пристрелить меня на месте, но сержант что-то прошептал ему. После этого капитан приказал обыскать нас. Во время обыска у меня нашли то, что дал мне Сэмюэль. Губы капитана скривились в довольной улыбке.
– Вот оно! – воскликнул он. – Это же прямое доказательство. Теперь мы знаем, что он один из тех, кто поклонялся запрещенному богу и плел заговор против правительства.
– Это не его, – сказал Сэмюэль. – Это мое. Он даже не знает, что это. Я показывал ему это, когда появились вы. Я сказал, чтобы он спрятал это. Это просто любопытная вещичка, сохранившаяся со старых дней.
– Значит ты виновен, – сказал капитан. Старый Сэмюэль хитро улыбнулся.
– Ты когда нибудь слышал, чтобы евреи поклонялись Христу?
Офицер внимательно взглянул на него.
– Это верно, – был вынужден признать он. – Ты не поклоняешься Христу, но ты наверняка поклоняешься кому то другому. Это все равно. Вот что ждет всех ваших богов. – И он швырнул изображение на пол и стал топтать его ногами, пока не изломал на куски.
Старый Сэмюэль побледнел, глаза его расширились, но он не проронил ни слова. Снова капитан начал требовать от него имен, кто был с ним в церкви. Но Сэмюэль молчал. Тогда они стали колоть его штыками. Вскоре тело старика превратилось в кровоточащую рану, но он молчал. Тогда офицер приказал зажечь огонь и накалить штык.
– Иногда горячая сталь более эффективна, чем холодная, – сказал он. – Тебе лучше сказать всю правду, старик.
– Я не скажу ничего, – простонал Сэмюэль, – вы можете убить меня, но ничего не узнаете.
– Но ты никогда не пробовал горячей стали, – предупредил капитан. – Она вынимала тайны из гораздо более стойких людей, чем ты, старый грязный еврей. Давай лучше скажи правду сейчас, ведь ты ее все равно скажешь.
Но старик молчал и они начали свое гнусное дело: они привязали старого Сэмюэля к скамье, раскалили штык до красна и начали жечь его.
Крики были ужасны – казалось, что камни могли бы смягчиться при виде этих мук, но сердца этих зверей были тверже, чем камни.
Он страдал! О, боги, как он страдал! Но они не заставили его говорить! Наконец он потерял сознание и тогда этот зверь капитан подошел к нему и ударил тяжелым сапогом в лицо.
После этого настала моя очередь. Он подошел ко мне.
– Скажи мне, что знаешь ты, свинья Янки! – прорычал он.
– Я лучше умру так же, как умер он, – сказал я, будучи уверенным, что старик мертв.
– Ты будешь говорить, – взревел капитан, обезумев от ярости. – Ты будешь говорить, или я выжгу твои глаза. – Он подозвал солдата с раскаленным почти добела штыком.
Когда солдат приблизился ко мне, ужас пронизал меня. Я уже старался разорвать веревки, чтобы помочь Сэмюэлю, когда его мучили, но тогда мне это не удалось. Но сейчас, видя, что ожидает меня, я поднялся и веревки полопались на мне. Солдаты отступили назад в изумлении.
– Ну, – сказал я. – Идите ко мне. Идите ко мне, я убью вас всех. Но только помните, что вы нарушаете закон. У вас нет доказательств моей виновности и вы не имеете права мучить меня.
Сержант снова прошептал что-то офицеру. Тот пробормотал что-то и быстро вышел на улицу.
– Да, – сказал сержант. – У нас нет доказательств. И мы не хотели причинять тебе боль. Мы хотели просто попугать тебя. Но против этого, – и он ткнул пальцем в Сэмюэля. – У нас есть доказательства. И то, что мы делали, делали по приказу. Держи язык за зубами, а то тебе будет хуже. Благодари звезду, под которой ты родился, что ты не умер также, как он.
Сержант и солдаты с ним вышли. Я увидел, как они прошли по двору, а затем раздался звук копыт лошадей. Я едва верил тому, что избежал смерти. Я не мог понять, почему же это произошло. Причину я узнал позже и тогда это не показалось мне чудом.
Я подошел к бедному старому Сэмюэлю. Он еще дышал, но был без сознания. Истерзанное тело было исколото штыками, на нем зияли страшные раны, один глаз… но зачем я буду рассказывать, что сделали эти звери со стариком? Я отнес его в дом, положил на постель и смазал маслом его ожоги. Это было единственное, что я мог сделать для него, так как я ничего не знал. Теперь на земле не было врачей и не было мест, где учили лечить людей. Оставались только те, кто еще лечил травами, делал мази из растений. Однако им не удавалось спасти своих пациентов и поэтому мы им не доверяли.
Оказав ему помощь, я сел рядом с ним. Я хотел, чтобы он, придя в сознание, нашел рядом с собой друга. Я сидел, и смотрел, как он умирает, и слезы стояли у меня в глазах. Я любил старого еврея, как любили его все, кто его знал. Это был добрый, мягкий человек. Он был добр ко всем, и даже готов был простить врагов. Но то, что он был мужественный человек, доказала его смерть.
Я добавил еще одну метку на своем счете к Питу Йохансену.
На следующий день мы с отцом и Джимом похоронили старого Сэмюэля. Местные власти конфисковали весь его скудный скарб. Но я успел забрать самое ценное – я собрал с пола обломки человека на кресте и положил их в маленький кожаный мешочек, где он хранил это изображение.
Я отдал обломки Хуане. И когда я рассказал обо всем, она заплакала и поцеловала эти остатки. А потом она взяла клей, который мы вываривали из костей, и склеила изображение так, что никто не мог бы догадаться, что оно было сломано. Когда все высохло, Хуана положила его снова в мешочек и стала носить его на своей груди под одеждой.
Через неделю после смерти Сэмюэля меня вызвал Птав и сообщил, очень неохотно, что тевиос решил выделить мне землю, которая граничит с участком моего отца. И снова, когда я уходил, меня остановила его жена.
– Это оказалось легче, чем я ожидала, – сказала она. – Ортис ссорится с тевиосом, так как желает иметь здесь неограниченные права. И представители тевиоса, зная, что Ортис ненавидит тебя, решили все же дать и тебе землю, несмотря на возражения Ортиса.
Я уже слышал о растущих разногласиях между Ортисом и тевиосом, и знал, что именно они спасли мне жизнь после столкновения с Каш Гвард. Капитан не рискнул нарушить законность, у него не было доказательства моей виновности и он побоялся вызвать недовольство тевиоса.
- Предыдущая
- 16/22
- Следующая
