Красный Ястреб - Берроуз Эдгар Райс - Страница 8
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
Менее чем через два часа мы прибыли в самый большой лагерь, который когда-либо видел человек. Несколько миль мы ехали по нему и вскоре вокруг меня остались только охранники. Все остальные остались на окраине лагеря, готовясь встретить нападение моих воинов. Мы ехали по лагерю и тысячи Калькаров неслись навстречу, чтобы встать на защиту Капитоля.
Мы проходили мимо больших пустых пространств. Это были площади, которые древние зачем-то устраивали в своих лагерях. Они ничем не застраивали их и развалины их шатров окружали площади. Изредка среди старых развалин виднелись шатры, которые время не сумело еще разрушить. Шатры были сделаны из какого-то камнеподобного материала, секрет изготовления которого был утерян вместе с древними людьми.
Чем дальше мы шли, тем больше становилось не развалившихся шатров. Некоторые были такие высокие, что нетрудно было представить, что луна задевает за их крыши. Многие шатры были очень красивы. Они были украшены лепкой, а некоторые даже каменными изображениями людей в странной одежде. Здесь жили Калькары. Шатры стояли по обеим сторонам дороги и казалось, что дорога пролегает по каменному ущелью. В шатрах были сделаны тысячи отверстий для того, чтобы входить в них.
Дорога была пыльной и грязной. Кое-где были видны плиты, которыми древние мостили свои дороги, но в основном везде была грязь и кучи мусора, вздымавшиеся до уровня окон второго этажа.
Везде, где редко ступала нога Калькаров, выросли густые заросли кустов и виноградной лозы. Дорога была завалена не просто естественной грязью, но залита помоями. Запах стоял такой, что мне хотелось зажать нос. Грязные женщины Калькаров из окон и, завидев меня, выкрикивали оскорбления.
Я смотрел на эти громадные каменные шатры, которые раскинулись на громадном пространстве и думал о тех затраченных ресурсах, силах, времени, которые понадобились, чтобы создать все это. И зачем? Для того, чтобы в прекрасных шатрах поселилась эта грязная орда выродков? Сколько же столетий развивалась цивилизация древних? И для чего? А сколько столетий мы воюем против этих наглых пришельцев? А зачем? Я не знал ответа. Единственное, что я знал, это то, что мы должны воевать с ними, гнать их с нашей земли. Гнать из поколения в поколение. Может это заклятие лежит на нас с самого рождения каждого из нас?
Я вспомнил о пророчестве рабыни. Ее народ останется здесь. Останется как холмы, как луга, как воздух. Они ничего не добиваются, ни к чему не стремятся, они просто живут. А когда придет конец мира, а он несомненно придет, это будет конец и для нас и для них, потому что после конца не будет ничего.
Мой охранник свернул под высокую арку. Из грязного пола вырастали величественные колонны из полированного камня. Верхушки колонн были украшены резьбой и выкрашены в золотой цвет. К колоннам во всю длину зала были привязаны лошади. В конце зала начиналась широкая лестница.
Мы спешились и меня повели к лестнице. Калькары были везде. Они поднимались и спускались, оживленно переговариваясь между собой. Мы поднялись по лестнице и пошли по узкому коридору, в который выходило множество дверей.
Вскоре мы вошли в большую комнату и я очутился перед Ортисом, с которым разговаривал прошлой ночью. Он стоял возле окна и смотрел на улицу, разговаривая со своими приближенными. Один из них заметил меня и сказал об этом Ортису.
Джамадар увидел меня. Он что-то сказал одному из Калькаров. Тот подошел к двери и махнул кому-то рукой. Сразу вошел охранник, ведя с собой юношу одного из наших кланов. Увидев меня, юноша отсалютовал поднятием руки.
– Я даю тебе еще одну возможность подумать над моим предложением, – сказал Ортис, обращаясь ко мне. – Вот один из твоих людей, который может отнести твое письмо твоему народу, если ты хочешь избавить всех от бессмысленной кровавой бойни. И он отнесет письмо от меня – о том, что ты завтра будешь у палача, если твои воины не отступят и твои вожди откажутся заключить и поддерживать мир. На таких условиях я верну тебя твоему народу. А если ты дашь мне слово, то я позволю тебе самому отнести письмо племенам Юлиана.
– Мой ответ, – сказал я, – тот же, что был вчера. Таким же он будет завтра. – Затем я повернулся к воину. – Если тебе позволят уйти, отправляйся сразу же к Грифу и скажи, что мой последний приказ ему – водрузить наше Знамя на прибрежных утесах океана. Это все.
Ортис задрожал от гнева и разочарования. Он положил руку на рукоять меча и сделал шаг в мою сторону, но что-то остановило его. – Взять его! – рявкнул он, – к палачу завтра.
– Я с удовольствием посмотрю, – сказал он мне, – как твоя голова покатится в пыль, а тело сожрут свиньи.
Меня вывели из комнаты и повели вверх по бесконечной лестнице на самый верх шатра. Там меня втолкнули в комнату, которую охраняли два огромных воина.
На полу комнаты, прислонившись спиной к стене, сидел Калькар. Он взглянул на меня, но ничего не сказал. Я осмотрел пустую комнату. Здесь было полно пыли и грязи. Все стены были грязными до высоты человеческого роста. Видимо здесь всегда содержались заключенные. И прикосновение их тел оставили на стенах жирные грязные следы.
Я подошел к маленькому окну и посмотрел вниз. В глубоком ущелье тянулась дорога, по которой двигались Калькары и лошади, размером не больше кролика. Да и сама дорога мне показалась узкой, как кожаный шнур. В грязи копошились свиньи и собаки.
Долго я стоял и смотрел вниз на непривычный для меня ландшафт. Из окна своей тюрьмы я мог видеть крыши других шатров. Некоторые были в прекрасном состоянии, а крыши других были проломлены или же заросли мхом и травой.
Пока я стоял и смотрел на дальние горы, Калькар подошел ко мне. Я почувствовал его присутствие и посмотрел на него.
– Смотри внимательно, Янки, – сказал он неприятным голосом. – Ведь тебе недолго осталось смотреть. – Он угрюмо улыбнулся. – Отсюда прекрасный вид, – продолжал он. – В ясный день отсюда можно увидеть даже океан и остров.
– Мне очень хочется увидеть океан, – сказал я.
Он покачал головой.
– Океан очень близко, но ты никогда не увидишь его. Мне бы тоже хотелось увидеть его еще раз, но не получится.
– Почему?
– Завтра мы с тобой идем к палачу утром, – просто ответил он.
– И ты?
– Да. И я.
– За что?
– Потому что я настоящий Ортис.
– Но почему Ортиса отправляют к палачу? – спросил я. – Понятно, что он хочет казнить меня, ведь я Юлиан. Но почему Ортис казнит Ортиса?
– Тот, кто хочет меня казнить, не Ортис, – ответил Калькар и рассмеялся.
– Почему ты смеешься?
– Разве это не странная шутка судьбы, – воскликнул он, – что Ортис и Юлиан идут вместе на казнь?
Я думаю, что наша вражда с тобой, Юлиан, кончилась навеки.
– Она никогда не кончится, Калькар.
– Если бы мой отец был жив и сумел выполнить все свои планы, она кончилась бы.
– Пока живы Ортис и Юлиан – никогда!
– Ты молод и ненависть всосал с молоком матери. Сейчас она клокочет в твоих жилах. Но мой отец был стар, он видел все так, как оно есть, как никто кроме него не видел. Он был очень добрый и ученый человек. Он ненавидел то, что сделал первый Ортис с миром и с нашими людьми, которых он привел с Луны. И он знал, что это неправильно и хотел все исправить.
Он хотел вступить в переговоры с Юлианцами и вместе с ними исправлять то зло, что наш народ принес в мир. Он был Джамадаром, но он отрекся от трона, чтобы вернуться к своему народу. Ведь в нашем роду чистая кровь – мы американцы. В наших жилах нет крови Калькаров. Таких как мы, которые пронесли через все эти столетия, свою кровь незапятнанной, немного, может быть тысяча. И все они ненавидели Калькаров, этих животных.
Однако Калькары узнали, что он задумал, и среди них был тот, кто назвал себя Ортисом и Джамадаром. Он сын женщины Калькарки и моего дяди, ренегата. В его жилах течет кровь Ортисов, но даже капля Калькарской крови делает его Калькаром. И следовательно он не Ортис.
Он убил моего отца, а затем стал преследовать всех, в ком течет кровь Ортисов, все тех, в ком течет незапятнанная американская кровь. Некоторые, чтобы спасти свои шкуры, поклялись ему в верности, остальные пошли на эшафот. Я знаю, что остался последним в роду Ортисов. У меня было два брата и сестра. Но когда я спросил об их судьбе у узурпатора, он рассмеялся мне в лицо. Я уверен, что их больше нет.
- Предыдущая
- 8/17
- Следующая
