Закон военного счастья - Басов Николай Владленович - Страница 49
- Предыдущая
- 49/83
- Следующая
– Ты на меня не дави, – неожиданно попросил Квадратный. – Лучше разреши остаться в строю, я же здесь все равно больше пользы принесу, чем в больнице.
И как всегда, когда его вот так по-товарищески просили, Рост, о котором по городу пошла молва, что он-де «кремень», что ему под горячую руку старается не попадаться сам Председатель, растаял и согласился потерпеть старшину еще немного. Даже такого, с ранениями.
Потом он, втайне подосадовав, что его не стали слушать по телефону, отправился в город. Доклад об их удаче смаковали почти два часа, задавая практически одни и те же вопросы, что даже Рымолова в конце концов привело в замешательство. Наконец он пресек все эти пересуды и с тайным, но все же заметным сомнением спросил:
– Гринев, что теперь собираешься делать?
Рост нахмурился. Получалось, что именно он должен был все теперь планировать. Это было отчасти неплохо, меньше волнений и объяснений с начальниками, но и ответственность возникала куда как немалая. А впрочем, он уже и забыл, когда бы ее не ощущал на своих плечах, поэтому довольно спокойно ответил:
– За ночь хотелось бы восстановить треугольники, оказавшиеся у нас в руках, подготовить экипажи. А поутру отправимся к Одессе.
– Почему туда? – удивилась Галя, которая, как и куча других начальников, конечно, тоже присутствовала на совещании.
– Туда отошли три лодки пурпурных. Вот пока раненая машина противника ремонтируется, пока собирает те два треугольника, которые ушли на север, и ту, которая полетела к Бумажному холму, мы попробуем справиться с этими тремя. Все же лучше драться с тремя, а не со всеми разом. А они, безусловно, решат соединиться, прежде чем попытаются снова атаковать Боловск.
– Да, нас с наскока не расколешь, – разулыбался вдруг Каратаев. – Мы их научим уважать… человечество.
Ростика покоробила эта улыбка, как давно раздражал сам этот человек. Тем более что его-то как раз никто из губисков не «уважал», потому что он, безвылазно сидя под ДК, ни в каких боевых действиях не участвовал. Кажется, это поняли все, кто присутствовал в кабинете Рымолова, потому что стали смотреть в другую сторону.
Ничего, неожиданно подумал Рост, вот придет этот шут гороховый к власти, а по вашим ублюдочным порядкам все может получиться, вы не то что на его улыбочку свои зубы научитесь скалить, вы по его приказу вприсядку пойдете танцевать. Впрочем, это была не лучшая мысль, и совсем не вовремя пришедшая, так что он быстренько ее отбросил.
– Они действуют грамотно, – ответил кто-то в форменном френче, похожем на сталинский, – с них небось за потерю двух треугольников тоже спросят. Вот и не хотят терять больше… Так что план Гринева считаю правильным.
– Вдвоем на три лодки, а потом сразу еще на четыре? – переспросил Рымолов.
– Если они нас все-таки упредят и сумеют соединиться, то получится вдвоем на семь, – поправил его Ростик. – Такой вариант тоже нельзя не учитывать.
Все сразу помрачнели. Почти каждый из сидящих тут людей понимал, что это означает, к чему приведет. Даже твердокаменная Галина, склонная без малейших эмоций принимать самые жесткие решения, вдруг посмотрела на Ростика со слабым подобием сострадания.
– И как же ты тогда, а? – спросила она.
– Что-нибудь придумаем, – решил он. – К тому же все равно это нужно делать. Иначе, когда подойдет их армада с пехотой, нам ничего уже не поможет.
Начали обсуждать время подлета малых лодок пурпурных и пришли к выводу, что в распоряжении человечества остался всего один день. Наконец решение созрело. Его огласил Рымолов:
– Знаешь, Гринев, вручаю тебе всю операцию. Бери каких потребуется людей, но попытайся сделать хоть что-нибудь. Может, они мир захотят заключить…
– Об этом речь пока не идет, – отозвался Кошеваров. – Как я понимаю, они настроены или оккупировать нас, или уничтожить. – Подумал и негромко добавил: – Я даже не знаю, что лучше.
Получив разрешение, Ростик прямо из начальственного подвала принялся командовать, используя отличную службу посыльных, перенесенную сюда из Белого дома. А когда организация обороны завертелась и худо-бедно стала набирать обороты, отправился домой. Тут вместо того, чтобы изображать из себя спасителя Отечества и выслушивать доклады, он попросту завалился спать. Предупрежденная Любаня, которая так никуда и не пошла и во время бомбардировки отсиделась с Ромкой, Кирлан и ее детьми в отличном, недушном и очень тихом подвале, устроенном под новым Ростиковым домом, не подпускала к нему ни одного из посыльных в течение почти пяти часов. А за это время Рост отлично выспался. И почувствовал, что теперь может, пожалуй, воевать в самом лучшем своем качестве.
После этого он, оседлав машину самого Председателя, выделенную в его распоряжение, с неизменным Чернобровом за баранкой, который, как и все, терпеливо ждал пробуждения командира, выдал новую порцию распоряжений, которые, в общем-то, лишь конкретизировали кое-что придуманное еще днем на заседании. А потом отправился к колодцу.
Вот тут-то он и почувствовал, насколько правильно поступил, позволив себе выспаться. Странным образом сон придал ему уверенность в победе, даже с учетом тех сил противника, с которыми им предстояло сражаться. А это помогало всем, кто только оказался в этом замешанным. Но больше всего, конечно, поддержало тех, кому предстояло идти в бой. То есть экипажи новых треугольных антигравов человечества. Которые в целом сформировали Ким и Серегин, разумеется, не оставшийся в стороне от такого дела, как освоение новых боевых машин. Да ему никто бы и не позволил этого – с его-то опытом и знанием техники.
Разыскав Кима, которому в драке за треугольники опалили близким выстрелом щеку, но который больше не получил ни одной царапины, Рост предложил пройтись по этим машинами, показать ему их изнутри.
Кажется, это была хорошая идея, потому что в экскурсии по новым машинам решили принять участие Бабурин и рыжеволосая Ева Бахметьева, так самая, которая притянула второй черный треугольник лебедкой к земле и которая, как ни странно, оказалась отличным офицером.
– В общем, – начал объяснения Ким, – дело выглядит не таким уж безнадежным, как мы думали вначале. Каждая боевая треуголка устроена по уже известным нам принципам, по которым летают и наши… То есть малые, захваченные у тех же губисков лодки. – Вернее, с учетом неизвестных принципов, которыми мы тем не менее пользуемся, – поправил основного докладчика Бабурин.
Ким посмотрел на него без выражения и продолжил:
– Надо сказать, численность экипажа для каждой черной бандуры нами установлена очень приблизительная. Но она куда больше, чем можно было ожидать.
– А именно? – поинтересовался Рост.
Ким вздохнул.
– Давай все-таки начнем с ее конструктивных особенностей. Во-первых, лодка, как ты видишь, очень высокая, тут даже волосатикам не придется голову в плечи вжимать. Но набита – под завязку. Ее поднимают два котла, расположенные примерно в средней части каждого крыла, в самой, так сказать, высокой его части, где могут работать, по нашим прикидкам, шесть волосатиков или восемь таких ребят, как Коромысло.
– На каждом котле, – добавил Бабурин.
Ким поблагодарил за добавочную информацию кивком головы. То, что он медленно закипает, было известно одному Росту, который знал этого человека с детства. Остальным Ким казался непробиваемым, как… как истинный кореец. Что-то этот Бабурин, подумал Рост, слишком остер на язык. Нужно услать его куда-нибудь. Но ничего не сказал. Потому что не успел, в дело вмешался Серегин.
– Нет у меня столько «качков». Есть Коромысло и Калита. И все, больше силачей не имеем.
– Калита? – удивился Ростик. – Это кто такой?
– Это парень, который борет Коромысло, – объяснила Ева негромким, ласковым, очень девчоночьим голоском.
– Что? – не поверил Рост. Он-то отлично помнил силача Коромысло, который и придумал ни с того ни с сего Одессе ее ставшее потом привычным название. Но чтобы был кто-то, кто не являлся бакумуром и мог побороть Коромысло?..
- Предыдущая
- 49/83
- Следующая
