Устранитель зла - Басов Николай Владленович - Страница 21

• Предыдущая
• 21/45
• Следующая

Зато подал голос Азмир:

— Вот именно. Если вам нужно сразиться с птицей, давайте грабанём её и будем ждать в более удобных условиях…

— Нам нужно не ограбить её и даже не биться с ней, — напомнил Сухмет мягким, как лесной мох, голосом. — Нам нужно кое-что выяснить, поэтому я полагаю…

Договорить он не успел. Где-то высоко над их головами раздался бешеный вой, вгоняющий в ужас даже на таком расстоянии. Курган, вернее, крыша гнездовья Сроф стала расходиться.

Теперь понукать никого было не нужно. Все принялись лихорадочно готовиться к бою, проверять оружие, натягивать доспехи.

Они едва успели. Только-только они замерли между кучами веток, в заранее приготовленных, замаскированных сверху местах, как птица стала опускаться.

Птица Сроф опускалась, держа в лапах крупного оленя. Лотара удивило, как легко она его несла, хотя эта лёгкость вовсе не означала, что движения её были бесшумными. Она оглушительно хлопала крыльями, иногда задевала своё искусственное дерево, да так, что оно звенело, как струна, а пару раз Лотару показалось: она вот-вот выпадет из большой каменной чаши, которую сегодня выбрала себе для трапезы.

Она устала. Это было видно даже по тому, как медленно она стала рвать оленя, хотя была голодна, очень голодна.

Рубос, который сидел под своей кучей веток, оглянулся на Лотара. Между ними было всего футов двадцать. Лотар устроил их укрытия так близко, чтобы можно было понять друг друга даже в случае, если обстановка осложнится. Он уже хотел было сказать Рубосу: “Не нервничай”, — но тут в его сознании, а также и в сознании всех остальных раздался спокойный и убедительный голос Сухмета:

“Не спешите. Дайте ей отяжелеть”.

Лотар и сам хотел так поступить. Через четверть часа, когда треск разрываемого мяса, шкуры и хруст ломаемых костей затих, Лотар стал потихоньку отращивать себе крылья.

Собственно, ничего особенно сложного в этом не было, но он, как всегда, немного нервничал, стараясь соорудить крылья поудачней. На этот раз Желтоголовый решил сделать короткие, но чуть более широкие, чем обычно. Это совершенно исключало возможность орудовать Гвинедом, но мечу пока придётся подождать. Драться мечом на качающихся ветвях дома Сроф, да ещё с крыльями, Лотар всё равно не собирался.

Тишина стала ощутимой, как тяжёлый песок, который ветер наметает на одеяло после ночёвки в пустыне. Но стряхивать её пока было рано.

Лотар ещё раз посмотрел на силки. Одна сеть, сплетённая Сухметом из обрывков кожи, верёвки и даже полосок материи, которую они украли из гнезда с тканями, казалась особенно большой и прочной. Вторая, висевшая пониже, не столько предназначалась для поимки Сроф, сколько должна была уберечь остальных, если Птица вдруг задумает уклониться от поединка с Лотаром и нападёт на менее опасных бойцов; она висела всего-то в двадцати футах над головой. В темноте сети были почти не видны. Сухмет очень ловко спрятал их под мантию спокойной, небудоражащей магии.

Но обе сетки можно было одним движением освободить, и тогда они спланируют вниз, чтобы накрыть свою жертву. Или упадут, не разорвавшись от веса, Сроф, а лишь запутывая её. Когда они устроили эти ловушки, Сухмет не поленился и каждому несколько раз показал, как следует освобождать сеть — без него никто до этого сам не додумался бы, настолько они были сложны. Это в самом деле казалось разумным — ведь неизвестно, кто в пылу боя окажется первым у освобождающих завязок силков.

Крепление большой сети они завели на большое медное кольцо, вделанное зачем-то в стену, а верёвку, которая освобождала защитную сеть над всеми путниками, завязали у основания небольшой веточки-недомерка на высоте пяти футов в тёмной складке дальней стены.

“Я пошёл”, — ментально сказал Лотар всем сразу и вышел из-под края защитной сети.

— Да, пора, — шёпотом согласился Рубос. Его голос тем не менее оказался слишком громким, он даже присел от неожиданности и, как нашкодивший новобранец, оглянулся на Лотара.

Желтоголовый тем временем расправил крылья и опробовал их. Вокруг него тут же поднялась туча мелкого мусора и пыли, а сеть над головой угрожающе вздулась, но не сорвалась со своих креплений. Всё было отлично.

Лотар сделал три-четыре взмаха и взлетел. На таких крыльях он мог бы, вероятно, подниматься и с места, мог даже зависнуть на пять — семь взмахов. Но пробовать ему не хотелось, придёт время, всё само получится.

Да, получится — он не допускал мысли, что может проиграть поединок со Сроф, тем более что и задача-то пока была несложная. А потом, когда они начнут атаковать всерьёз, ему помогут.

Он поднялся выше, уклонился от столкновения с одной веткой, другой, с переплетением нескольких ветвей сразу. Вот и гнездо, где остановилась нынче ночью Сроф.

Она лежала, засунув голову под крыло, как курица, расслабившись, как тесто, которое только что вывалили из квашни на стол. Размером она оказалась на удивление большая, Лотар даже не думал, что она будет так велика. И вес у неё приличный, неизвестно ещё, выдержит ли сеть.

Птица заворочалась. Ждать больше было нечего. “Эх, рубануть бы, и, может, весь поединок разом решился бы”, — подумал Лотар и бросился ногами вперёд. Его удар, нацеленный в голову, ошеломил птицу.

Она выдернула голову из-под крыла и дико заверещала. Это был не её привычный крик, а что-то среднее между кудахтаньем и рокотом сорвавшегося камнепада, но Лотара отнесло ярдов на десять, и он чуть не расшибся о какую-то тупую и очень крепкую балку.

Птица уже была в воздухе, её крылья казались не очень большими, но устроены оказались так, что — Лотар беззвучно ахнул — каким-то образом раздвигались и становились длиннее, и шире, и даже то, что выдвинулось за один раз, могло расширяться и дальше. Теперь Желтоголовый, кажется, стал понимать, почему Сухмет назвал Сроф самым быстрым существом на свете.

Словно очумев от акустического удара, Лотар ринулся вниз. Птица со злобным клёкотом рванула за ним. Они и рассчитывали, что она не будет раскрывать курган своим воплем. Вот если бы драка была на равных, она бы удрала, а сейчас, когда маленький крылатый нахал явно убегал, она даже не подумала о такой возможности.

Когда они обсуждали эту тонкость, Сухмет уверенно сказал:

“Всё дело в том, что она хищник”.

Его тогда никто не понял, но сейчас Лотар, кажется, начал догадываться. Мясоед так устроен, что бросается в погоню — инстинкт заставляет. А о том, что Сроф хищник, нетрудно было догадаться по костям, рассыпанным под гнездом.

Сроф спикировала очень резко, ей казалось, что она вот-вот сумеет выставить когти и вонзить их в беззащитную спину жертвы. Не было сомнений, что именно жертву она видела перед собой. Как вдруг…

Лотар свернул так резко, что у него заскрипели плечевые связки. До сети оставались считанные футы, и всё-таки она была почти невидимой. Это и предопределило успех.

Сроф со всего разгона врезалась в сетку, почти мгновенно запуталась в ней, и, прежде чем она успела заголосить, послышался крик Сухмета:

— Дёргай!..

Азмир прятался у кольца и почти ничего не видел в темноте; он дёрнул конец, который не выпускал из рук, и Сроф, ещё больше запутываясь, рухнула на землю, подняв невероятную тучу пыли.

Рубос, роль которого тоже была заранее определена, захватил один край сетки и понёсся, спотыкаясь на ходу, стараясь набросить её на птицу, чтобы у неё было ещё меньше шансов выбраться. То же делал и Ди.

Лотар опустился на землю и стал быстро превращать крылья в руки. Смывать слизь было некогда, он просто стёр её с ладоней заранее приготовленной тряпкой, обвязанной вокруг лодыжки, выхватил Гвинед и бросился вперёд.

Сроф тем временем уже пришла в себя. Удар о землю даже не очень оглушил её. Теперь она орала и пыталась освободиться.

Её вопли, сливающиеся в сплошной вой, чудовищно давили на голову, на живот, на всё тело сразу. Голова кружилась от этих криков, горло сжимал спазм, а дыхание становилось очень трудной работой.

• Предыдущая
• 21/45
• Следующая