Торговцы жизнью - Басов Николай Владленович - Страница 46
- Предыдущая
- 46/69
- Следующая
И лишь приезд Поликарпа кое-что прояснил. Не сразу, потому что у него было строгое задание, и первую половину дня после прилета на гравилете он бродил по городу, восхищаясь каменными сооружениями, которые его инженерному глазу показались шедевральными, измеряя шагами разные площади, молы и даже площадь рядом с пресловутым полуобрушенным фонтаном. Но вечером, в наступившей, как всегда нежданно, темноте, Ростик и Ким, поддерживаемые Квадратным, Пестелем и даже Эдиком, окружили редкого гостя и с дружескими подначками, как бы случайно повели его в сторону песчаного пляжа, где патрулей было меньше всего.
Когда город остался дальше, чем разносились голоса, Ростик хлопнул инженера по плечу и решительно вопросил:
– Все, Поликарп, ты у нас в руках. Признавайся, что вы там затеяли?
Вагоноремонтный, а ныне и всякий прочий инженер поежился от хлопка, потом хмыкнул.
– Наверное, целый заговор, верно? – предложил Эдик, хотя наверняка не мог бы объяснить, что такое заговор «нецелый».
– Положим, заговор так себе, – вмешался Пестель, – даже у нас о нем уже знают, но в общем… Рассказывай.
– Только давайте сначала искупаемся, – предложил Полик, которого гладкая вечерняя вода, мерно набегающая на песок в свете факела, настроила на легкомысленный лад.
Предложение было принято. Но после ныряний, кратких заплывов и обрызгиваний парной, чуть не под двадцать градусов, водой все мигом посерьезнели. И Поликарп признался, едва принявшись за одевание:
– По распоряжению Председателя на нашем производстве строится… Вы не поверите, но это самая настоящая подлодка. Разумеется, упрощенный вариант, со шнорхелем, но все-таки.
Ребята помолчали, переваривая сообщение, потом Квадратный спросил:
– А зачем она тут?
– А почему с ней так темнят? – спросил Ростик. – Ведь нам скорее всего в нее и лезть?
– Не знаю почему. Вероятно, кто-то решил, что нападения на ныряльщиков могут посеять страх, панику, вот и решили до поры…
– Значит, они все-таки решили, что нападения связаны с водой, – заметил Пестель.
– А откуда же еще? – снова подал голос старшина. – Лодки, если бы на них навалились губиски, подали бы сигнал. А бегимлеси на них наехать скорее всего не могут, не хватает выносливости у их летунов.
Поликарп заинтересовался, кто такие бегимлеси и летуны, пришлось ему быстренько все пересказать. В самом деле, не играть же в начальственную секретность там, где никакого секрета давно не было.
– Подлодка… Давно пора, – задумчиво протянул Ким. – Только из чего вы ее делаете? И как?
И тут выяснилось, что если делать, то по-настоящему, как выразился Полик. То есть из хорошей стали, с дизелем, довольно мощным, хотя и слегка самопальным вооружением, системой спасения экипажа и всем прочим. А возможности, как ни странно, у города были. Оказалось, он не собственно с вагоноремонтного, а с его крайне секретного подразделения, называемого не «завод», а «производство», потому что оно на Земле подчинялось другому начальству и носило особый закрытый код – сто двадцать семь.
Даже Ростик, как ни далек был от этого, а знал, что номерные заводы – совсем другое дело, чем обычные предприятия.
– У нас на этом производстве знаешь какие станки есть? – слегка возбудился Полик. – Все могут… Только вот энергии мало.
– Именно, – веско заметил Квадратный. – Вся энергия, если не ошибаюсь, на Земле осталась.
– Не вся, – парировал инженер. – Тут тоже есть кое-какие генераторы, вот только движки… Ну, дизеля, понятно, тут не в счет, основной запас солярки в первую же зиму кончили. Вот мы и додумались… Одна группа пыталась сделать ветровик, но не получилось, сами знаете, какие тут ветры. Тогда по моему предложению к генератору приставили один из резервных паровозов, их у нас, почитай, четыре железнодорожные ветки один за другим стоят. Протопили, завели… и получили отменное напряжение. Вот только…
– Что «только»? – голос Кима был такой, словно он объяснялся кому-то в любви. Была в нем этакая техническая жилка, которой Ростик никак понять не мог.
– В общем, не очень удается контролировать давление пара в котле. Понимаешь, на дровах трудно выдерживать режимы, хорошо бы на угле. Председатель, правда, помянул, что где-то на юге должен быть торф, но ради него еще нужно повоевать. В общем, проект лодки уже готов, все наши ребята, кто понимает хоть что-нибудь, ночей не спали, работали. Первые заготовки уже сделали. Я приехал выяснить – как их сюда отправить, чтобы на транспортировке не намучиться… Правда, есть предложение, как во времена военной приемки, сначала собрать лодку во дворе завода и лишь потом, после первичных испытаний, отправлять сюда.
– Интересно, – поинтересовался Пестель, – вы что же, ее в пруду за водолечебницей будете испытывать?
– А хоть бы и там? – пожал плечами Поликарп. – Какая разница. Если там течь не будет, то и тут тоже выдержит. Расчетные глубины все равно мизерные.
Он посмотрел на море, и стало ясно, что основные сведения он выгрузил.
Недели через две в Одессу вдруг прикатила целая вереница грузовиков, которые громыхали так, что стаи иглохвостых попугайчиков, которые, как и в Чужом городе, стали медленно, но верно селиться в колонии, целый час не садились на крыши. Но это было лишь начало. На соседней с фонтаном площади, которую выбрал Поликарп, устроили не что-нибудь, а настоящий филиал пресловутого номерного производства.
Тут круглые сутки было светло, горели факелы и громыхали, громыхали, громыхали сборщики. Они быстренько собрали довольно первобытный на вид, но вполне работоспособный стапель, потом принялись свинчивать из пронумерованных гнутых шпангоутов и продольных стрингеров остов, затем наклепали на него трехмиллиметровые стальные щиты и лишь после этого стали устанавливать в полученную посудину разные системы, о назначении которых до поры до времени Ростик мог лишь догадываться.
К концу работы в Одессу прибыл седой, полуслепой полковник, который оказался вполне настоящим капитаном первого ранга, и даже в молодости, задолго до войны, ходил на первых, оставшихся еще от царского Балтфлота, субмаринах. Как оказалось, толку от него в Полдневье чуть, но он все-таки собрал, используя авторитет Дондика, почти всю гоп-компанию, то есть Ростика, Поликарпа, Квадратного, Пестеля и даже Эдика, который со временем стал в городе заметной фигурой, потому что распределял жилье, постельное белье, обмундирование и даже договаривался с заводом о порядке транспортировки частей для подлодки.
Несколькими лекциями, иначе это и назвать было невозможно, бывший каперанг просветил будущих подводников в хитростях ремесла. А именно: рассказал о тактике использования того устройства, которое Поликарп, должно быть забывшись, назвал торпедным аппаратом, дал понятия о подводной установке мин, которых еще никто в глаза не видел, но которые, по сведениям Дондика, упорно проектировали на заводе, и попытался даже объяснить азы навигации. Но тут уж Ростик восстал.
– Навигацию в нашем заливе объяснять не нужно. Вы бы лучше рассказали про технику спасения экипажа при аварии.
– С каких пор залив стал «нашим»? – спросил Дондик, который в тот день тоже присутствовал в «навигацком» классе.
– Что-то ты уж больно мрачно смотришь на ситуацию, – ввернул Эдик, но Квадратный поддержал Ростика, да и Пестель считал, что это будет нелишне. И пришлось каперангу менять программу.
В общем, спасение на таких глубинах оказалось делом простым. Если бы не акулы, о которых с некоторых пор ходили разговоры, но которые в пределах видимости постов на молу ни разу еще ни на кого не напали, они проблемой вовсе бы не считались.
К середине сентября, когда стало ясно, что проектанты, как водится, что-то забыли, а чего-то не учли, и с завода стали ждать новые, уже переделанные детали, выдалось несколько очень спокойных дней.
В принципе все было ясно. Работу, которая их ожидала с подлодкой, ребята для верности обсудили между собой. Кроме того, выдали разные замечания Киму, который должен был оказывать поддержку с воздуха. После этого каперанга отпустили в Боловск и стали ждать окончания сборки. Вернее, каждый занялся своим делом.
- Предыдущая
- 46/69
- Следующая
