Собаки из дикого камня - Басов Николай Владленович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/55
• Следующая

Хотя каждый думал о своём и все подустали, поздний завтрак проходил активно. Аппетит у всех был на диво, и Шув только крякнул, отдавая служанкам команду в третий раз накрыть на стол. Лотар хмыкнул, увидев его волнение.

Когда все более или менее наелись, пришла пора наконец поговорить. Рубос хлопнул ладонью по стулу рядом с собой, приглашая трактирщика сесть. Шув с готовностью пристроился на кончике стула. Тогда Рубос откинулся на спинку, уже почти без аппетита кусая ломоть тёмного козьего сыра, и спросил:

— А помнишь, Шув, как мы галок стреляли в оврагах, а потом жарили их на костерке? Признайся, ты себе всегда самые лучшие куски урывал.

Казалось, Шув покраснел каждой своей морщиной.

— Ничего я не урывал, Рубос. Просто я готовить умел, а вы кидались на мясо слишком рано, когда оно и не поспело ещё.

— Верно, ты уже тогда умел кухарить лучше всех.

Они минуту помолчали, потом Шув с чувством сказал:

— Да, хорошее было время. И все были ещё живы.

— Кого ты имеешь в виду, любезный Шув? — спросил Сухмет.

— Да всех. Всех, кто из Мирама.

— Костолома, например? — спросил Лотар.

— Конечно, — ответил трактирщик. — В те времена он был совсем другим человеком. На удивление добрым и великодушным. Он женился на совсем маленькой девчонке, и у них детей не получилось. Вот он и носил, почитай, всей детворе с нашей улицы гостинцы. — Шув расплылся в улыбке. — Очень любил какие-нибудь заморские редкости. То сушёный кокосовый орех принесёт, то восточную халву — пальчики оближешь.

— А не было в нём… — Сухмет замялся, — жестокости, например?

— Дрался люто, — сказал Шув, чуть прищурив глаза. — На ярмарках его специально нанимали с заезжих знаменитостей спесь сбивать. И он ни разу не подкачал. Не помню я, чтобы он проиграл кулачный бой, когда ставки были уже сделаны.

— Как же получилось, что он так изменился? — спросил Лотар. Шув пожал плечами:

— Сам не пойму.

Лотар мельком взглянул на Сухмета. Тот поймал его взгляд и чуть прикрыл веки. Лотар давно усвоил, что такая уклончивость по восточному кодексу означает непонимание. На их общем внутреннем языке это означало, что Сухмет не чувствует собеседника.

— Может быть, — решился Шув, — всё дело в том, что люди слышат этот “шёпот”?

— Какой шёпот? — спросил Сухмет.

— Ну, “шёпотом” его называют старухи. На самом деле это, конечно, не шёпот, а… — он чуть наклонил голову, как будто прислушивался к далёкому звуку, — что-то непонятное. От него так тяжело, так плохо делается. И кажется, что всё можно, что ничто потом тебя не будет грызть, не нужно сдерживаться или о чём-то жалеть.

— О чём жалеть? — не понял Рубос.

— Например, о прошлом. Вот как мы с тобой сейчас вспомнили былые дела.

— Понятно, — сказал Лотар. — И как этот “шёпот” люди слышат? И где? И когда?

— Никто не знает, где и когда. Но когда он раздаётся, все сразу понимают, что это “шёпот”.

— Ты сам-то его слышал хоть раз? — спросил трактирщика Рубос.

— Дважды слышал, но…

— Продолжай.

— Это такое неприятное ощущение, что…

— Вот и расскажи нам, каково это — слышать “шёпот”? — попросил Сухмет.

Он тихонько прихлёбывал бледный отвар каких-то трав, и его прищуренные глаза блестели, как влажные тёмные рубины.

— Ну, как если бы тебя вдруг понесло, куда ты не хочешь. Или ты разучился понимать всё, что происходит вокруг, и приходится жить в незнакомом мире. — Шув озабоченно посмотрел на восточника: — Понятно?

— Похоже на звуковое внушение, — пояснил Сухмет Лотару. — Только этот “шёпот” ещё снимает запреты, а вот это для меня новое.

— Да, — решил Лотар, — это уже кое-что.

— Кое-что? — Рубос хмыкнул, скептически глядя на Сухмета и Лотара. — Я скажу вам, что это такое. Это — бабские россказни для слабаков. Развели тут поганцев, вот и решили объяснить бездействие начальничков тем, что, мол, “шёпот” приказывал Костолому убивать и грабить. Не верю. — Мирамец гордо выпрямился на стуле. — Каждый человек сам в ответе за свои поступки. И никакого тебе “шёпота”.

— И всё-таки, — продолжил Лотар, — ты говоришь, “шёпот” звучал в городе слабо и всего раза два. А где он звучал сильнее всего?

— Перед нападением звучал довольно сильно в замке Кванета.

— А в Кибате слышали этот “шёпот”? Что говорят местные кумушки? — решил помочь ему Сухмет.

Шув покосился на Рубоса.

— Нет, в замке Кибата всё получилось сразу, и никто не вспоминает никакого “шёпота”.

— Послушайте, что вы привязались к этому “шёпоту”? — спросил Рубос.

— Потому что, — сказал Лотар, — это очень похоже на то странное чувство, которое мы испытали перед замком Кибата. И это может объяснить, почему там так странно вели себя люди.

Рубос потряс головой:

— Всё равно не верю.

Лотар доверительно положил руку перед трактирщиком на стол.

— Шув, что ты можешь сказать про Бугошита?

— Он-то тут при чём? — недовольным тоном спросил Рубос.

— Мелет именно туда ездил после Кибата, — пояснил всё понимающий без слов Сухмет. Рубос стал серьёзным.

— Бугошит — самый влиятельный господин в нашем городе после князя. И последний из оставшихся в живых после двух месяцев этой напасти, кто может сменить князя, не вызвав в городе восстания. Ну да это не очень важно, потому что у князя, как известно, и сын взрослый, и дочь на выданье.

— А Сошур? — тихо спросил Сухмет.

— Сошур? Воевода? — Шув подумал. — Да, Сошур тоже может стать князем, если с Бугошитом что-то случится. И опять же шуму в городе будет немного. Но, кроме него, уже никого не осталось из старых бояр, только голытьба.

— А если кто-то из соседних княжеств приедет? — спросил Лотар.

— Нет, — покачал головой Шув. — Этому не бывать, чтобы на мирамский престол сел кто-то из соседних. Скорее привезут совсем из далёких мест, о которых никто, кроме навигаторов, и не слыхал, но только не соседние.

— Почему? — спросил с интересом Сухмет.

— Он правильно сказал, — поддержал трактирщика Рубос, — скорее издалека привезут, но соседа не посадят, потому что он может в пользу родни политику вести, а если близкая родня далеко, то и не страшно. Придётся, хочешь не хочешь, честно княжескую лямку тянуть.

— Зато можно будет объединиться, — не унимался Сухмет.

— Нет, объединиться другие соседи не дадут.

— Пожалуй, — решил Лотар. Шув встал и принялся собирать тарелки и грязные кружки.

— И всё-таки, Лотар, почему ты не считаешь княжича Прачиса и княжну Светоку серьёзным препятствием чьим-то намерениям сесть на престол?

Лотар печально улыбнулся:

— Это не я не считаю их препятствием. Тот, кто всё это задумал, не считает их препятствием. — Он помолчал, а потом добавил: — А вот с этим я уже не могу не считаться.

Внезапно дверь трактира с треском раскрылась, и вошёл Гергос. Он вышагивал так гордо, словно собирался кого-то арестовать. Впрочем, он был один. Заметив поднимающихся из-за стола наёмников, он сказал без улыбки:

— Князь прослышал про ваш допрос покойного Мелета и требует всех к себе.

• Предыдущая
• 23/55
• Следующая