Обретение мира - Басов Николай Владленович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая

– Когда подлетали, Ким специально над Городом повисел. – Ростик помолчал. – Впечатляет, хотя… У алюминиевого стены были не ниже, а их взяли после всего-то четырехчасового боя.

– Они и к своим хозяйствам привыкли, к земле, к своему труду, – Дондик опять тряхнул головой, думая о фермерах. – Вот и вышло, что придется защищаться. Удрать без своих же людей… Сам понимаешь, подлость получится.

Ростик допил чай. С удовольствием увидел, как светленькая девочка снова наполняет ему стакан. Барон, кажется, пил уже третий.

– А что другие города? Чужой, например.

– Ха, – Перегуда улыбнулся, – этот твой Докай оказался молодцом, как-то так сделал, что в Чужой пришло чуть не с полтысячи пернатых, многие на летающих страусах, и все отлично вооружены.

– Драться будут за Чужой?

– Не столько за ширский город, – кивнул Перегуда, – как мне представляется, сколько за библиотеку.

– С крепостями тоже все неплохо обстоит, – добавил Председатель, – на бумажном, в Перекопской и у Бабурина, когда узнали, что у нас привезенный крестьянами урожай и хранить негде, вывезли отсюда столько, что… Наверное, год сумеют продержаться, до следующей посевной. К счастью, часть людей туда же забрали. Может, хоть они уцелеют.

– Стоп, Председатель, – Ростик даже руку поднял, чтобы остановить его. – Ты что же, считаешь, Боловск падет?

– Не знаю, – Дондик по своему обыкновению с силой потер лицо. – Это ты мне скажи – устоим мы или нет? – молчание воцарилось за столом. – Скажи, Гринев, мы правильно…

– Погибнут, конечно, многие. – Ростик еще раз подумал. – Но то, что остался Докай, – это хороший признак. Пожалуй, пауки навалятся на Город всей массой. Но если мы отобьем штурм раз или два, они… Да, наверное, рассыпятся по нашим землям, и их можно будет долбить по частям. Это шанс.

– А что еще? – спросил Дондик.

– Еще? Пожалуй, следует как можно эффективней использовать алгоров. Я видел под алюминиевым, как Ихи-вара сквозь их порядки, просто через сплошной атакующий вал проходила. Она их до сотни за четверть часа, наверное, нашинковала и ушла, хотя, прошу особо заметить, была к тому времени уже обожжена через свою нузу несколькими попаданиями и вообще, перед этим несколько дней дралась без передышки. – Он снова допил свой чай, но, когда увидел, что третий стакан опять наполненным стоит перед ним, обрадовался ему меньше, чем второму.

– Это-то понятно, – кивнул Перегуда, – невидимок твоих, к счастью, и подначивать не нужно, сами в бой рвутся.

– Как и летатели, – уронил Дондик. Чай он выпил едва до половины, есть лепешки, в отличие от Перегуды, не стал. – А ты что собираешься делать?

– Если вы мне выделите на денек антиграв и достаточно топлива, смотаюсь в Храм, Барона оставлю. Пока там Каса оборону держит, но она же, когда пауков увидит, за ними охотиться начнет, а нужно, чтобы кто-то постоянно находился.

– Не-а, – вдруг отчетливо произнес Барон. – М-ня…

– И не спорь, – напустился на него Ростик, впрочем, не слишком энергично, вырчей в этом не нуждался, – прикажу – и останешься.

Барон задумался.

– А Храм твой выдержит? – спросил Дондик.

– Для обороны строил, – неопределенно отозвался Ростик. – Да и придут туда, на север, к побережью, уже не сплоченные орды, а так… разведчики. Надеюсь, устоит.

– Оружие, боеприпасы нужны?

– За последние годы, что я там жил в свое удовольствие, такой арсенал собрался, наверное, полроты могу вооружить. – Рост допил-таки третий стакан чаю, перевел дух. – Потом вернусь, могу батальон взять.

– Это хорошо, – серьезно кивнул Дондик. Поднялся, с шумом отодвинув стул. – Ты себя береги, Гринев, ты нам еще понадобишься. – Уже у двери обернулся: – Кстати, ты говорил еще что-то про какую-то угрозу, которая к нам приближается. Это не борым? А то было бы неплохо, если бы крысята пауков сожрали. Против них мы уже умеем защищаться…

– Нет, не борым, – из вежливости Ростик тоже поднялся, – что-то другое, и более скверное, чем пауки. – Он подумал. – Определение этой угрозы с помощью Зевса ничего не дало. Для того в Храм и направляюсь – только там сумею понять, что же это такое.

– Как узнаешь, не сочти за труд… – сказал, дожевывая, Перегуда. И снова улыбнулся, кажется, сообразил, что лишнее говорит, но все-таки договорил: – Извести, в общем.

Втроем они вышли через кухню на заднее крылечко. Тут, неожиданно для Роста, оказался Чернобров, тот самый водила, с которым он… много чего испытал. Чернобров постарел, стал морщинистым, и борода его поседела напрочь, только брови и остались черными и кустистыми, как в прежние времена. Они пожали друг другу руки.

– А ты чего чаевничать не стал? – спросил его Ростик.

– Не дело водителя с офицерами восседать, – важно отозвался старый шофер. – Я и тут, с твоими волосатиками, славно побеседовал.

Рост мельком посмотрел на бакумуршу, что вела у мамы хозяйство, по всему, она была довольна, что ей удалось покормить Черноброва и как-то с ним потолковать. Тут были свои отношения, в которые непросто было вникнуть.

Ростик и не стал. Он проводил нежданных гостей до калитки, еще раз посмотрел на Октябрьскую и пошел домой. Неожиданно ему захотелось выспаться. Пока это еще было возможно. Пока этот спокойный, уютный мирок его детства оставался вне войны.

Снежинки кружились спокойно, словно ничего в мире не было важнее, чем падать с неба, устилать эту землю чистотой, нависать на кустах серебряным мехом, преображать весь мир. Особенно странно было видеть снег на разгоряченных боем лицах и одежде ребят, не очень чистой, испачканной сажей и пылью, выбитой из литого камня парапетов выстрелами пауков.

Комши атаковали зло, почти беспощадно, но Ростик отлично знал, что этот бой люди выиграют. Вот такая у него появилась в последние дни особенность – он чувствовал войну, как никогда прежде, даже в те времена, когда не расставался с автоматом.

Пауки еще наседали, какой-то здоровенный п'ток, Ростик и не помнил, чтобы он дрался в его батальоне, вдруг завалился на него, грузно дыша и на каждом выдохе выбрасывая красную, почти человеческую кровь поверх странного нагрудника из кованого дерева. Рост по привычке, появившейся у него много лет назад, склонился над ним, пытаясь поймать последний взгляд умирающего.

Он знал, что это очень важно, поймать этот взгляд, что каждый, кто уходил в другой мир, как считалось, более совершенный и добрый, должен был проститься с кем-нибудь взглядом – долгим, ищущим, заполненным болью и страхом. Этот п'ток глаз не открывал. Это был его выбор, Ростик был в этом убежден так же, как и в том, что все делает правильно, что может на долгие минуты отвлечься от боя и посмотреть в лицо этого существа. С пурпурной кожей, с зелеными глазами, странно похожими и непохожими на человеческие, бывший враг, который умер за Боловск.

Рост сжал ему руку, п'ток почувствовал, тоже сдавил… Едва не сломав Росту кости, но нужно было терпеть. Потом его пальцы разжались.

Ростик поднял голову, подхватил ружье, прицелился и выстрелил, неудачно, выстрел попал не в голову паука, который все еще полз вперед, кажется, уже с одной перебитой задней ногой. Выстрел, чуть шипя в сыром воздухе, ушел в сторону от его спины. Так в старину, еще на Земле, рассказывали, иногда от брони отскакивали наши патроны из противотанковых ружей.

Смахнув снег, налипший на бровях, Рост снова выстрелил, на этот раз очень точно попав в раздвинутые жвала, паук забился, ему уже некуда было ползти, он должен был умереть. Потом Ростик стал стрелять, почти не целясь, как ему казалось, но попадая все точнее и вернее. Не нужно было отвлекаться, решил он, нужно бить и бить этих… А вот зла против пауков он почему-то не чувствовал, не понимал, как можно ненавидеть этих зверюг, больших, отлично приспособленных к жизни, которых все-таки следовало убивать, потому что они убивали людей и тех, кто сражался с ними рядом.

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая