Используйте свой мозг для изменений - Бендлер Ричард - Страница 31

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая

Как долго, по вашему мнению, вы на данный момент могли бы точно помнить это число? — час? — день? — неделю?

Теперь давайте разобьем число немного иначе. Это вам что-нибудь напоминает?

1 4 9 16 25 36 49 64 81 100 Мы можем записать этот же набор цифр немного по-другому, как квадраты чисел: 1<^>2

2<^>2

3<^>2

4<^>2

5<^>2

6<^>2

7<^>2

8<^>2

9<^>2

10<^>2

.

Теперь очевидно, что число, с которого мы начали, — это записанные подряд квадраты чисел от одного до десяти. Зная это, вы легко можете вспомнить это число через десять или двадцать лет. Почему это так просто? Вам нужно запомнить гораздо меньше, и к тому же все закодировано в терминах того, что вы уже запомнили. В этом вся математика и вся наука — рационально и изящно закодировать мир так, чтобы запоминать пришлось меньше, оставляя мозг свободным для других дел, более интересных и приятных.

Таковы лишь некоторые из принципов, которые могут значительно облегчить и ускорить запоминание. К сожалению, они еще слабо используются в традиционном образовании.

«Неспособность к научению»

Одна из приятных вещей, случающихся после того, как вы напишете достаточное количество книжек, состоит в том, что люди позволяют вам делать то, что вы хотели делать раньше, — но не могли. Обычно к этому времени вы уже не можете точно вспомнить, что это было; но я кое-что себе записал. Когда меня попросили поработать в школьном округе (в США традиционные школы обычно делят между собой так называемые «школьные округа». — прим. перев.), у меня было кое-что, над чем мне хотелось поработать. Одним из этого являлось целое понятие «неспособности к научению», «малой мозговой дисфункции», «дизлексии» или «познавательной неполноценности». Это слова, звучащие очень напыщенно, но все они описывают вот что: преподавание не срабатывает.

Всякий раз, когда ребенок не учится, эксперты тут же заключают, что все дело в «неспособности к научению», но никогда не разъясняют четко, в чьей неспособности! Возможно, вы заметили, что они никогда не называют это «неспособностью к преподаванию». Всегда подразумевается, что причиной неудачи является слабость или повреждение мозга ребенка, часто по предполагаемым генетическим причинам. Когда люди не знают, как изменить что-либо, они часто начинают искать способ оправдать неудачу — вместо того чтобы думать о том, как они могли бы попробовать сделать что-то другое, чтобы все заработало. Если вы предполагаете, что у ребенка слаба обучательная доля мозга — тогда вы ничего не сможете с этим поделать, пока ему не сделают пересадку.

Я бы не стал объяснять неудачи таким образом. Я бы скорее посчитал это «педагогической дисфункцией» и по крайней мере оставил бы открытой ту возможность, что мы можем научиться изменять эту ситуацию. Если мы поведем себя так, как будто кого угодно можно научить чему угодно, то обнаружим, где это (пока) не соответствует действительности. Но если мы решим, что когда человек не учится, то это значит, что его нельзя научить — никто не станет даже пытаться.

Р. Бэндлер: В прошлом столетии было принято считать, что человек не может летать. Потом, когда самолеты стали частью повседневной жизни, большинство людей не считало возможным доставку человека на Луну. Если вы примете точку зрения, что все выполнимо, то обнаружите, что многое из того, что раньше считалось невозможным, на самом деле становится все-таки выполнимым.

Вся идея «неспособности к обучению» основана главным образом на старых неврологических «хирургических» исследованиях, развившихся из довольно примитивного понятия о том, как работает мозг: что вы можете вычислить, как нечто работает, если проследите, что происходит, когда оно разрушено. Найдут повреждение в некой части мозга человека, который не может говорить, — и скажут:"Вот где располагается речь». Пользуясь той же логикой, можно перерезать проводок в телевизоре, отметить искажение картины и сказать:"Вот в этом проводке расположена четкость изображения». В поддержании четкости изображения участвуют тысячи проводков, соединений и транзисторов очень сложной и взаимозависимой системы, а еще — мозг гораздо сложнее телевизора. Для некоторых из более примитивных областей мозга действительно существует определенная степень локализации функций. Однако давно известно также то, что маленький ребенок может полностью лишиться одного полушария и великолепно выучить все заново другим.

Современные данные выбрасывают вон множество старых неврологических догм. При рентгеновской томографии нашли выпускника колледжа с коэффициентом интеллектуальности 120, мозговые желудочки которого были увеличены настолько, что толщина его коры составляла всего около сантиметра! Большая часть его черепа была заполнена жидкостью, и согласно догмам он не должен был быть способен подняться утром, не то что ходить в колледж!

Вот другая старая догма: у позвоночных после рождения не формируется новых нейронов. В прошлом году обнаружили, что количество нейронов в области мозга самца канарейки, отвечающей за пение, удваивается каждую весну, а потом половина из них отмирает в течение оставшейся части года.

В другом исследовании выяснили, что если удалить обезьяне палец, то часть мозга, обслуживавшая его, через несколько недель начнет использоваться соседними пальцами, и это делает их более чувствительными, чем раньше. Вся новая информация указывает, что мозг гораздо более гибок и приспособляем, чем мы привыкли о нем думать.

Мне никогда не нравилось мысль о том, что существует «познавательно неполноценные» дети, потому что я никогда не думал, что чтение есть преимущественно генетическая функция. Ребенок может научиться говорить за три года, даже в джунглях, не имея родителей — докторов философии! Почему должно требоваться еще десять лет, чтобы научить его читать то же самое, что он уже знает как сказать? Дети в гетто могут овладеть тремя языками сразу и научиться писать все что угодно секретными кодами. Но способ преподавания в школах порождает ситуацию, в которой некоторые дети не учатся читать. Некоторые из вас могут помнить уроки, на которых вы немногому учились из-за кошмарного способа преподнесения материала.

Научиться читать на самом деле не так сложно. Все, что нужно сделать,

— это связать изображение слова со звучанием слова, которое вам уже знакомо. Если вам знакомо произносимое слово, значит, вы уже связали его звучание с опытом, который это слово обозначает. Когда вы были ребенком, вы, наверное, довольно рано усвоили, что последовательность звуков «кошка» обозначает мягкую меховую маленькую движущуюся штучку с когтями, которая мяукает. Способ, каким вы проделываете это в своей голове, таков: услышать слово «кошка», вспоминая одновременно, как кошка выглядит, звучит и ощущается. Тогда если кто-то произносит слово — этот опыт наготове в вашем мозгу, а если вы видите, слышите или ощущаете кошку — наготове звучание слова. Добавление изображения слова к тому, что вы уже знаете, — вот все, что делает чтение. Когда вы видите слово «собака», в вашей голове появляются иные звуки и образы, чем когда видите слово «кошка».

Сейчас это выглядит весьма просто — и так оно и есть. Тем не менее о проблемах чтения написано невероятное количество трескучей ерунды, а в попытки решить проблемы чтения вкладывается огромное количество усилий. В Денвере, напротив, есть группа, обученная НЛП, которая работает с любыми типами педагогических проблем. Они гарантируют рост уровня чтения ребенка согласно стандартным тестам как минимум на один пункт за курс из восьми часовых сеансов. Как правило, они могут получить гораздо больший прогресс за меньшее время. За последние три года им лишь раз пришлось вернуть деньги за свою гарантию. Их умственное условие — чтобы у ребенка была мышечная стабильность в управлении глазами, так, чтобы он мог видеть то, что пытается прочесть.

Лекарства Одно из других дел, которыми я хотел заняться в школьной системе, — это широко распространенная практика назначения лекарств типа риталина «гиперактивным» детям, у которых проблемы с безмолвным сидением рядами в течение длительного времени. Риталин замедляет их так, чтобы учитель мог за ними угнаться. Назначение таким детям лекарств всегда оправдывается словами о том, что эти лекарства безвредны. Одна из интересных подробностей о риталине: хоть он и тормозит гиперактивных детей, его действие на взрослых больше похоже на амфетамин: их он ускоряет. Так что когда я разговаривал в этом школьном округе, я сказал:"Этот риталин, который вы даете детям, тормозит их — но ускоряет взрослых, верно? И вы все уверены, что он вполне безопасен и не имеет вредных побочных эффектов, верно? Хорошо. У меня есть предложение, которое сэкономит вам кучу денег. Прекратите давать его детям, а дайте учителям, чтобы они могли увеличить свою скорость и угнаться за детьми». Они оказались в тупике со своей собственной логикой, но им это все равно не понравилось. Попробуйте предложить это в своей школе и выясните, сколькие из этих «неспособных к преподаванию учителей» готовы принять «совершенно безвредное лекарство». То же самое происходит с психиатрами: они почти никогда не назначают психотропных средств другим психиатрам, когда тех госпитализируют! После тридцатилетней практики предписывания фенотиазиновых лекарств они теперь обнаружили, что позже по жизни фенотиазины вызывают нечто под названием «запаздывающая дискинезия». Они поражают ваши мышцы так, что вы весь трясетесь и у вас трудности с хождением или когда нужно взять чашку чая.

• Предыдущая
• 31/39
• Следующая