Выбери любимый жанр

Звезда для Наполеона - Бенцони Жюльетта - Страница 27


Изменить размер шрифта:

27

Сквозь прорези маски холодные глаза Морвана в упор разглядывали Марианну. Она не сообразила, что затянувшееся молчание может показаться подозрительным. А разбойник настаивал:

– Итак, в чем же состоит ваша миссия?

– Допустим, что таковая существует… но вас это совершенно не касается. Я не вижу никаких оснований, чтобы посвятить вас в нее. Более того, – добавила она заносчиво, – если бы мне даже и дали поручение к вам, я не смогла бы передать его: я не знаю, кто вы такой.

– Я вам сказал: меня зовут Морван! – ответил тот надменно.

– Ну, это имя ничего не говорит. Должна также заметить, что вы не проявили должной учтивости, не желая открыть передо мной ваше лицо… Итак, – заключила Марианна, – вы для меня только незнакомец…

Порыв ветра распахнул одно из окон, ворвался в зал и разметал лежавшие на столе бумаги. С тяжелым вздохом Морван поднялся и пошел закрыть окно. Возвращаясь, он пальцами снял нагар с коптившей свечи и наконец остановился против девушки.

– Я покажу вам мое лицо, когда сочту это нужным. Что касается моего имени, знайте же, что уже много лет у меня нет другого. Именно под этим именем знают меня там, – добавил он, показав головой в сторону шумящего моря.

– Мне нечего вам сказать, – возразила Марианна, нахмурившись, – кроме просьбы вернуть то, что мне принадлежит, я имею в виду ценности и моего слугу, и предоставить мне возможность следовать своей дорогой… по крайней мере после того, как вы дадите мне поесть. Честно говоря, я умираю от голода.

– К столу мы пойдем через несколько минут. Я ждал вас к ужину. Но… прежде мы уладим наши дела. Я теряю аппетит, когда что-нибудь меня тревожит.

– А меня он не покидает ни при каких обстоятельствах. Ладно, чтобы раз и навсегда покончить с этим, спрашивайте, что вам угодно.

– Куда вы направляетесь?

– В Париж, – сказала Марианна с приятным сознанием, что она говорит правду.

– И с кем вы должны встретиться? С Красной Селедкой? Или же с шевалье де Брюсларом? Хотя вряд ли последний будет сейчас в Париже.

– Я не могу сказать. Ко мне должны будут прийти. А с кем я буду иметь дело, мне неизвестно.

Теперь уже Морван погрузился в размышления. Но Марианна догадывалась, о чем он думает. Такая молодая и неопытная девушка могла быть только слепым исполнителем чужой воли и, следовательно, не могла знать о важности своей миссии. Придя к такому выводу, он улыбнулся ей улыбкой тигра, настигающего свою жертву.

– Ну что ж! Охотно верю вам и не буду принуждать раскрыть ваш секрет… что могло бы иметь как для вас, так и для меня печальные последствия. Но вы представляете для меня счастливую находку. Глупо было бы не воспользоваться этим.

– Воспользоваться? Но как?

– А вот так: я уже послал двух эмиссаров, одного в Хартвел-Хауз к королевскому двору, другого в Лондон к графу д'Антрэгу. Ни один из них не вернулся, и уже много месяцев я не получаю ни приказов, ни директив. Я уже начал отчаиваться, когда море чудесным образом выносит на мой берег вас, подлинно посланницу Бога! И вы думаете, дорогая посланница, что я вас отпущу, не получив хоть небольшой помощи?

Голос его стал мягким, почти нежным, но Марианна с трудом удержала дрожь, что-то кошачье было в этом человеке, и она предпочла бы видеть его неистовую ярость, чем эту притворную ласковость. Однако внешне она ничем не проявила свои чувства.

– Каким образом я могу вам помочь?

– Очень просто. Вы останетесь у меня, моей почетной гостьей, королевой этого печального замка. В это время ваш слуга, это человек, который вам так дорог, а на мой взгляд, является чем-то большим, чем простой слуга, моими заботами будет направлен обратно в Англию. Хорошие провожатые представят его Королю… или мадам Руайяль. Ее Высочество, очевидно, очень любит вас, если подарила такой ценный медальон! Она не останется безразличной, узнав, что вы задержаны у меня и не можете выполнить свое поручение до тех пор, пока я не получу удостоверения от принцев или хотя бы ответ на мои вопросы.

Морван следил за ее реакцией, и Марианне пришлось призвать на помощь все свое хладнокровие, чтобы не попасть впросак. Потому что в планах разбойника не было ничего утешительного для нее. Жан Ледрю никогда не согласится и дальше играть навязанную ему роль, если речь пойдет о возвращении в Англию, где его ждали понтоны Плимута или Портсмута. Он скажет правду, и тогда над ним нависнет угроза быть убитым на месте людьми Морвана. Что же касается ее, то если Морван заподозрит, кто она в действительности, и узнает, что она убежавшая от веревки убийца, а не агент принцев, ее жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Морван был доверенной особой и, кроме того, тесно связан с английской полицией, раз он надеялся получить от нее какую-то пользу. Надо было использовать любую лазейку, чтобы ускользнуть от этой опасной персоны. А чтобы найти подобную возможность, требовалось время. Поэтому, когда Морван спросил:

– Итак, что вы думаете о моем предложении? – она ответила абсолютно спокойно, даже найдя силы для улыбки:

– Я считаю его заслуживающим внимания, и мы сможем обговорить его в деталях немного позже, например, когда мы поужинаем!

Явно удивленный таким быстрым согласием, Морван расхохотался и, наклонившись, предложил ей руку.

– Видно, вы действительно очень голодны! И вы тысячу раз правы! Пойдемте восстановим наши силы.

Место, где у Морвана ели, не имело ничего общего с пиршественным залом. Это была просто большая кухня с утрамбованным земляным полом. Сложенный из гранита огромный камин полностью занимал одну сторону, а в глубине, против закопченных стен, виднелась небольшая каменная скамья, на которой сидел старик с торчащими из-под круглой полинялой шляпы седыми волосами, упершись подбородком в сучковатую палку. С другой стороны, у узкого окошка, стоял перпендикулярно стене длинный ларь, а по бокам от него две скамьи со спинками. Чашки и миски из красного фаянса находились вверху в большой плетеной корзине, висевшей на закрепленном у потолка блоке.

Пламя очага и смоляной факел, вставленный в железный таган, только и освещали, как в Средние века, длинное, низкое помещение, в котором царил запах древесной гари.

Когда Морван ввел Марианну в кухню, там находились, кроме дремлющего у камина крестьянина, четверо: уже знакомая девушке старуха, хлопотавшая над большим котлом, красавица Гвен и двое мужчин, с которыми Марианна при таких ужасных обстоятельствах встретилась на берегу. Никто не разговаривал. Гвен удовольствовалась тем, что, садясь за стол, окинула пренебрежительным взглядом новоприбывшую.

Заняв место рядом с ней и напротив трех мужчин, Марианна не смогла удержаться, чтобы не спросить, где Жан Ледрю и почему его нет здесь.

– Потому что в моем доме, так же как и в других благородных домах, челядь не садится вместе с хозяевами за стол. Эти господа, – добавил он шутливым тоном, показывая на Винока и его приятеля, – мои лейтенанты. Правда, они не дворяне, но это не имеет значения. Вашего слугу покормят на месте… в риге, где он заперт.

Марианна сообразила, что ей надо удовлетвориться этим объяснением. К тому же Морван без перехода начал предобеденную молитву. Трое разбойников и их товарка с таким благочестивым видом уткнули свои носы в миски, словно они были самыми порядочными людьми в мире. Решив больше ничему не удивляться, девушка последовала их примеру. После чего, в молчании, как и подобает при таком благородном деле, как еда, трапеза началась.

И она тоже была совершенно новой, незнакомой для изгнанницы. После густой овсяной каши и нескольких кусков шпика, слишком жирного, чтобы возникло желание его попробовать, подали печенный в золе картофель. Глядя, как другие чистили его на краю миски, а затем окунали в холодное молоко, которого было в избытке, она стала им подражать и признала, что это вкусно. Ей также понравились поданные в конце сладкие ржаные блины, и она выпила несколько чашек молока. Морван один пил вино.

Со своего места Марианна могла видеть внутренность маленькой комнаты, вроде кладовой, находившейся за камином. В ней, перед затемненным ночью окном, стоял покрытый белой простыней длинный стол, на котором, скрестив ноги, сидел невзрачный человек. Целая груда тканей всех цветов лежала сбоку на столе, а этот странный персонаж с желтым лицом, черными волосами, обрамлявшими лысину, и гибкими белыми руками пожирал невероятное количество блинов со сметаной, которые ему услужливо подавала с совершенно неожиданной приветливостью старуха. Марианна могла различить, что они оживленно болтают, но голосов не было слышно. Не в силах сдержать любопытство, она спросила:

27
Перейти на страницу:
Мир литературы