Отрава для сердец - Арсеньева Елена - Страница 39

• Предыдущая
• 39/98
• Следующая

Но что она могла поделать?! На следующий же день bravi Аретино вернулись в лавку, чтобы увидеть: она закрыта, и больше уже хозяин в ней не появлялся, бросив товар на произвол судьбы. Пьерина рассказала, где живет Орландини, но опоздали и здесь: купец сбежал вместе со всем своим имуществом, не сказав куда, исчез бесследно! Конечно, какие-то его торговые партнеры наверняка знали о его новом месте жительства, но где искать тех людей?.. И Троянда все чаще возвращалась к утешительным рассуждениям Пьерины, все больше времени проводила у нее, все больше радости находила в обществе раскаявшейся грешницы.

Положение Джильи в доме между тем изменилось. То ли подействовали уговоры Троянды, то ли Аретино по широте своей натуры ничего не мог делать наполовину, однако, раз выказав свое расположение Пьерине, он уже не прекращал это делать. Поскольку ее прежняя одежда годилась только на то, чтобы сжечь эти тряпки дотла, да поскорее, что тотчас и сделали, – то ей сшили несколько новых нарядов, и Пьерина о каждой мелочи подолгу и с удовольствием совещалась с Трояндою. Любимым цветом Джильи был зеленый, ну, еще серебряная парча, а золото идет золоту, говорила она, восхищаясь чудесными кудрями Троянды. У нее-то самой волосы хоть и имели красивый черный цвет, но не отличались густотой, поэтому Джилья не носила их распущенными, а укладывала вокруг головы и прикрывала серебряной сеткой с изумрудами, которую подарила ей сама дама Корреджо!

Оказывается, Вероника Гамбарра в прежние годы была очень дружна с Пьериной и, узнав о ее возвращении и выздоровлении, тут же явилась ее проведать. Но не принимать же целомудренную и благочестивую вдову великого художника в жалкой каморке, более напоминающей тюремную камеру для отъявленной преступницы! Накануне визита прекрасной Вероники Пьерину спешно переселили в другие комнаты, вполне соответствующие статусу гостьи. И единственными свободными покоями в огромном палаццо Аретино оказались бывшие комнаты Троянды… те самые, где началась ее жизнь во дворце, где началась их с Пьетро любовь.

Троянда почувствовала себя несколько задетой. Конечно, комнаты стояли пустые, прекрасная мебель, картины, статуи, вазы только зря покрывались пылью, однако она думала, что Аретино хочет сохранить их в неприкосновенности, как мавзолей любви. Сначала она утешалась тем, что, приняв даму Корреджо как подобает, Джилья вновь будет водворена в свое обиталище. Однако прекрасная Вероника зачастила к бывшей подружке, причем являлась она, как правило, не одна: отказав десятку блистательных женихов, она все же держала их в числе своих официальных поклонников, а потому ее постоянно сопровождал кто-то из знатнейших людей Венеции, а чаще всего – сам Тициан.

Оказывается, и он знавал Джилью прежде! И хоть сурово судил ее за предательство, но уж если сам Аретино смог простить заблудшую овечку, то и Тициан готов был проявить подобное же великодушие. И прошло совсем немного времени, как вдруг покои Пьерины сделались самым веселым и оживленным местом в палаццо – особенно по вечерам, когда там устраивались превеселые сборища, переходившие в ужины, которые затягивались далеко за полночь. Конечно, все эти гости были гостями Джильи, но ведь дело происходило в доме Аретино, в его покоях, и все друзья Джильи входили в число его друзей… Естественно, что он тоже стал бывать на этих ежевечерних приемах.

Однако, как и прежде, он входил в дружеский круг один, без Троянды… Но то, что прежде стало бы для нее источником обид и даже ревности, теперь успокаивало. Более того! Она была счастлива, что Аретино от нее отдалился!

Все случившееся было так страшно, что, наверное, Троянда уже давно приметила бы первые признаки надвигающейся беды, но просто боялась их замечать. Да и что она знала о себе, о своем теле? Кокон монастырской жизни был слишком тугой, а потом Аретино вспорол его одним ударом, бросив бедную скромницу Дарию в горнило такого счастья, такой беззаботности… Вот именно! В беззаботности-то и было все дело!

Она никогда не знала толком, когда приходят ее месячные дни, а потому задержки и связанные с этим недомогания не беспокоили ее. Да, стало тошнить по утрам, да, иногда рвало, ну что ж, наверное, такое бывает. Потом она начала толстеть… Тут Троянда по-настоящему огорчилась. Значит, злоязыкая Филумена не солгала: великанша, толстуха, скоро в дверь не пролезет. Может быть, все дело в том, что повара Аретино так хорошо готовят? Особенно объедалась она сладостями: рахат-лукумом, засахаренными фруктами. С каждым днем ела все больше и больше, и когда все-таки заставляла себя со стоном отвернуться от очередного блюда и, для стойкости духа, припомнить торжествующее презрение в голосе весьма стройной Филумены, в желудке у нее поднималась настоящая буря, какие-то спазмы начинали сжимать его, словно кто-то грыз, сосал Троянду изнутри и требовал, неустанно требовал пищи… Не скоро до нее дошло, что этот кто-то действительно существует.

Ребенок. Она ведь беременна, глупая!

Осознав это, Троянда даже за голову схватилась и с яростью подергала себя за волосы. Куда девался ее ум?! Да любая женщина не то что умом – сердцем учуяла бы причину того, что с ней творится! А она… Как это Пьетро не заметил, до какой степени она сделалась толста? Хотя последний месяц он стал каким-то рассеянным и усталым, реже проводит ночи у Троянды, отговариваясь делами…

Она засмеялась, предвкушая, как все теперь изменится. Да стоит Пьетро узнать, что у них будет ребенок!.. Она ничего не понимала в сроках беременности, но кое-как сообразила, что зачали они дитя чуть ли не в самый первый день, при самой первой встрече, когда благословенная мать Цецилия привела перепуганную, глупенькую Дарию в дом этого баснословного существа – мужчины, чтобы любой ценой спасти от греха самоубийства. Да, конечно, это случилось в тот же благословенный, воистину благословенный день, и Пьетро будет счастлив, узнав, что станет отцом.

И вдруг словно бы чья-то холодная рука взяла Троянду за сердце. Сжала, не давая ему биться, издевательски подождала, пока ноги жертвы не подогнулись и она не сползла по стенке… и отпустила. Снова сжала. Отпустила…

• Предыдущая
• 39/98
• Следующая