Обнаженная тьма - Арсеньева Елена - Страница 54
- Предыдущая
- 54/90
- Следующая
Теперь самое главное – не оглядываться на Александру.
Нахмурился. Ч-черт… откуда это ощущение странного неудобства, будто в башмак попал камушек? Обычно у него так проявлялось неприятное предчувствие грядущей неудачи, и оно никогда не подводило. Вот и теперь он готов поспорить, что с Александрой его снова ждет осечка, что этот вчерашний мерзавец снова появится не вовремя!
И, как поется в классической опере, предчувствия его не обманули.
Александра сидела в кресле и старалась не делать резких движений.
– Вы бы лучше на диванчик пересели, – посоветовал Влад, заглянувший в комнату. – Он гораздо удобнее.
Да уж, наверное! В жизни своей не сиживала Александра в таком ужасном вместилище для тела. Казалось, кресло было колченогим со всех четырех сторон, и стоило немалых трудов удерживать его в состоянии равновесия; вдобавок снизу что-то подпирало немилосердно, словно не в кресле она сидела, а на коленях у разохотившегося мужичка… ну совсем как давеча в той «Ниве», когда Влад уж слишком разошелся и при крутом повороте умудрился-таки привлечь Александру к себе на колени. Правда, тут же последовал новый вираж, при котором она благополучно сползла обратно на сиденье. В зеркальце блеснули злые прищуренные глаза, и Александра подумала, уж не заложил ли водитель этот вираж нарочно, вступаясь за честь одураченного «нашего брата, мужа» вообще, а не неведомого ему человека, от которого убегала вот эта конкретная женщина в частности.
Эх, знал бы ты, водила!..
Так или иначе, она была ему благодарна. А вот с Владом что делать? Не то чтобы ей были неприятны все эти, извините за выражение, знаки внимания… Даже некоторое головокружение наблюдалось при мысли, что Александра Синцова, которая никогда не пользовалась преувеличенным мужским вниманием, даже робкого Костеньку Виноградского, почти официального жениха, не смогла соблазнить, вдруг начала обладать такой жуткой сексуальной привлекательностью, что два молодых, видных, интересных парня просто-таки из штанов ради нее выпрыгивают. Или, подумала она с мрачной, тошнотворной иронией, следует вести речь о трех парнях – включая «кавказца»? Но тут же вспомнила, что «кавказец» – это Ростислав, и настроение при этой мысли испортилось до такой степени, что у нее как бы захолодело все внутри, и это состояние душевной и телесной оледенелости незамедлительно передалось Владу.
Ничего не скажешь – он был необычайно чутким человеком. Мгновенно перестал распускать руки и тяжело вздыхать, сел на приличном расстоянии, насколько это позволяла теснота «Нивы» (да, это вам не джип!) и только сказал:
– Все в порядке, Сашенька.
Ну, наверное…
До Сенной они не доехали – вышли около магазина «Планета» в самом конце улицы Горького и повернули во двор.
– Вы же вроде на Сен… – заикнулась было Александра, однако Влад не дал договорить – стиснул руку:
– Тш-ш! Это я на всякий случай. Уж слишком ярый поборник семейного очага нам достался. Как бы не вернулся на Короленко, не донес – ведь той скаженный Ростислав… ох, извините, это я от своего покойного санитара Феденьки Сычова хохлизмов набрался! – тот проклятущий, говорю я, Ростислав наверняка до сих пор ошивается где-то поблизости.
Мысль показалась Александре бредовой, но высказываться на эту тему и разочаровывать Влада она не стала: похоже, ему страшно нравится играть в конспирацию, в преследование, вообще в весь этот детектив. А может, и правда он по натуре человек такой обстоятельный, любит везде, надо или не надо, соломку подстилать. Что само по себе очень даже неплохо, а уж когда речь идет о безопасности конкретно Александры – и вовсе хорошо!
Они поднялись по косогору на Сенную площадь и, перейдя ее, углубились в хоровод неказистых домишек, сразу за татарской мечетью. Уличные фонари, очевидно, считались тут вредным предрассудком. Шли медленно, то оскальзываясь на наледях, то хлюпая по лужам: погода стояла совершенно невообразимая, чудилось, заморозки и оттепели сменяли друг друга несколько раз на протяжении одного вечера. Час стоял еще не поздний, однако улочка была совершенно пуста. Горели огни в окнах, и Александре вдруг остро захотелось очутиться в таком вот освещенном, уютном жилище. Однако дом, во двор которого они наконец-то зашли, был непригляден и темен: светилось только одно окошко во втором этаже.
– Рано же ложатся спать ваши соседи! – удивилась Александра, и Влад, открывая перед ней жутко заскрипевшую, просто-таки по-звериному взревевшую дверь, усмехнулся:
– А у меня соседей-то практически нет. Дом весь расселен по причине аварийного состояния. Выехали все, кроме пенсионеров на втором этаже, которые почему-то непременно решили помереть именно в этих стенах, да меня. Это квартира не моя: приехав из Екатеринбурга, я снял ее на полгода, а теперь никак не могу найти того мужика, с которым договор заключал. Растворился в неизвестности! Конечно, можно плюнуть, да ведь если пропадет что-то из вещей, начнут потом трепать мое имя, а как-то не хотелось бы.
– Господи! – только и смогла выдохнуть Александра, когда они вошли в подъезд. Картина запустения, освещенная тусклой лампочкой, висевшей на перекрученном, облепленном паутиной шнуре, била наповал. Заколоченные крест-накрест двери на площадке, стены ободраны до штукатурки, ступеньки ходят ходуном, доски пола визжат и пружинят под ногами, а в углу вдруг что-то прошуршало, процокало коготочками, заскреблось…
Александра с трудом проглотила истерическое взвизгивание, сказала сдавленным голосом:
– Господи, да как же вы тут живете, не понимаю!
– Тому есть несколько причин, – пояснил Влад, отпирая сначала невообразимый амбарный, висячий замок, сделавший бы честь любому музею истории и быта, а потом два нормальных врезных, очень даже хитроумных, судя по ключам. – Одна из тех причин – вид, открывающийся из окон. Сейчас темно, не видно, но утром посмотрите – ахнете. Такой красоты я в жизни не видал. Знаете, как это великолепно: встанешь, посмотришь с утра на Волгу… Вдобавок квартира внутри не так уж и плоха. Здесь АГВ, газовое отопление, то есть все время тепло и вода постоянно горячая, а я, чтоб вы знали, страшенный мерзляк. Ненавижу все эти коммунальные фокусы с промывкой батарей, труб и прочим! Это пункт второй. А третий – меня же дома практически не бывает, я работаю почти каждый день, вот сегодня и завтра – редкие выходные. Я ведь как бы на свадьбу зарабатывал. – Он хохотнул. – И квартирку эту выбрал исключительно из-за дешевизны, потому что надеялся скоро перебраться к моей дорогой и любимой.
– Извините, – неловко сказала Александра.
– Да за что же? – весело обернулся Влад, включая свет в прихожей и оборачиваясь. – Я же говорил: если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло. Если честно, я даже счастлив, что теперь вольная птица. Ну представляете, каково было бы мне, если б я вас встретил, будучи связанным?
«Ну вот, началось!»
Александра одеревенела, вспоминая недавнюю сцену в «Ниве».
– Проходите, раздевайтесь.
Черт, ну что за глупость – теперь каждое его слово кажется исполненным неприличного смысла!
Александра почувствовала, что краснеет, и торопливо выскользнула из пальто.
– Вот сюда идите. Садитесь, а я чай поставлю. Продрогли? Кушать хотите? У меня, правда, только пельмени, но зато отличные, прямо как домашние. Вам понравится, вот увидите.
Он убежал на кухню, а Александра заняла оборонительную позицию в колченогом кресле и обреченно вздохнула.
Итак, все вернулось к пельменям. Ну не смешно ли?
Исподлобья огляделась. Забавная комната. Чем-то напоминает апартаменты Агнии Михайловны: такое же замшелое ретро. И, в точности как у Агнии, единственная современная, дорогая вещь – видеомагнитофон. Наверное, Влад его привез с собой. Вон и стопка кассет на облупленном подоконнике. Но здесь удивительно чисто для мужского жилья. Наверное, профессия Влада накладывает свой отпечаток: врачи, как правило, отчаянные чистюли. А может, к нему кто-то ходит убираться, соседка, например. На миг что-то ревниво дрогнуло в душе, когда образ этой соседки – молодой, бойкой, разбитной бабенки, которая так и норовит прижаться к одинокому парню сдобным боком, – промелькнул в воображении, но тотчас Александра вспомнила, что соседи Влада – пенсионеры. Однако ей-то какое до этого дело? Подумаешь, подержал парень за руку – так теперь что, женись? Но штука в том, что он не только за руку держал, а что впереди – и вовсе не ведомо.
- Предыдущая
- 54/90
- Следующая
