Мышьяк за ваше здоровье - Арсеньева Елена - Страница 60
- Предыдущая
- 60/71
- Следующая
И прежде, чем Александр помешал, она легко обогнула его, ввинтилась в комнату… И замерла на пороге, увидав храпевшего на диване Серегу, который лежал на спине, прижимая к себе загипсованную руку, как родную.
– Ой! – жеманно воскликнула Нина. – Ты что, ориентацию сменил?
– Дуру из себя не строй! – лютым шепотом рявкнул Александр. – Уйди, ну уйди!
– А ведь это не его босоножки! – с наивным видом промолвила Нина, тыча пальцем в Серегины кроссовки, небрежно сброшенные тут же. – Неужели вы с ним подрались из-за бабы и ты его покалечил?
И не успел Александр хоть как-то отреагировать на эту бредятину, Нина очутилась рядом с дверью в спальню. И не просто очутилась, но и распахнула ее.
Но заглянуть туда Александр ей уже не дал. Схватил за талию и довольно грубо выволок в коридор, не заботясь о том, что это может кого-то обеспокоить.
Как проснутся, так и снова заснут. А от Нинки следует избавиться как можно скорее!
Подтащил к входной двери и начал открывать ее одной рукой, но Нинка шипела и рвалась, как злая кошка.
– Да что тебе надо? – взвыл наконец Александр, когда Нина влепила ему увесистую пощечину. – Что ты хочешь? Денег? Возьми, только уходи!
Извержение вулкана прекратилось, как по волшебству, Александр даже оторопел. Оттого, что этот взрыв чувств был спровоцирован элементарной алчностью, он ощутил одновременно облегчение и разочарование. Ничего не попишешь, бытие и в самом деле определяет сознание!
Нина как ни в чем не бывало взяла с трюмо в прихожей щетку для волос и принялась причесываться, а Александр вытащил из кармана остатки отпускных.
– Сколько ты хочешь?
Она не без презрения оглянулась на скомканные бумажки:
– Во всяком случае, не это.
– А что?
– «Зеленые», – сверкнула распутными, бесстыжими глазами Нинка. – Баксы.
– Какие у меня могут быть баксы? – удивился Александр. – Откуда?
– От верблюда, – приветливо ответила Нина. – Триста баксов, или я сейчас такой хай тут подниму, что твоя девка к тебе больше и на километр не приблизится, понял?
Александр тупо смотрел на нее. А ведь баксы у него и в самом деле есть! Он про них совершенно забыл, но они есть. Те самые, врученные ему Манихиным и сначала разложенные в живописном беспорядке на берегу озера, а потом неохотно принятые обратно – в качестве аванса для поездки на Дальний Восток.
– Подожди здесь, – скомандовал холодно. – Принесу. Если хоть шаг в комнату сделаешь, вышвырну вон и ничего не получишь. И тогда можешь хоть сколько орать, устраивать сцены, поняла? Не получишь ничего.
– Да иди уж, иди, – нетерпеливо махнула рукой Нина. – Вот я стою, молчу. И жду с нетерпением.
Он заскочил в комнату, открыл ящик серванта, матюгаясь про себя такими словами, что раньше думал – он их и не знает! Не денег жалко было – убивала наповал безысходность ситуации, ее глупость.
Вот женщины, а? С одной ты спишь, пусть редко, но все же случается это, извините за выражение, взаимное проникновение, а при этом оказывается, ты знать ее не знаешь, ты никогда не представлял, что это просто пиранья какая-то и совершенно чужой, посторонний тебе человек. Другую ты тоже не знаешь, но у тебя ощущение, что она часть твоей души, и даже то, что однажды она тебя чуть до смерти не довела, ты готов простить и забыть в одну минуту. Полная невнятица в голове!
Выскочил в коридор. Нина с деловитым видом примеряла Маринины босоножки.
– Я ж говорю, не мой размер, номера на два больше, как минимум, – сказала победоносно, торопливо переобуваясь под яростным взглядом Александра и вынимая из его стиснутых пальцев шесть пятидесятидолларовых бумажек. – Спасибо, голубчик. Не скучай! Я, может, к тебе еще приду.
– Не трудись, – процедил сквозь зубы Александр. – Меня не будет дома, поняла?
И захлопнул за ней дверь. Запер на всякий случай еще один замок и даже цепочку навесил, как будто Нина была неким танком, который непременно попытается высадить дверь своим пухленьким, но хорошо бронированным тельцем.
Пошел на кухню и налил себе не чаю, как собирался, а белого «Шатли», которое очень любил и которое иногда странным образом и успокаивало его, и помогало собираться с мыслями.
Мыслей в принципе было много, но все на одну тему: откуда Нина узнала, что у него есть доллары? Он ей не говорил, да они и не общались с тех пор, как «зеленка» проросла в его кармане. Витек проболтался? Нет, вряд ли, во-первых, с каких щей, во-вторых, они с Ниной незнакомы, а в-третьих, Витек знал только о двухстах долларах. Остальные были получены позже. Но Нина все-таки узнала о них… Каким образом?
Может быть, она каким-то образом успела пообщаться с Серегой? Или наоборот – Серега с ней? Александр вспомнил, с каким выражением лица помощник Манихина называл Нину хорошенькой и пухленькой… А что? Это святая правда – Нина и хорошенькая, и пухленькая. Серега вполне мог ее разыскать – не для того, конечно, чтобы про деньги рассказать, но эта тема могла возникнуть при их общении спонтанно, сама собой, уже потом, после, собственно, общения…
Это возможно. Но интуиция подсказывала, что Александр на Серегу наговаривает напрасно. Почти наверняка все сложилось иначе… А каким образом?
Как высказался однажды писатель Тургенев, всякая мысль подобна тесту: стоит помять ее хорошенько – все из нее сделаешь! Классики тем и хороши, что помогают человеку обрести ориентир во времени и пространстве жизни. «Помяв» хорошенько мысль, не дававшую ему покоя, Александр убрал «Шатли» в холодильник и вернулся в комнату.
Серегина рубашка небрежно валялась на стуле. Александр обшарил карманы, достал права и внимательно их прочитал.
Потом заглянул в соседнюю комнату. Марина дышала тихо и глубоко. Желание лечь с ней рядом и заставить задыхаться от страсти так и ударило, так и вонзилось в тело, подобно стреле. Но Александр сам себе погрозил пальцем и пошел мять свою мысль дальше. Кончилось тем, что он все-таки сделал из нее некоторое изделие. Вернулся в комнату к Марине и, уговаривая себя, что цель оправдывает средства, заглянул в ее сумку, брошенную на стул. Там было две связки ключей: одна с какими-то модерновыми приспособлениями, словно от электронных замков, другая, спрятанная в боковом кармашке, закрытом на «молнию», – попроще. Александр постоял в задумчивости, кое-что вспоминая и прикидывая, потом взял ту связку, которая попроще.
Стараясь больше не смотреть на Марину, чтобы не дразнить бесов, положил сумку, как она лежала, вышел в коридор и достал из кармана фотографию двух женщин в осеннем лесу. На обороте Галина записала свой телефон, и Александр набрал номер.
Трубку долго не брали, он уже подумал было, что Галина вернулась-таки на дачу, и несколько приуныл, однако наконец она отозвалась запыхавшимся голосом:
– Алло?
– Галина, это Александр, помните, я был у вас сегодня, ну, доктор Меншиков. Галина, я хотел у вас спросить насчет…
– Александр! – вскричала – другого глагола не подберешь! – она. – А я так жалела, что не записала ваш телефон! Представляете, сейчас вывела Грету погулять – и придумала ход для этого вашего детектива с мышьяком. То есть я теперь теоретически очень четко представляю, как он мог попасть в посуду. Тут вся штука в кракле, понимаете?
– В ком? – слабым голосом переспросил Александр, вспоминая одну из любимейших сказок своего детства – «Госпожа Метелица» и бедную, но работящую падчерицу, на голову которой эта самая госпожа опрокинула корзину, наполненную златом, серебром и драгоценностями. На голову же ленивой мачехиной дочки Метелица опрокинула чан с болотной водой, змеями и лягушками. Сейчас Александр чувствовал себя чем-то средним между падчерицей и мачехиной дочкой, еще не в силах был отличить лягушек от золотых монет, а гадов ползучих – от жемчужных ожерелий. Он терялся перед прихотливостью нрава этой дамы – не госпожи Метелицы, а судьбы! – которая почему-то именно сегодня решила обрушить на его несчастную голову ворох догадок и предположений, а может быть, даже и окончательных выводов. Но разобраться в них без посторонней помощи он вряд ли сможет.
- Предыдущая
- 60/71
- Следующая
