Вторжение - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 6
- Предыдущая
- 6/83
- Следующая
– У нее пропорции не те. То есть, я хочу сказать, размеры… – Родригес тоже бросил взгляд на миниатюрную Макнил. – Тощая, рыжая, бледная, а что до задка и сисек…
Литвин, оторвавшись от созерцания Юпитера, многозначительно прочистил горло, и Родригес смолк. Потом громким шепотом сообщил Коркорану:
– Лейтенант-коммандер проявляет недовольство. Не любит наш коммандер вспоминать, какие буфера и задницы у баб, поскольку службой увлечен. Ну, ничего, ничего… Вернемся, я его проветрю в Акапулько. Там, клянусь реактором, на славян огромный спрос! Там, скажу тебе, Рихард…
Изображение Юпитера исчезло, сменившись лицом Иштвана Сабо, офицера связи. Дрогнули полные яркие губы, и в кают-компании прошелестело:
– Командир звена десантников в рубку к капитану. Быстро! Синяя готовность.
– Хорошо хоть не зеленая, – пробурчал Родригес. – И не красная!
– Опять учения, – вздохнул Коркоран, перемещаясь в облюбованный Макнил уголок. Он похлопал девушку по плечу: – Очнись, рыжая! Би Джей припас тебе работу.
Щелкнув магнитной застежкой ремня, Литвин прижал к стене подошвы башмаков, оттолкнулся и проскользнул в люк. Коридор на палубе С был достаточно широким, чтобы двое могли разойтись в невесомости, хоть по вертикали, хоть по горизонтали. В стене красного тревожного оттенка у самого пола поблескивали плоские крышки шлюзов с номерами; стена напротив, пол и потолок имели спокойный светло-серый цвет. Восемь люков в серой стене вели в кубрики, каждый на двоих; Литвин устроился с Коркораном, давним приятелем, Макнил и Родригес в этом рейсе куковали в одиночестве. Впрочем, не было секретом, что Рихард иногда наведывается к Эби. Такие неуставные отношения в десанте не поощрялись, однако и не запрещались. Руководители ОКС, люди разумные, понимали, что для борьбы с тоской и одиночеством любые средства хороши.
Пулей проскочив до шахты, Литвин ввинтился в нее, поднялся, касаясь ладонями ступеней трапа, на палубу В, где обитал экипаж, а затем на палубу А, командную и навигационную. Тут было попросторнее – если вытянуть руки, до стен не достанешь. По морской традиции, одной из многих воспринятых космофлотом, коридор палубы А назывался шканцами, и здесь проводили торжественные построения экипажа. «Жаворонок» был кораблем постройки 2060 года, летавшим двадцать восемь лет, то есть посудиной не новой, сменившей два поколения команды, и потому коридор украшали двести с лишним голографических портретов. Капитаны и навигаторы, десантники и пилоты, офицеры инженерной службы, связисты и стрелки строго взирали на Литвина, спешившего на мостик. Он мчался «лунным шагом», отталкиваясь носками от пола и пролетая три-четыре метра в стремительном прыжке. Главное при таком способе передвижения состояло в том, чтобы не врезаться макушкой в потолок – даже в невесомости удар получался чувствительный.
Створки овального люка разошлись, он нырнул в рубку управления, зацепился ногой за скобу и доложил:
– Лейтенант-коммандер Литвин явился по вашему вызову, сэр!
Би Джей Кессиди, первый после бога на борту «Жаворонка», нетерпеливо махнул ему рукой. Шла вахта Прицци, второго помощника, но весь командный состав находился в рубке: сам капитан, и первый помощник Жак Шеврез, и старший навигатор Зайдель, и Бондаренко, глава инженерной секции. Кроме них тут были два вахтенных пилота и молодой энсин[5] Сабо, связист. Прицци и пилоты сидели у пульта, все остальные сгрудились за их спинами.
Литвин уставился в большой потолочный экран. Там снова и снова прокручивалась запись: темный провал с россыпью звезд, примерно в направлении северного галактического полюса, затем – внезапный взрыв и заставлявшее прищуриться ослепительное облако раскаленного газа, похожеее на ало-голубую каракатицу с раскинутыми щупальцами. Облако быстро бледнело по краям, таяло в черной космической бездне и, наконец, сливалось с ней, вновь пропуская звездный свет. Эта картина повторялась раз за разом, а на экранах локаторов мелькали цифры: расстояние, координаты, светимость, примерная оценка мощности, дисперсия потока излучения.
– В основном жесткие гамма-кванты, – басом произнес Бондаренко. – И очень быстрые – весь цикл занял меньше минуты.
– Точно, быстрые, – подтвердил Прицци. – В датчиках уже нормальный фон, локаторы тоже ничего не видят. И в оптике ничего. Пустота! Странно!
Шеврез, первый помощник, ухмыльнулся:
– Объясняю для непонятливых: столкнулись позитрон и электрон, летевшие на световых скоростях, с динамической массой в две мегатонны. Была бы она больше на сотню порядков, родилась бы новая Вселенная… Ну а старой, вместе с нами, камерады, пришел бы обязательный каюк!
– Выходит, повезло нам, Жак, сказочно повезло, – молвил Зайдель, тоже растянув в улыбке тонкие губы. – И нам, и Солнечной системе, и всей Галактике. Правда, верится с трудом в такое столкновение. – Повернувшись к вычислительному блоку, он коснулся клавиш и сообщил: – Вот, глядите! Вероятность процесса примерно десять в минус пятисотой степени. У нас и названий нет для такого числа!
– К чему природе названия? – с французской непринужденностью возразил Шеврез. – Природа всего лишь берет позитрон с электроном и…
– Заткнитесь, – негромко произнес капитан, и в рубке наступила тишина. – Во-первых, я не поклонник теории Большого Взрыва,[6] а во-вторых, я желаю точно знать, что там случилось. Олафсон, – Би Джей похлопал по плечу пилота, – какая дистанция до этого феномена?
– Триста двенадцать и сорок пять сотых мегаметра, командир.
– Три часа полетного времени… И ничего в этой точке нет и не было? Ни корабля, ни зонда, ни астероида, ни какой-нибудь паршивой глыбы? Зайдель, проверь!
Навигатор влез в кресло перед вычислительным блоком, остальные склонились над экранами, где высвечивались спектральные характеристики потока. Литвин видел лишь спины, обтянутые комбинезонами, темные кудри Шевреза да обширную плешь Бондаренко. Потом услышал голос инженера:
– А Жак ведь прав! Спектр такой, будто аннигилировала масса в несколько тонн! Может, камешек к нам завернул из антивещества? Хотя нет… при полной аннигиляции на таком расстоянии нас бы сожгло, как тараканов в печке… Но похоже… очень похоже, черт побери! Или аннигиляция, или ядерный взрыв…
- Предыдущая
- 6/83
- Следующая
