Огнерожденный - Афанасьев Роман Сергеевич - Страница 4
- Предыдущая
- 4/84
- Следующая
– Нож, – сказал он вслух. – Нож!
Он упал на колени и стал раскидывать подушки. Нож нашелся быстро. Выпав из ослабевшей руки Тейрата, он скользнул под подушку, и затаился там. Фарах поднял его, вытер о рукав. Это был очень хороший нож. Подмастерье сам выковал его, еще полгода назад, вот только не решался носить с собой. Мальчишкам нельзя носить такое оружие – с широким клинком, в две ладони длинной, с желобком жесткости и с рукояткой из рога.
– Ага, – сказал северянин. – Понятно. Им Тейрат и прикончил мерзавца.
Подмастерье кивнул. Да. Дед, конечно, знал, где лежал нож. Во время схватки ему удалось дотянуться до оружия, и это почти спасло его. Почти.
– Отлично, – одобрил Танвар, – все как положено. А теперь хватай тряпье потеплее, деньги, если есть и пошли.
Фарах сунул нож за широкий кожаный пояс и стал собираться. Действовал быстро и уверенно. Растерянность ушла, а боль потери хоть и осталась в сердце, но пока утихла. Сейчас не время горевать. Нужно действовать.
В холщовый мешок отправилась рубаха, порты, теплый халат, одеяло. Потом пять северных марок, все сбережения. Кусок хлеба, полотенце… Минуту спустя Фарах завязал мешок длинной веревкой, перекинул ее через плечо и подтянул мешок к спине.
– Я готов, – сказал он.
Северянин одобрительно кивнул и, поклонившись мертвому Тейрату, вышел из комнаты. Подмастерье на секунду задержался. Он тоже поклонился деду, стараясь сделать это так же как Танвар. Потом вздохнул и вышел в чулан.
Там он наткнулся на северянина, который преспокойно обшаривал карманы мертвеца.
– Ты что? – удивился Фарах. – Как можно!
– Можно. И нужно. Кормить то тебя кто будет?
Подмастерье недовольно мотнул головой и вышел на улицу. Он не хотел видеть этого. Обирать мертвых… Бесстыдство!
Следом за ним вышел и Танвар.
– Туда, – сказал он. – Направо и вверх.
– К Хазиру?
– Нет, к Башмину. А потом дальше, к Масуну. Пошли, пошли. У нас впереди длинный путь, а ночь коротка. Солнце здесь встает рано.
Северянин тронул плечо паренька и зашагал в ночь. Фарах оглянулся и бросил последний взгляд на Эшмин, деревню, которую считал родной. Он знал, что эту ночь не забудет никогда. Как и обещал ему дед.
Отвернувшись, Фарах смахнул рукавом последние детские слезы и побрел за Танваром, навстречу первому дню взрослой жизни.
3
Шли долго. Всю ночь. Фарах нисколько не устал, ему было не привыкать к долгим прогулкам по горным тропам. А вот Танвар выдыхался. Северянин шел все медленнее, бормоча под нос ругательства, да такие, что подмастерье порой вздрагивал.
Они не разговаривали, берегли дыхание. Но Фараху и не хотелось говорить. Он испытывал странное ощущение: казалось из него выпили жизнь. Подмастерье чувствовал себя пустой оболочкой, тупо переставляющей ноги и не желавшей ничего знать о конечной цели путешествия. Он шел словно во сне.
Когда до восхода осталось не больше часа, они остановились.
– Хватит, – выдохнул Танвар. – Пора отдохнуть. Эти холмы меня доконают.
Он опустился на землю, скинул с плеча мешок и улегся на него как на подушку.
– Ложись, – велел северянин Фараху. – Надо немного поспать.
Подмастерье послушно опустился рядом и лег, устроившись так же как Танвар. Мешок повернулся неудачно, под головой оказался кусок хлеба и подмастерье завозился, устраиваясь удобнее.
– Дела… – протянул Танвар. – Надо же, как все обернулось. Никогда не думал, что Тейрат умрет так – от разрыва сердца…
– Ты знал деда? – тихо спросил Фарах.
– Немного. Мы встречались в Хазире. Я даже видел тебя, ты тогда был совсем пацан.
– Я тебя не помню.
– А нас и не знакомили. Я заходил к Тейрату в гости. Один раз.
– Вы были друзьями?
– Нет. Просто знакомыми.
– Расскажи мне про деда. Что вы делали в Хазире?
– Потом. Сейчас надо спать…
– Расскажи!
– Вот так всегда, пока жив никому не интересен, как помер, так сразу – расскажи…
– Танвар!
– Ладно, ладно. Только не хнычь. Твоего деда я знал плохо. Однажды я попал в знатную переделку, был на волосок от гибели. Тейрат помог, спас мне жизнь. Потом мы виделись еще несколько раз, но мне никак не удавалось вернуть ему должок. В конце концов, он взял с меня обещание, что в день твоего восемнадцатилетия я разыщу вас и проведу в Таграм, столицу Сальстана. Это долгий путь. Не то чтобы он был слишком опасный, но Тейрат плохо знал север, а я хорошо. Так что моя помощь оказалась бы кстати. А еще я был обязан ему жизнью и твой дед мог на меня положиться. Обговорив детали, мы расстались. Как я понял, именно после этой нашей встречи, вы отправились в Эшмин. Вот и все. Я человек обязательный, долги помню. Так что по прошествии пяти лет я пришел за вами, как мы с Тейратом и договаривались. Жаль только, что я не пришел раньше. Быть может я успел бы ему помочь.
Фарах закусил губу. Нет. Нельзя плакать. Нельзя. Надо мстить. Но кому? Кому мог понадобиться старик, живущий в маленькой деревне затерявшейся на юге Каван-Сара?
– Танвар, – позвал он, – а от кого мы прятались? Дед никогда не рассказывал мне об этом. Ты знаешь?
– Не очень много. Знаю, только, что твой дед всегда опасался Темных Жрецов.
– А кто это?
– Это? Еретики. Жрецы Темного Пламени. Они извращают учение нашего светлого бога Огня Энканаса. Говорят, они приносят в жертву людей во время ритуалов. Я мало о них знаю, у нас, на севере такой заразы нет. Это здесь, в Каван-Саре, их пруд пруди.
– Жрецы Темного Пламени. – Повторил Фарах. – Значит, это они виноваты в смерти деда.
– Скорее всего. Но тот мертвец не был жрецом. Это воин. Наверно – следопыт, охотник за наградой. Выследил вас и решил либо убить, либо захватить. Очень надеюсь, что он был так же жаден, как и все следопыты и пришел один, чтобы ни с кем не делиться наградой. Понадеялся на то, что справится со стариком и подростком. Но Тейрат преподнес ему сюрприз. Твой дед всегда оставался бойцом. Не знаю, кем он был в молодости, но дрался он как солдат.
– Мой дед был самым лучшим. И учителем и воином.
– Это точно. И врага завалил и тебя, вон как выучил на Северном болтать. На мою голову. А теперь давай спать. Нам завтра целый день идти. Мы должны догнать караван, идущий до Башмина. Я пришел вместе с ним, но они свернули в Альташ. Еще три дня назад. Сейчас то они уже на обратном пути, так что нам нужно их догнать. С караваном не пропадем.
– А потом, – спросил Фарах, – что потом?
– Потом я отведу тебя в Башмин. Оттуда в Масун. А оттуда уж в Таграм.
– А потом?
– Ну, не знаю. Мы с Тейратом договаривались, что я отведу вас в Таграм. Наверно он знал, что делать дальше. А теперь… В Таграме у меня много друзей. Пристрою тебя к какому-нибудь делу. А потом, извини, расстанемся. Должок я, считай, верну и, наконец, займусь своими делами.
– А я?
– А что ты. Здоровый парень. Думаю, проживешь. Если что надо будет, – помогу. Ты ремеслом то владеешь?
– Я подмастерье кузнеца!
– Ну, тем более не пропадешь. В Таграме любят кузнецов. Доспехи, оружие – это добро всегда у нас в почете. Да и обычной работы, не военной, хватает.
– А как же Жрецы? А как же месть?
– Разберешься потом, что к чему. Главное – не действуй сгоряча. Знаю я вас, южан. Кровь горячая, чуть что сразу за нож. Ты норов то попридержи. Целее будешь.
– Я отомщу!
– Отомстишь, отомстишь. Только сейчас – спать. Быстро заканчивай трепотню и закрывай глаза.
Фарах замолчал, послушно закрыл глаза, но тотчас же их открыл. Перед глазами стоял дед. Живой, улыбающийся дед с глиняными табличками в руках.
– Танвар, – позвал подмастерье.
– Вот суета! Спи!
– Ты знаешь что-нибудь про моих родителей?
– Нет. Зато я знаю, что если кто-то сейчас не заснет, то получит по шее. Благой Энканас! Что я так разболтался сегодня? Старею наверно. Спи давай!
Фарах уставился в звездное небо. Закрывать глаза не хотелось. Это было слишком тяжело – вновь видеть деда, живого и здорового, зная, что это всего лишь видение. Подмастерье смотрел в темные небеса, разглядывая жемчужные огоньки звезд. Дед говорил, что это капли огненной крови Энканаса, оставшиеся на небе после битвы с Тайгреном. Дед… Фарах шумно сглотнул. Конечно, он придет в Таграм, станет кузнецом, скует себе самые лучшие северные доспехи, найдет Жрецов Темного Пламени и всех их убьет. Да будет так.
- Предыдущая
- 4/84
- Следующая
