Побег куманики - Элтанг Лена - Страница 24

• Предыдущая
• 24/80
• Следующая

куда все девается? вот только что было здесь, жгло щеки, сушило глаза, жаркое и бессвязное, как речи локсия, и — снип, снап! уже поникло, оплыло свечными толстыми складками, ни дать ни взять — каменоломня каза мило

у восходящей страсти зажмуренные глаза, в ней все на ощупь, все твердое, выпуклое, даже водяные знаки и те по брайлю, и те царапают утреннюю память подсохшей корочкой

у исчезающей страсти расширенные потемневшие зрачки — вот это я? все это разве я?

босая ундина выходит на сушу, спотыкается и кубарем катится с лестницы — obit anus abit onus

следующая стадия не имеет визуального образа, У нее кисловатый запах шизофрении

январь, 27

чесночок дуется на меня, сидишь тут, вывязываешь петельки, говорит она, выдаешь себя по капле, воображаешь людей историями, можно подумать, ты нас всех выдумал, а на деле — у тебя просто не стоит

девушки уже обижались на меня за то, что я не совал в них ничего своего

юноши, впрочем, тоже

и — ни разу, никому, ничего я еще не смог объяснить

январь, 29

шпион в доме любви[50]

сегодня мне пришлось фотографировать магду для клиента, на память

они лежали на сквозняке, на потертом ковре с арабским орнаментом говорящим о рае, прямо на тканом выпуклом золотистом медальоне, похожем на каменную резьбу во дворцах Танжера, — боги мои, где бестолковая магда раздобыла это сокровище? что-то связанное с прежним дружком — deja raconte[51] ? — или я просто забыл?

спина клиента покрылась гусиной зыбью, магдины колени и локти весело подсвечивали красным в стеариновой тьме, я сидел с камерой на подоконнике, дождь капал мне за шиворот, так уже было сто тысяч раз — deja eprouve ? — дивная магдина задница шуршала о берберскую шерсть — deja entendu ? — четвертый день идет дождь, разверзошася в cu истопницы бездны[52], клиент тянул время, ему было скучно и неловко — deja fait ? — тем временем чесночок уехала с немцами на остров гозо и не звонит, чесночок девушка серьезная, носит шемизетки на голое тело, и хляби небесные отверзошася, а мне пора искать другую работу — deja pense ?

Мальта, Валетта, пятое февраля

Прилетели. Завтра встречаюсь с доктором Расселл.

Если она мне откажет, а это вполне вероятно — на мою открытку она ответила довольно невнятно, хотя и вежливо, со всеми положенными академическими реверансами, — то нужно будет побыстрее отсюда убираться. Ла Валетта — настоящая дыра, и делать здесь нечего.

Не полезу же я один в эти дурацкие катакомбы без карт и специального снаряжения.

Надья нервничает, без конца строчит письма Мэлу (пытается таким образом успокоиться, создавая у самой себя иллюзию, что Мэл сможет прочитать эти письма), ее срочно нужно чем-нибудь занять, а то хлопот не оберешься.

То : Liliane Edna Levah,

5, cours de la Somme, 33800 Bordeaux

From: Eugene Levah, Golden Tulip Rossini,

Dragonara Road, St Julians STJ 06, Malta

5, Fйvrier

Лилиан, дорогая!

Ужасно рад, что ты нашла время оторваться от медовых утех с занудой Корвином и написать мне полстранички. Я не писал тебе все это время оттого, что был не уверен, читаешь ли ты мои письма. Я и теперь не уверен.

Пишу тебе, как и прежде, на адрес твоей матери, надписывать конверт именем Корвина у меня рука не поднимается.

Начну с того, что отвечу на твой тревожный вопрос.

Подозреваю, что он явился единственным резоном вступить со мною в переписку… ну да что с тебя возьмешь. Ты всегда была практичной девочкой.

Итак. Фотографии с блошиного рынка, купленные — для меня, заметь! — в Сантьяго-де-Компостела, никуда не делись. Ты пишешь, что на нынешнем Арт Базель похожие снимки с видами Парижа ушли за 300 тысяч? Должен заметить, что ты мало чему научилась, милая Лилиан. То, что с такой помпой продали наАрт Базель 36, это давно известный в мире антикварной фотографии экспонат — Series of die Eiffel Tower. Сделано Эль Лисицким в 1928 году. Ну, Эль Лисицкого ты уж должна знать, объяснять не стану.

Маленькие — девять на тринадцать — прелестные снимочки. Числом шесть. Каждый похож на смерзшийся кусок черного воздуха. Их уже выставляли раньше, и, взглянув на то, что Штейн привез из Сантьяго, я сразу о них подумал.

Но, во-первых, такого везения не бывает. А во-вторых, размер и качество бумаги отличается от серии с Эйфелевой башней, как папская риза от пальмового листа. Ты же знаешь, я не люблю держать фантазии под подушкой, и, разумеется, стоило проверить даже этот крохотный шанс.

В Сент-Морице, в Galerie Gmurzynska, работает Франсуа — парень, с которым я учился в Академии. Я переложил фотографии папиросной бумагой и послал ему почтой, он обещал посмотреть, хотя настроен был до крайности скептично.

Подпись отсутствует, на обороте черт те что понаписано цветными — sic! — чернилами, похоже, на один из снимков даже ставили кофейную чашку.

Ответ от него, наверное, уже пришел, но на мой адрес в Бордо, так что помочь тебе ничем не могу. Твои ключи от моей квартиры, если ты помнишь, остались там, куда ты их швырнула, когда мы разговаривали в июне. С тех пор прошло немало времени, и я понимаю, что ты была права.

Жизнь со мной была дешевой версией программы для обработки фотокопий. Цвета не имели оттенков, кнопки фильтров не работали… Ну, не буду тебя терзать, тебе нынче не до воспоминаний.

Рад, что вы намерены путешествовать, я же намерен вернуться как можно скорее, Мальта делается невыносимой.

Особенно теперь, когда рутинная спокойная жизнь в экспедиции встала с ног на голову. К нам присоединился английский профессор с лицом Дориана Грея, в том смысле, что рядом с его шеей оно выглядит ослепительно молодым. Поверишь ли — виртуальный знакомый Фионы по каким-то академическим сайтам. Боженька, верни меня во времена, когда люди знакомились под сенью цветущих каштанов.

Однако ничего не поделаешь. Профессор Тео Форж — не знаю, вместе пишется или раздельно, — второй день запирается с Фионой у нее в отеле, и уж не знаю, что они делают, но ей, судя по всему, нравится. Глаза блестят, и веснушки заметно побледнели.

Нас он тоже не обошел вниманием. Даже соизволил объяснить, зачем явился на забытый богом островок, правда, я уловил далеко не все.

Какая-то псевдонаучная муть про средневековые чудеса.

Ужас в том, что Фиона загорелась его идеей и собирается задержаться как минимум на две недели.

Мой контракт не позволяет мне покинуть место раскопок, пока руководитель не отпустит меня официально, так что первое, что я сделаю завтра, — подам доктору Расселл официальное прошение, получу свои три тысячи евро — я был невероятно, неприлично экономным! — и вернусь в Бордо первым же самолетом.

Надеюсь, ты найдешь время выпить со мной стаканчик пастиса в добром старом Регенте?

Твой Эжен

Fйvrier, 7

Лилиан, солнце мое!

Напрасно ты сердишься, и уж совсем не стоило тратиться на телеграмму — фотографии не пропадут, парень в Сент-Морице — человек надежный, ему и в голову не придет присвоить то, что принадлежит мне.

А ведь это принадлежит мне, не забывай.

• Предыдущая
• 24/80
• Следующая